Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

На мгновение принцу показалось, что он видит перед собой вовсе не женщину, а воплощение самого Ужаса. Возникло впечатление, будто Сапфир искупалась в крови. Шелк ее платья оказался пропитан ею настолько, что Гронидел не сразу понял, что когда-то оно было синим. Ниже плеч по коже стелились засохшие пятна со следами пальцев. Возможно, кто-то пытался остановить обезумевшую женщину и цеплялся за ее руки из последних сил.

Сапфир бросила вперед отрубленную голову, которую удерживала за длинные волосы. Словно мяч, та покатилась вперед, пока не остановилась перед ногами Гронидела.

Он опустил глаза и узнал лицо, искаженное муками последнего момента жизни.

– Что… – принц запнулся, пытаясь понять, что происходит. Горло болело, будто его порезали бритвой, и теперь вместо слов из него лилась кровь. – Что ты сделала?

Она ступила вперед и двумя руками перехватила меч, который он подарил ей. Пальцы коснулись юни изменений, и теперь жена готова была начать сражение с ним, своим мужем.

Гронидел почувствовал запах гари, заполняющий пространство вокруг. Тот смешивался с удушающей вонью смерти и металлическим привкусом во рту.

Он сходит с ума? Искра в его голове наконец отравила тело, и это первое из устрашающих видений, что посетят его перед финалом?

– Опусти меч, – сказал он, сомневаясь в том, что все вокруг реально.

Сапфир не ответила. Замахнулась и полетела на него.

Он не собирался драться с ней. Лишь защищался саблей как мог. И уворачивался, все дальше и дальше уводя жену от портала.

– Ты меня слышишь? – он перешел на крик, пытаясь воззвать к ней. – Это я, Гронидел. Твой муж!

Слова ничего не меняли. Сапфир продолжала наступать и вполне серьезно намеревалась его прикончить.

Реально все или вымысел, Гронидел не собирался умирать. Не в данный момент! И не от ее руки!

– Я лишу тебя сознания, но не убью, – пообещал принц и бросился на обезумевшую жену.

Одна иллюзия, другая, третья. Он создал три копии, и все они окружили принцессу, переступая вокруг хороводом. Меч рассек воздух, и Сапфир ударила одного из Грониделов по плечу. Сталь рассекла воздух, а иллюзия восстановилась. Сапфир нанесла новый удар по другому Грониделу. И снова промах. Ему показалось, что она разозлилась. От того, наверное, она хаотично замахивалась и рубила, рубила, рубила, пока не оставила бок без защиты и не заработала хороший удар по ребрам.

Хруст резанул слух. Словно затрещина, он избавил Гронидела от сомнений. Все это не плод его воображения. И, кажется, он только что сломал жене несколько ребер.

– Прости! – взмолился Гронидел, крутясь вокруг разъяренной Сапфир. – Я не хотел сделать тебе больно!

И вдруг она выронила меч и застыла, изогнувшись. Сапфир схватилась за голову и начала кричать что есть мочи. Оставшись без сил, она рухнула на колени и пригнулась к полу. Гронидел бросился к ней.

Принцесса ловко вытянула из крепежа на бедре кинжал и вставила его в грудь Гронидела.

– Милая? – позвал он, переводя взгляд с ее лица на рукоять, торчащую спереди между ребер.

Ноги потяжелели, голова закружилась. Сапфир пристально глядела на него, пока он медленно заваливался на бок, а затем отползла в сторону.

Рядом сгустился воздух, и в нем возникла черная дымка из маны, которая уплотнилась и обрела очертания тени.

– Мальчик, влюбленный в камень, – раздался голос няни в голове Гронидела.

Отдельные слова проговаривались то громко, то тихо, отчего фраза воспринималась ломанной.

– Ты обладаешь знаниями, которые никому в этом мире и не снились, – голос отца заставил принца поморщиться. – Тем не менее это величие не сделало тебя счастливым.

Принц пытался сообразить, с кем имеет дело. Кто говорил с ним голосами давно почивших людей? Тень и некто, кого принц не мог видеть? Как будто неизвестный вор покопался в его голове и выудил оттуда давно забытые звуки. От того, наверное, каждая фраза слышалась как отдельные слова, собранные в предложение с искаженной интонацией.

– Парадокс развитой эмпатии, – прозвучал голос матери Гронидела, и тень присела рядом с лежащим на полу принцем. – Счастье дарят эмоции, которым подвержены подобные тебе. Чем выше уровень интеллектуального развития, тем выше развита эмпатия, тем ярче переживания и более импульсивны решения. Даже сейчас ты пытаешься понять мои мотивы и предугадать действия, ориентируясь на то, что видишь, слышишь и ощущаешь. Лиши я тебя всех органов чувств одномоментно, в кого бы ты превратился?

– Ты путаешь эмоции и ощущения, – прохрипел Гронидел.

Тень наклонилась вперед, заглядывая в лицо Гронидела. Ее очертания явно напоминали человека с широкими развитыми плечами и вытянутой в яйцо головой. Сама тень сформировалась из темных сгустков маны, волнение которой Гронидел чувствовал всем телом.

– Без органов чувств, – заметила тень голосом няни, – ты превратишься в индивида, испытывающего только гнев и страх от происходящего. Абсолютное ничто вокруг пугает так же сильно, как и неизвестность предстоящего. Однако если все знать наперед…

– То страх исчезает, – просипел Гронидел. – Но остается ли гнев?

– Он тоже исчезает, – сказал голос матери, и тень разогнулась. – Мы ничего не боимся. И все знаем наперед. Мы лишены чувств и эмоций, которым подвержены вы, и служим цели гораздо более высокой, чем ты способен понять своим ограниченным в восприятии сознанием.

– И кто же вы такие? – простонал Гронидел.

– Я сказала тебе все, что хотела, – ответила тень.

Она встала и отошла в сторону, медленно растворяясь в пространстве.

Гронидел зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Кровь быстро пропитывала его костюм, а ноги и руки плохо слушались.

Сапфир встала и подошла к нему.

– Милая? – позвал он, надеясь, что она все же придет в себя.

Принцесса сжала пальцы на рукояти кинжала, торчащего из его груди.

– И озарится небо мириадами звезд, – прошептала она. – И станет в ночи светло как днем. Снизу вверх вы будете смотреть на жителей других миров, пока не поймете, что именно так и выглядит конец света.

Она резко вырвала кинжал у него из груди, и кровь хлынула из раны сплошным потоком.

Взмах – и принцесса вонзила кинжал Грониделу под ребро.

Раз. Другой. Третий. Она колола его, как чучело, набитое сеном, что отдали на растерзание неопытным ученикам для отработки приема. Наконец лезвие вошло в тело в последний раз и осталось там.

Сапфир разогнулась и застыла над принцем, бездушно глядя на то, как он умирает.

Знай Гронидел наперед, что убьет его не искра, а собственная жена, стал бы он предлагать ей сделку? Захотел бы испытать все эти эмоции, что вызывали в нем прикосновения и близость с этой девушкой?

Гронидел смотрел на принцессу и