Утраченный покой - Любовь Михайловна Пушкарева

вспомнив, что голову надо бы все же отделить от тела. Тони все понял и наставил пистолет на башку часового. Инкуб чиркнул саблей по шее и, на всякий случай, еще и наискось прорезал.

– Аманда гостила одна? – поинтересовался он, успокоившись, вновь приставляя саблю к горлу часового.

Входная дверь начала подниматься, Тони кинулся к кнопке.

– Отвечай, – прошипел Шон.

– Нет, с братом.

– Беги отсюда, – и инкуб убрал саблю. Хотелось снять голову и этому мертвяку, но если Франс жив, то начинать истребление, а значит, и войну – нельзя.

Упрашивать себя вамп не заставил, а дверь, почти вставшая на место рывком поднялась. Негр-вампир? Успев спрятать саблю за спину, Шон крикнул:

– Ты местный?

Дико сверкнув глазами при виде гнилого трупа Аманды, вампир рывком очутился возле Шона и поднял его на вытянутые руки, намереваясь швырнуть оземь или впиться в шею… Тут-то Шон саблей и махнул – отрубил вампу руки. И пока падал, лишившись опоры, махнул еще раз… и снес голову.

– Круто дерешься, Чери. Как в мультяшке, – Тони пытался снова закрыть дверь.

– Мы здесь всего три минуты, а уже… – с нервным смешком вырвалось у Шона. – Он ведь не катит на брата этой, так ведь?

– Да кто их, трупаков, знает… Сматываемся?

Дверь опять со скрежетом пошла вверх.

– Поздно.

Тони прыгнул к Шону и наставил пистолет на вампов. Те не спеша выходили из ангара.

– Плохая все же это была идея, – тихо пробурчал Тони.

Вампов было двадцать, или более.

– Мы слуги Пати Белой, – крикнул Шон, стараясь их задержать.

Подействовало.

– Да? У нас что война? – насмешливо поинтересовался высокий брюнет с длинными вьющимися волосами. Пудель.

– Нет. Войны нет. Но они напали на нас. Пришлось отбиваться. Часовой не нападал, и его останков тут нет.

В толпе раздался смех

– Джек-вонючка всегда знает, когда надо сделать ноги.

– Ребятки, будь вы хоть слугами Господа Бога и Девы Марии разом, за смерть наших гостей ответить вам придется, – с угрозой произнес Пудель. Вампиры не спеша выходили из здания и окружали, Шон и Тони тихо пятились.

– Так негр тоже не местный? – продолжал забалтывать их Шон.

– Афроамериканец, – ернически уточнил Пудель, – прибыл к нам из Детройта.

Шон вдруг подумал, что Самуму теперь бояться нечего. Пока нечего.

– Вы хотите, чтобы убийца вампов держал ответ, – как можно спокойнее произнес Шон, – ладно. Я их убил, и я отвечу. Но пса вам лучше отпустить. Если вы и его тронете, то хозяйка слетит с катушек. Видел кто из вас смерть Алехандро?

– Ха! Кого ты задумал провести, инкуб? Думаешь, до нас новости не доходят? Сгинула белая!

И они захихикали как стая гиен. Играли, знали всё с самого начала. Шона переполнила горечь от того, что Тони не удалось спасти. Его-то они будут жрать долго, остается надежда на спасение, а пса разорвут прямо здесь, на заплеванном асфальте.

Вдруг все вампы как один подняли глаза к небу и опустили взгляды за спины своим жертвам. И Шон, и Тони быстро оглянулись.

Франс.

– Что происходит? – прорычал он.

Совсем не слабак и не мямля – отметил Шон.

– Они убили Аманду и Анду.

– Я, я убил, – влез Шон. – Пса отпустите.

Франс опять издал разъяренный рык и он прозвучал сигналом к атаке. Их схватили за долю мгновения.

– Стоять!

И клыки зависли в миллиметрах над кожей.

– Пса отпустить!

– Отпустить, я сказал, – это прозвучало тихо…

Но тут же Тони с кряканьем упал на землю.

– Пшел вон!

Оборотень молча ловил взгляд инкуба и Шон постарался кивнуть и взглядом передать «Вали! Быстро!»

– ПШЕЛ!

– Иду. Уже иду, – и Тони похромал в темноту.

– Ты! – князь приблизил свое совершенное лицо к распятому в каменных мертвых руках инкубу, – Былое вспомнить захотелось? – с ужасающей ласковостью спросил мертвяк. И Шон даже зажмурился от страха. Он знает! Мгновение – и страх переплавлен в холодную ярость. Шон с вызовом посмотрел в эту холодно-прекрасную, но мерзкую физию.

Тони вырвался, значит Пати жива! И в порядке! Франс ее боится. И пока меня не укусили, пока я еще сам себе хозяин – не видать вам, мертвякам, моего страха.

– Мы пришли поговорить с тобой, а она напала на нас. Часовой втолковывал ей кто мы такие, но она наплевала и набросилась. Негр тоже набросился. Мне просто повезло, что он был такой тупой, – произнес Шон.

– Он не был тупой.

– Ну значит отупел. Временно…

– Знаешь, что я сделаю, корм? Я пошлю тебя в подарочной упаковке с извинениями в Детройт! Заносите!

32

И его потащили внутрь. Страха не было. Самый страшный кошмар его долгой жизни воплотился вновь – он снова попался вампам, но страха не было. Была уверенность. Пати, Свет мой, вытащит меня. Вытащит и из Детройта.

Его заволокли под землю в длинный зал. С троном. Большим, изукрашенным, черным и жестким троном.

»Ничтожества, всё играют в королей» – мелькнула его мысль.

Шона бросили на пол с такой силой, что вышибло дух, а голову пронзило болью, но он поднялся, тяжело, с трудом, но поднялся на колени, раздумывая: встать в полный рост или не нарываться на новую трепку.

Вампы как-то нехорошо оживились.

»Кровь, со лба течет кровь, – с тоской подумал инкуб. – А… Всё равно.»

Пати вытащит. Надо держаться, надо дождаться ее.

Показался Франс, хищно раздувая ноздри, прошел мимо пленника и устроился на троне. Приняв изящную позу – поставив одну ногу на сиденье и, опершись на подлокотник, другую руку положив на согнутое колено – вамп впал в задумчивость. Стояла почтительная тишина.

»А иначе на этом канцелярском стуле-переростке и не сесть» – подумалось Шону, и вдруг, размывшись, Франс оказался перед его лицом.

– Что тебя веселит, корм?

Шон вздохнул, раздумывая: ответить или поберечься… А… терять уже нечего.

– Да вот думаю, трон у тебя неудобный, небось долго пришлось учиться на нем сидеть.

В глазах вампа закрутились смерчи ярости, Шон явственно понял, что сейчас улетит, брызгая кровью, но… Франс лизнул его в лоб, собирая кровь и озорно улыбнулся

– Нет, деликатес, я сразу же устроился на нём удобно, – как ни в чем не бывало, ответил вамп,