Музыка для мужика. История группы «Ленинград» - Максим Семеляк

Ира Седова

В «Китайском летчике» у меня было прозвище Ира Министри. Однажды Пузо, с которым я не была еще знакома, должен быть передать мне какие-то ключи.

Приходит Пузо, крепко выпивший, и говорит: «Мне тут надо отдать ключи какой-то Оле Продиджи. Где она?» С тех пор меня в «Ленинграде» так и называют — Оля Продиджи.

Олег Гитаркин

Меня немножко смущает, что Шнур становится слегка эклектичен. Если уж ты решил записать пластинку в стиле сайкобилли, то зачем туда пихать RnB?

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Кощей на альбоме практически не играл, там все барабаны нарисовал наш звукорежиссер Дэнс. Первоначально альбом «Хлеб» носил название «Цой мертв». Что по питерским меркам было страшнейшим богохульством. Но потом концепцию пересмотрели, и все рэп-вещи, которые изначально были записаны, переделали.

Сергей Шнуров

Когда умер Цой, у меня ничего не дрогнуло. Умер и умер. Я к пятнадцати годам вообще русскую музыку практически перестал слушать. Слушал Led Zeppelin. И The Cure.

Стас Барецкий

Музыкой я вообще никогда не увлекался. Я вот был на концерте Цоя в свое время, мне не понравилось. Я склонялся либо к блатняку, либо к тяжеляку типа AC/DC. Но «Ленинград» слушают миллионы, и мне в конечном итоге заебись, если мои тексты услышат миллионы. Серега сейчас хочет с этой мелодией из «Бумера» что-то замутить, попросил подкинуть ему текст.

Денис «Кощей» Купцов

«Ленинград» хорошо принимают на Западе. Правда, в Европе на концертах примерно семьдесят процентов местной публики, а в Америке девяносто процентов русских, что очень часто обламывает. Потому что в основном это такое быдло, что мама не горюй. Из-за этого Серега не очень хочет туда ездить больше. А в Европе вообще класс.

Алина Крупнова

Года три назад я была в Тулузе и своими ушами слышала, как люди из какой-то местной богемной тусовки играют ранние песни «Ленинграда», имитируют русский язык, разучивают партии. Какая-то группа даже тубу купила для этой цели. А несколько русских, живущих в Тулузе, пишут им правильные тексты. Я даже лесбийскую группу там обнаружила, которая тоже поет песни «Ленинграда». Собственно, они как раз и купили тубу, эти девочки.

Андраш Фэкете

В Будапеште все чаще и чаще можно услыхать «Ленинград» — в кафе или по радио. На последнем Sziget где они выступали, фанаты установили в зале огромную, метра под два, елку из пивных банок. «Ленинград» играл на малой сцене, а на большой в этот момент были The Killers.

Но «Ленинград», по-моему, был лучше всех, один венгерский портал так примерно и написал. Они сыграли три или четыре песни на бис. Елку в процессе выступления разъебали, и пивные банки разлетелись во все стороны. Диким успехом у публики пользовался этот их толстый человек, особенно когда он зубами раскусывал пивную банку.

Денис «Веич» Вейко

Несколько лет назад я был уверен, что «Ленинград», как ни печально, изживает себя. Но на последнем концерте в Берлине у них открылось какое-то новое дыхание. Они как раз отрепетировали песни с нового альбома, который, по-моему, стал ключевым для группы.

Всеволод «Севыч» Антонов

В Берлине Веич нечеловеческим образом обкурился. Сидит в гримерке, ничего не соображает. И вдруг вваливается какой-то чувак, ну и начинаются обычные телеги: «Ах, группа „Ленинград“, да какие вы крутые, да как я вас люблю, да давайте выпьем» и все такое. Веич смотрел-смотрел на него, а потом простонал: «Чувак! Не обламывай позитив!»

Алина Крупнова

На концерте в Вене Шнуров ударил человека. Просто вытащил кого-то из зала на сцену и нокаутировал. И половина зала после этого удара просто развернулись и вышли. Потому что тот человек, которому он врезал, вообще не представлял никакой опасности. Моим русским друзьям, живущим в Вене, еще долго приходилось оправдываться за шнуровскую выходку. Вообще, это странно, потому что я раньше за ним подобной распущенности не наблюдала. Я поездила с разными крупными петербургскими коллективами и видела обратные ситуации: когда, в общем, и надо было бы за себя постоять, за себя или за девушек, которые рядом, никто этого не делал.

Сергей Шнуров

Про русский рок все понятно. К тому же сейчас они вообще позорно смотрятся, эти истории из прошлого, колорита в них никакого нет. С точки зрения сегодняшнего дня все эти рок-герои так называемые — это лузеры. Самые обыкновенные. Когда чуваки держали ларьки и занимались подпольным бизнесом каким-никаким — ну, там, шили свитера и кожаные куртки, — музыканты эти были просто лузеры. Нытики. Ну не герои ни хера. Не AC/DC. Никто не умер от передоза на золотом унитазе. Во всем этом русском роке нет ни Есенина, ни Шаляпина, такого настоящего кутилы, чтобы «ах, еб твою мать, раззудись плечо!». Нытье сплошное. Шевчук мог таким быть, но не стал. Шевчук, блядь, должен ездить на «хаммере» в собольей шубе и уж не знаю там, в ресторане «Астория» ставить всех на уши. А его самого в этой «Астории» Киркоров нагнул. Есенин вот, казалось бы, тоже провинциал глубокий, однако же ему было дозволено.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Волшебство в «Ленинграде» осталось, но я чувствую его чаще в студиях, нежели на концертах.

Станислав Ф. Ростоцкий

Случилась как-то корпоративная вечеринка группы «Ленинград» в очень пафосном московском ресторане «Серебряный век» — лепнина, бронза, статуи. Публика соответствующая. Музыканты играют на сцене, Стас Барецкий пляшет с дамами в вечерних туалетах. А команде поддержки тем временем ужасно хочется выпить. И пошли мы с большим другом группировки Алексеем Зиминым за кулисы — в надежде, что по райдеру музыкантам хоть что-то да проставят. Пройдя в зал, переоборудованный под гримерку (а раньше там были бани, поэтому обстановка соответствующая, особенно запомнился крутящийся корабельный штурвал), мы с Зиминым обнаружили, что все полагающееся для «Ленинграда» бухло уже было благополучно употреблено. Поэтому мы просто сидели и разговаривали на всякие отвлеченные темы. Но выпить хотелось чудовищно. И тут дверь распахивается и входит милая девушка, которая говорит: «Здравствуйте, ребята! А кто у вас тут главный по группе „Ленинград“? Я, так сказать, арт-директор данного заведения». Зимин, недолго думая (я вообще ни разу не видел, чтобы кто-то о чем-то настолько недолго думал), говорит: «Я!» «А как вас зовут?» «Веич», — говорит Зимин, и на лице у него такое выражение, что вряд ли кто-то сумел бы усомниться, что он Веич и есть. «Ох, — говорит девушка, — как хорошо! Мне бы с вами нужно обговорить возможности дальнейших выступлений вашей замечательной группы в нашем ресторане. Сколько, скажем, стоит, у вас получасовое выступление?» Зимин надувает щеки и говорит: «Ну, барышня, вы знаете, график у группы очень напряженный, все вопросы такого рода надо решать конкретно, в общем, созвонимся. Арт-директор собирается уходить, и тут Зимин небрежно так ей замечает: «Да, кстати, не могли бы вы нам организовать бутылочку водочки?» И через паузу: «А лучше — виски». «Для вас, — расцветает милая дама, — конечно же!» Но, судя по всему, что-то в голове у нее щелкнуло, и вернулась она без всякого виски, а с поллитрой (не ноль семь, как мы рассчитывали), да вдобавок еще и открытой. Тем не менее даже и этим она очень помогла друзьям группы, да и самой группе тоже.