Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

- Никаких, - облегченно выдохнув, помотала головой Ильва. – Никогда.

- Идем, - чуть улыбнувшись, проворчал Гримдор. - Сегодня ещё поможешь мне, а завтра чтоб и носу наружу не показывала. Я принесу чистой ткани и новую одежду. Лампового масла у нас много - будешь читать «Железную Стражу», что я недавно раздобыл. Ясно?

Девочка смущенно улыбнулась и согласно кивнула.

Накрепко закрыв люк и тщательно всё замаскировав, Гримдор и Ильва, убедившись, что поблизости никого нет, вынырнули наружу. Их маршрут всегда начинался с северо-западной части Яруса, где укрылась за крепкими стенами Чертога Матерей старая хромая дварфийка Ригги с целой оравой малышей трёх-четырёхлеток, которых родители оставили ей на попечительство в день Ярмарки, чтобы несколько часов спокойно походить по торговым рядам. Никто не пришел за своими детьми.

Тихо передвигаясь между грудами мусора, Гримдор и Ильва довольно скоро достигли убежища. Ключ от Чертога хромая няня отдала им еще при первой встрече, чтобы не привлекать мертвоходов стуком в тяжелую литую дверь. Прежде, чем сунуть ключ в скважину, мальчик достал небольшую бронзовую масленку с тонким носиком и налил немного масла в замок, а затем и на ключ. Механизм сработал штатно: ригели толщиной в палец практически бесшумно выехали из пазов, увлекая за собой два мощный стальных засова, давным-давно снятых со стопоров.

- Хвала Зерору, вы живы! – воскликнула старая сухая и кряжистая дварфийка, едва за подростками закрылась дверь, и крепко прижала Ильву к внушительной груди, пока Гримдор запирал засовы. В Чертоге Матерей можно было говорить без опаски в полный голос – толстые стены не пропускали наружу ни звука. – Денно и нощно я молюсь за вас Всеотцу, спасители вы наши! Ну здравствуй, моя девочка!

- Здравствуй, тетушка, - тепло улыбнулась Ильва, не спеша покидать гостеприимные, почти материнские, объятия Ригги.

- Здравствуй, модрон, - коротко, но почтительно, поклонился Гримдор и, не мешкая, скинул свой баул на пол.

- Голхир, хадар, - ответила глубоким поклоном старая дварфийка, обращаясь к мальчику как к полноправному воину и не делая даже попытки прикоснуться без спроса, чтобы не оскорбить детским отношением. – Спасибо тебе за защиту. Видит Зерор, твой род должен гордиться своим потомком.

- Благодарю за добрые слова, модрон, - сдержанно ответил Гримдор, присаживаясь на корточки и выкладывая припасы на скамью у стены. – Здесь всё как обычно. Еще удалось раздобыть немного сушеной моркови.

Тут он услышал шорох множественных мелких шагов и повернулся на звук.

Из темного, скудно освещенного коридора, что вёл в большой зал, вышла нестройная толпа малышей. Они молча смотрели на Гримдора внимательными, не по-детски цепким взглядом. Юный хадар так же молча встал, выпрямляясь и отрицательно покачал головой. Без единого вздоха или всхлипа малыши развернулись и потопали обратно в темноту Чертога Матерей.

- Модрон, мы вернемся еще дважды, но сперва нужно обойти дальние схроны, - сказал Гримдор, забрасывая на спину пустой баул.

- Не волнуйся, хадар, даже этого хватит надолго, мы живем экономно.

- Знаю, модрон. Ильва, идем.

Девочка еще раз крепко обняла старую няню и та что-то тихо зашептала ей на ухо. Гримдор всегда давал им пару минут, понимая, как Ильве этого не хватает. Себе же он такого позволить не мог.

Шесть часов спустя, когда даже Гримдор уже едва мог разогнуть уставшую от тяжести мешков спину и с трудом переставлял гудящие ноги, они с Ильвой решили сделать привал в одном из своих маленьких убежищ, организованных по всей западной части Яруса. Оставалось еще несколько тайников с прячущимися в них немногочисленными дварфами, но сейчас было необходимо немного отдохнуть и подкрепиться.

Однако этим планам не суждено было исполниться. Едва Гримдор засунул в рот первый кусочек сушёного мяса, как с юга он услышал далекое и слабое эхо.

- Ты слышала? – замерев и стараясь не дышать, одними губами спросил он у Ильвы.

- Кажется, да, - неуверенным шепотом ответила девочка. – Что это?

- Не знаю, но звук со стороны гермозатвора.

- Может мертвоходы гудят?

- Не должно их там быть сегодня, - кусая губу проговорил Гримдор. - И гудят они только, когда спускаются к озеру на водопой. Нет, Ильва. Может кто-то открыл гермозатвор?

- Постой, Грим! – едва не вскрикнула девочка, когда юный хадар начал быстро собирать их полдник обратно в баул. – Что ты хочешь делать?

- Я должен пойти и проверить, Ильва. Вдруг к нам идет подмога с верхних ярусов? Они же не знают, что тут творится! Пока мертвоходы далеко, я должен проверить. Второго шанса может не быть!

- Я с тобой!

- И речи быть не может! - отрезал Гримдор. – Но и назад возвращаться - только время терять! Идем скорее к Гадбуру - его схрон ближе всех к гермозатвору, спрячешься у него, пока я не приду за тобой.

Они двигались на пределе скорости, только что не срываясь на бег. Останавливало лишь то, что тогда даже обмотанные мягкой тканью подошвы сапог не смогут полностью заглушить звуки их шагов, и шанс оказаться добычей любого бродячего мертвеца, отбившегося от стада, возрастал многократно. Наконец показались павильоны и палатки мясного ряда. Ребята, сдерживая порывистое дыхание, остановились у крохотной лавки Гадбура. Нырнув в замаскированный рваным куском какого-то шатра дверной проем, Гримдор упал на колени у люка, ведущего в ледник, и дрожащей от волнения рукой потянул за веревку, торчащую из щели.

- У Гадбура есть теплая одежда, - быстро сняв баул и проверив оружие, горячо прошептал он девочке, когда снизу послышалось осторожное скольжение засова. - Не застудись, слышишь? Я вернусь за тобой.

Гримдор вдрогнул, когда совсем рядом со стороны лестницы, ведущей наверх к гермозатвору, послышались глухие звуки боя и сухой треск, будто кто-то топтал вязанку хвороста.

- Грим! – в глазах Ильвы плескался страх.

- Позаботься о ней, мастер Гадбур! – Гримдор пихнул девочку в объятия ошеломленного мясника, едва тот высунулся из люка, чтобы помочь с поклажей.

- Грим!

- Пойдем, Ильва, скорее, - испуганно зашептал дварф, сгребая ее в охапку и сбрасывая вниз баул Гримдора.

Когда люк закрылся и затвор занял свое место, мальчишка уже был около караулки при входе на лестницу. Бродячие мертвоходы, оставшиеся тут после очередного разворота стада обратно к озеру, были самыми слабыми и медленными. Гримдор уже видел такое не раз. Подобно животным, сильные мертвяки оттесняли слабых от пищи и