Будешь моей, детка - Инна Стужева

мать рассказала отцу, если она только рассказала. Или ему донес обо всем кто-то еще, что более вероятно. Подслушал и донес.

Джипы нагоняют, а я, уже примерно представляя, как все будет дальше, набираю Стасю.

Но она не подходит.

Скорее всего, у нее стоит на беззвучном, потому что сейчас время лекции.

Черт, что же тогда.

Телефонов ее подруг у меня нет, но тут я вспоминаю про Карманова.

Он сам не так давно позвонил мне и попросил порекомендовать ему хорошего тренера по борьбе. Сказал, что хочет брать уроки и ему нужен лучший специалист в этой области.

Я дал ему координаты своего учителя и того клуба, в котором обычно тренируюсь.

Потом мы неожиданно разговорились, и я понял то, о чем догадывался и раньше, хоть и набил ему морду. Парень из тех, на кого можно положиться. Такие вещи я чувствую почти сразу.

Я знаю, что ему нравится Стася, и знаю, что он нравится ей. Пока что как друг. Но я видел его в новом прикиде. Да и сам парень вызывает уважение, хоть ни черта не умеет драться. Но он быстро научится, это всего лишь вопрос времени. Так что, кто знает.

Я рискую.

Я могу потерять ее.

А голосовое со словами «Я люблю тебя» всего лишь только слова. И они никак не будут подкреплены для нее действиями.

Но другого выхода у меня нет.

Для меня главное сейчас, чтобы с ней были рядом ее друзья. Чтобы она не чувствовала себя так, словно с ней поиграли и бросили.

Чтобы кто-то проконтролировал, и она не сорвалась обратно в общагу. Чтобы ей помогли смириться с мыслью, что парень, в которого она влюбилась, полное дерьмо.

Поэтому я звоню Карманову и, когда он принимает вызов, говорю ему то, что не сказал бы ни при каких других обстоятельствах.

* * *

Влад, ты же знаешь, что обычно бывает, когда ты нарушаешь правила, звучит в голове голос отца.

Инспектор ДПС тормозит мою машину, а из Джипов уже вываливается две команда бравых ребят.

Круто, отец. А главное, быстро. Оперативно.

Мне всего-то оставалась пара дней, и я смог бы хорошенько тебя прижать.

Но сейчас нам придется исходить из того, что есть.

- Ну, - произносит Тихий, самый опасный из отцовских головорезов, а тем временем увесистая пачка баксов быстро исчезает в кармане гаишника.

- Сам сядешь в машину или как в прошлый раз?

- Сам, - говорю любимому отцовскому доберману и хмурюсь.

Не хочу, чтобы они меня вырубили транквилизаторами.

А Тихим этого парня прозвали оттого, что не знает пощады. Если есть сильно неугодные, то отец вызывает его, и вокруг сразу становится тихо. Будто и не было ничего.

Хотя когда-то этот человек служил в горячих точках, даже награды есть. Мы как-то с ним разговорились, тьму времени назад.

Но все когда-то меняется.

- Влад, извини, но ты знаешь правила, - говорит он и протягивает ко мне ладонь.

Отдаю бывшему спецназовцу свой телефон, и, не глядя по сторонам, иду к Джипу.

В голове начинает звучать мелодия (1) и я понимаю, что теперь она будет преследовать меня очень долго.

_________

(1) Мелодия называется "TEARS" (слезы). Ее можно найти в интернете или в моем последнем блоге. (Вкладка Блог на моей странице, чтобы перейти на мою страницу, нужно нажать на имя автора). Это красивая мелодия, хоть и грустная. Но она ассоциируется у меня с этой книгой.

Глава 39

Влад

- Посидишь здесь до вечера, пока отец не освободится, - говорит Тихий и отступает на шаг.

Железная сейфовая дверь бесшумно захлопывается за ним, оставляя меня в полной изоляции.

Всего лишь до вечера? Это что-то новенькое.

Прохожусь по помещению, периодически притрагиваясь пальцами то к одной вещи, то к другой.

Стеллаж со сто раз перечитанными книгами, инструмент.

Открываю крышку и пробегаюсь пальцами по клавишам. Потом иду дальше, к турнику и брусьям.

Все условия, чтобы не сойти с ума от безделья. Или просто не сойти с ума.

Потому что стены помещения без окон, заключенного под землей, неизменно давят на психику, как бы ты не хотел.

И я знаю, чего отец в итоге добивается.

Как-то я прочитал об одном эксперименте, поставленным психологом Мартином Селигманом на собаках.

Суть эксперимента состояла в следующем.

Собак помещали в специальный шаттл-бокс, разделенный двумя невысокими перегородками и подвегали болезненным ударам тока вне зависимости от того, делали они что-то или нет. То есть, они получали удар током в любом случае, оставались ли они в боксе или перепрыгивали в соседний.

Потом условия изменили.

Собаки получали удар тока лишь пока оставались в боксе. Те же, кто решил бы перепрыгнуть в соседний, перестали бы подвергаться болевому воздействию.

Исследование показало, что ни одна собака так и не решилась перепрыгнуть через перегородку, потому что они знали заранее, это бесполезно. Несмотря на то, что обстоятельства изменились и все стало совсем не так.

Но они уже выучили, что бы они не делали, все будет бесполезно, а значит, не стоит и пытаться.

Тогда и появился этот термин.

Выученная беспомощность.

Нарушение мотивации в связи с пережитой субьектом неподконтрольностью ситуации, где результат не зависит от прилагаемых усилий.

Отец хочет, чтобы я усвоил этот урок.

Но он зря старается, я бы все равно попытался бежать. Если бы не страх за Стасю.

В этот раз охрана не очень старалась, я насчитал по крайней мере три возможности ускользнуть. Но вот только парни намекнули, мне не стоит пытаться. Если я не хочу, чтобы пострадал не только я, а кто-то еще.

Как результат, я здесь, и мне остается только ждать вечера.

Стася

Пара в коем-то веке проходит спокойно.

Никто не пытается подколоть, а потом обнять, притянуть к себе и шепнуть на ухо какую-нибудь нежность.

Вроде бы это хорошо, ведь теперь я могу полностью сосредоточиться на учебе, но мне становится одиноко.

Только сейчас я в полной мере осознаю, насколько привыкла к присутствию Влада рядом и как мне теперь плохо без него. Как мне его не хватает.

Сейчас радует только одно, что после пар мы увидимся снова. И вечер проведем вместе.

При мыслях об этом весь мой организм наполняется какой-то легкой, искрящейся, необъяснимой, всепоглощающей радостью.

- Белкина, как делишки?

Васнецов подходит ко мне, лишь только заканчивается лекция, и лезет с объятиями. Я еле успеваю вывернуться.

- Эй, да ладно тебе, я ж по-дружески, - подмигивает Васнецов и предпринимает новую попытку обнять.