Атомная крепость - Иван Цацулин

Шервуд сообщал, что в соответствующий момент Чума явится к нему, к Снэйку, сам или вызовет его к себе. Пароль: «Далеко ли до Подольска?» – «Это совсем в другом направлении».

Пробыв довольно долго в одном из летних кафе, Снэйк сел за руль и не спеша повел машину по Ярославскому шоссе. Он ехал на дачу, снятую по его указанию Аллой Цветковой и ее «теткой», – они работали по его заданиям и на его деньги. Инженер Горелов мог сообщить много важного, нужно было только взяться за него как следует. Собственно, Снэйку вовсе не следовало бы ехать к Цветковым, но беспризорная и бесприютная жизнь холостяка утомила его, а «тетка» Аллы еще хорошо сохранилась и была к нему благосклонна. Это обстоятельство и привело к тому, что иногда «Михаил Иванович», то есть Снэйк, появлялся на той самой даче, куда с некоторого времени зачастил инженер Павел Горелов. Сумерки сгущались. У поворота с шоссе на проселок незаметно возникла высокая фигура. Это был тот самый человек, которого днем капитан Пчелин заметил у стенда с фотоснимками Индии. Незнакомец спросил несколько насмешливым тоном:

– Далеко ли до Подольска? – и, не дожидаясь ответа, поспешно открыл дверцу и сел на заднее сиденье. – Сейчас будет дорога направо, сверните на нее, – резко приказал он.

– Почему? – спросил Снэйк.

– Боитесь? – Фокс-Чума явно издевался, – Я должен был бы вот сейчас убить вас, Джо Снэйк, но не бойтесь – вы будете жить, в этой стране нам трудно.

– Почему вы хотите, чтобы я ехал по той дороге? – хрипло повторил свой вопрос Снэйк; в нем боролись испуг и гнев.

– Потому, что вам нельзя больше появляться на даче, вы провалились, Джо Снэйк, – спокойно сказал Чума. – И теперь, если хотите, чтобы вы, а заодно с вами и я, не попали в лапы чекистов, гоните машину подальше отсюда. У вас должно быть еще несколько квартир, не правда ли?

– Я провалился? – почти вскрикнул Снэйк; он не верил этому человеку.

– Провалились, – подтвердил Фокс. – Но я думаю, мы еще выкрутимся, – и он коротко рассказал о том, что случилось в этот день неподалеку от часовой мастерской.

Автомобиль опять выскочил на шоссе и пошел на предельно дозволенной скорости. Снэйк был подавлен: он не мог простить себе беспечности, хотя тогда, когда он шел на явку, ему казалось, что им приняты все меры предосторожности. Чума спас его, с этим нельзя было не согласиться.

Снова ехали проселком. Чума часто смотрел на часы.

– Здесь, – Снэйк остановил «Победу» в самом конце безлюдной улицы, такой, какие под Москвой часто называют просеками. На этой улице было всего несколько домов, отгороженных один от другого высокими глухими заборами, над которыми поднимались фруктовые деревья. Где-то яростно лаяла собака. Улица упиралась в лес.

Снэйк закрыл за собой ворота.

– Эту половину дачи вместе с участком снимаю я, – пояснил он.

Вошли в комнату.

– Нас здесь не могут подслушать? – спросил Фокс.

– Нет. Можете говорить свободно. Вы, наверное, хотите есть?

– Да, я голоден. Но сейчас некогда. Впрочем, я вижу у вас коньяк, налейте мне рюмку. Не наливайте себе, Джо Снэйк, я не разрешаю вам пить ни капли, – голос Фокса стал резким. – Вам сегодня предстоит еще одно дело… Я вижу тут телефон – это очень кстати. Соедините меня вот с этим номером, у вас это получится, наверное, скорее. Спешите, он ждет моего звонка.

Снэйк дозвонился. К аппарату подошла женщина. Под диктовку своего нового начальника Снэйк попросил ее позвать к телефону товарища Чурсина, который в данный момент у них обедает. Затем трубку взял Фокс.

– Узнаете? – почти весело проговорил он. – Вам надо сейчас же уходить из ресторана. В гостиницу не заходите. Поняли? Возьмите такси и отправляйтесь к Рижскому вокзалу. Там к вам подойдет человек от меня и доставит вас куда нужно. Всё. Спешите. Дорога каждая минута.

Фокс швырнул телефонную трубку, устало откинулся на спинку стула и выпил коньяк. Снэйк со страхом смотрел на его уродливое костлявое лицо, на котором почти не было видно глаз. Фокс заговорил.

– Вы, должно быть, поняли, что к Рижскому вокзалу придется ехать вам. Вы привезете сюда того парня, с которым я только что разговаривал. Но предварительно я все же скажу, Снэйк, что оба вы с Шервудом – болваны и ослы. Не возражать! Шервуду придется немедленно убраться из Москвы, теперь он тут бесполезен, а насчет вас я подумаю…

– Но как это случилось? – Снэйк трусил все больше. Фокс рассмеялся.

– Очень просто: Шервуд когда-то успел провалиться, и чекисты установили за ним слежку. Не подозревая этого, Шервуд явился на явку в часовую мастерскую и притащил за собой «хвост». Я решил сам проверить, засекли или нет чекисты вашу явочную квартиру. Когда через некоторое время за мастерской стали следить, я понял, что это провал. Мне удалось спасти вас – это было очень рискованно, и я пошел на этот риск только потому, что не хотел позволить им изолировать меня, превратить меня в полководца без армии.

Парень следил за мастерской несколько часов, но бросился только за вами: это значит – он знает или где-то встречал вас. Вот почему вы не должны больше появляться на даче у Цветковых – если парень не умер, то еще сегодня ночью агенты КГБ возьмут дачу в кольцо, и вы, Снэйк, оказались бы в незавидном положении! Вас мне удалось спасти, а вот с Алхимиком покончено – этот осел Шервуд, провалив явку в часовой мастерской, отправился в картинную галерею в Замоскворечье и, вступив там в контакт с Алхимиком, провалил и его. К сожалению, я не знал, куда и зачем Шервуд едет, и ничего не мог сделать. Ну, а чекистов, следивших и за Шервудом и за Алхимиком, я видел своими глазами. Один из них был тот самый, которого я пристукнул. Теперь Алхимику нельзя уже оставаться в роли английского профессора Макгайра. Но я дам ему другое задание, а чекисты… Посмотрим кто будет смеяться последним… Как только вы встретите Алхимика, позвоните по автомату Шервуду и прочтите ему вот этот текст. – Фокс написал несколько строк. – Пусть он немедленно передаст этот шифр в Берлин: раз мы провалились с нашим англичанином тут, пусть на Рейне займутся операцией с настоящим Макгайром. Понимаете, Снэйк, это будет великолепно – сначала все газеты мира поднимут вой о том, что в Советском Союзе похищен известный английский ученый-атомщик, а потом все газеты сообщат: изуродованный труп англичанина обнаружен на территории Восточной Германии. Его пытали и убили большевики, к которым он приехал как друг. Это будет здорово!

Через несколько минут серая «Победа» мчалась по направлению к Москве. За рулем сидел Снэйк.

Часть третья

Глава первая

Поиски ничего определенного не дали: с англичанином не произошло несчастного случая, – об этом знала бы милиция, он не подвергся ни ограблению, ни нападению хулиганов, и тем не менее его нигде не было. После отъезда из Института ядерных исследований Макгайр не появлялся у себя в гостинице.

Думая над тем, куда мог иностранец отправиться вчера вечером, после беседы с академиком, полковник Соколов решил проверить, не заехал ли Макгайр в какой-нибудь ресторан. В какой из них он мог направиться? Вероятнее всего, в один из расположенных по пути следования машины из института в город. Однако никаких следов Макгайря в этих местах обнаружить не удалось. Наконец, сотрудница находящегося на окраине одного отнюдь не перворазрядного кафе сообщила о таком факте: вчера вечером на открытой веранде занял столик средних лет мужчина в клетчатом костюме. У гражданина был пыльник и тяжелая на вид трость с замысловато инкрустированной ручкой. Аккуратно выбритый, с ровным, в ниточку, пробором посередине головы, с серыми глазами, скрытыми за большими в золотой оправе очками, посетитель несколько отличался от обычных клиентов кафе, большей частью проживающих в этом районе. Кушал он мало, просматривал газеты и явно «убивал» время, очевидно кого-то поджидая. Официантки успели уже перекинуться замечаниями по поводу внешности той, которая, как они были уверены, должна прийти на свидание, но почему-то запаздывает. Но «она» так и не пришла. Неожиданно посетители попросили к телефону, который находится в конторе. Администратор кафе решительно утверждала, что звонил мужчина.

Бросив несколько слов в телефонную трубку, посетитель рассчитался и быстро ушел.

Судя по внешнему виду, это был несомненно Макгайр. Немного смущало, что этот гражданин говорил по-русски без акцента и что при вызове по телефону его назвали не то Чуркиным, не то Чурсиным. И все же в конце концов пришлось прийти к выводу: посетителем кафе был именно Макгайр. Ему или было назначено там свидание, или же он должен был сидеть там в ожидании какого-то распоряжения по телефону, которое и получил. То обстоятельство, что агент Шервуда отлично владел русским языком, не могло ввести в заблуждение Соколова: как раз этого и следовало ожидать.

Итак, Макгайр исчез.

При докладе полковника Соколова начальнику управления присутствовал и генерал-майор Бондаренко. Генерал Тарханов внимательно выслушал сообщение Соколова.