Дом обреченных - Барбара Вуд

Колин застыл.

— Мой отец? Что вы имеете в виду?

Ее глаза на мгновение вспыхнули и закрылись, ее дыхание стало глубже.

— Бабушка, что вы хотели сказать о Ричарде?

Она медленно открыла глаза.

— Несчастный случай с экипажем не был несчастным случаем. Он был подстроен.

— Боже!

— Колин, — умоляюще сказала она, ее костлявые руки ощупывали пространство. — Колин, послушай меня. Сядь рядом со мной и слушай.

Колин, внезапно побледневший, сел на край кровати, не сводя глаз с бабушки. Она говорила запинаясь, но внятно.

— Эта отвратительная болезнь, Колин, она принесла слишком много страданий. Я хотела положить конец всему этому. Я пыталась положить этому конец долгие годы. Ты не Пембертон, так что ты можешь носить это имя и унаследовать богатство. Поэтому я и уничтожила завещание Генри. Он собирался оставить все Тео, а я не могла этого потерпеть. Все должно было перейти к тебе. Колин… не Пембертон, но все же Пембертон. Ты стал бы новым родоначальником семейства.

— Но это нонсенс! — воскликнул он.

— И я безумна? Я убила троих сыновей, так что теперь ты можешь унаследовать богатство Пембертонов. Так что не будет в будущем страданий от опухоли. Я убила троих сыновей, так что будущие поколения не будут жить в страхе и безнадежности, которые сейчас переживают Марта и Тео. Взгляните на себя! Жалкие создания! Хотите ли вы такой жизни для ваших детей и внуков?

— Но опухоли нет, бабушка! — снова воскликнул Колин. — Это все ложь, мистификация!

— Нет, нет, — с силой сказала она, — сэр Джон пытался рассказывать мне ту же сказку. Он говорил, что его брат Майкл был помешанным, и разработал сложную схему, чтобы прибрать Херст к рукам. План был неимоверно сложным, предусматривающим, по словам Джона, какие-то поддельные печатные издания и создание семейного проклятия. Джон имел смелость сказать мне, что Майкл… — Абигайль жадно глотала воздух, — что Майкл, в своем безумии изобрел историю об опухоли, создал фальшивые свидетельства, чтобы поддержать ее, а потом пытался убить Джона и его мать. Если верить Джону, Майкл думал, что никто не станет подозревать его в убийстве, если он сможет убедить всех, что смерти последовали от наследственной болезни мозга. Однако Джон раскрыл этот план, или, по крайней мере, так он сказал мне, и обратил его против Майкла. Два человека были убиты — Майкл и его мать. Когда Джон увидел, что он наделал, он огласил историю об опухоли, чтобы отвести от себя вину. Ему поверили, а две жертвы считались скончавшимися от опухоли мозга. Все это рассказал мне ваш дед, в ночь перед своей смертью…

Бабушка остановилась, чтобы глотнуть еще воздуха, что-то стучало в ее груди, когда она делала вдох. Мы взирали на нее со смесью ужаса и изумления, пытаясь представить себе сумасшедшего Майкла и великий план, с помощью которого он собирался освободить себя от подозрения в убийстве. Хотя он имел обратное действие, убив его самого, а сэр Джон, также опасавшийся полиции, ухватился за эту историю с опухолью ради собственной безопасности.

— Я убила Роберта и Томаса в роще, потому что хотела положить конец роду, — продолжала она с большими усилиями. — Я должна была убить Роберта прежде, чем он станет отцом большего числа детей, и я должна была убить маленького Томаса, потому что он мог стать однажды отцом с еще более ядовитой кровью. И… я собиралась убить маленькую Лейлу, если бы ее мать… не сбежала… вместе с ней.

Всхлип раздался у меня в горле, но никто этого не услышал.

Она продолжала с усилием:

— Сэр Джон знал, что я совершила эти убийства, но он любил меня и хранил молчание. Однажды я заговорила о том, что надо убить… Ричарда… и, конечно, Генри и Тео, и это когда… — Она высунула сухой язык между потрескавшимися губами. Бабушка теперь была цвета березовой коры. — Джон рассказал мне свою безумную историю о Майкле, но я знала, что он ее исказил. Он сказал, что собирается бороться со мной… пойти в полицию… Я отравила его и сбросила с башни. Джон был дурак, он не верил в опухоль. Но вы видите… это опухоль… — Она внезапно начала кашлять, при этом молочная пена появилась в уголках ее рта.

Теперь Колин склонился ниже.

— Бабушка. — Он положил руку на ее плечо. — Нет никакой опухоли. Джон сказал вам правду. Майкл придумал ее.

Но она, казалось, не слышала.

— Тогда я выяснила, куда уехали Лейла и Дженни и что Лейла собирается замуж. Я не могла этого допустить. Она будет иметь детей, передавая дурную кровь. Так я выманила ее сюда этим письмом…

— Вы! — прошептала я.

Высохшая старуха, стоящая на пороге смерти, продолжала:

— А чтобы быть уверенной, что Лейла останется, приехав, я настаивала на том, чтобы она уезжала. Как хорошо знаю я человеческую натуру…

Я наклонила голову, борясь со слезами.

Абигайль вздохнула еще труднее, вокруг ее глаз и губ появились фиолетовые круги.

— Но эта Лейла… такая упрямая и упорная. Она пыталась отослать письмо жениху, в Лондон, но я во время его перехватила, сожгла его…

Я подняла голову и взглянула на Колина. Он, казалось, был далеко отсюда.

— А кольцо? — Я услышала свой голос. — Кольцо с рубином?

Голова бабушки перекатилась по подушке. Ее силы таяли. Битва в роще отняла последние ее силы.

— Кольцо? — едва прошептала она. — Оно принадлежало Ричарду. Кто-то мог не поверить, что Роберт убил Томаса, а потом — себя. Ричард не заметил пропажи кольца. Бросила его на землю, чтобы его нашли позже. — Ее больное лицо нахмурилось. — Но Колин… подобрал его. Плохая мысль, я думаю… Все поверили мне насчет Роберта и его бреда. Кольцо не понадобилось.

Пока бабушка бормотала, я снова взглянула на Колина — его глаза были полны грусти.

— Мой отец носил это кольцо, — пробормотал он так, что никто больше его не слышал. — Я нашел его в крови Томаса и думал, что мой отец совершил эти убийства. О, Лейла…

Моя рука нашла его плечо, и мне захотелось плакать.

— Вы защищали его, — прошептала я.

— Обреченные! — внезапно раздался пронзительный вопль Абигайль. Не тиран, когда-то имевший абсолютную власть над своим хозяйством, на постели лежала сморщенная умирающая старуха. — Я спасла будущие поколения от дурной крови Пембертонов. Я сделала доброе дело. — Вновь ее слабая седая голова заходила из стороны в сторону. — Теперь все они мертвы. И Лейла скоро умрет. И Марта… — Ее голос скрипел, как старая дверь. — Хотя нет необходимости отравлять Марту. Она уже никогда не выйдет замуж. Теперь уже нет. Она уже за пределами брачного возраста, слишком стара, чтобы найти мужчину. Ее можно не бояться. Марта может оставаться жить здесь, вместе с Колином и… и…