Научно-фантастические рассказы американских писателей - Том Годвин

— Но это — только начало, — не сдавался фон Олмхорст. — У нас есть первое слово “царь” у Гротефенда. Я собираюсь прочитать хотя бы часть этих книг, если даже мне придется посвятить этому весь остаток своей жизни, и скорее всего так оно и будет.

— Как я понимаю, вы отказались от мысли уехать на “Сирано”? — спросила Марта. — Вы остаетесь здесь?

Старик кивнул головой.

— Я не могу уехать. Впереди — слишком много открытий. Старому псу придется выучить много новых хитрых вещей, но отныне моя работа — здесь.

Латтимер был изумлен.

— Как, такой знаток, такой специалист, как вы! — воскликнул он. — Неужели вы хотите зачеркнуть все, чего достигли в хеттологии, и начать здесь, на Марсе, все сначала? Марта, если вы подбили его на это безумное решение, то вы просто преступница!

— Никто меня ни на что не подбивал, — резко сказал фон Олмхорст. — Не знаю, какого черта вы здесь говорите об отказе от достижений в хеттологии. Все, что я знаю об империи хеттов, опубликовано и стало доступно каждому. Хеттологию постигла та же участь, что и египтологию: она перестала быть исследовательской работой и археологией и превратилась в чистую историю, в кабинетную науку. А я не кабинетный ученый и не историк. Я раскопщик, полевой исследователь, искусный гробокопатель, и на этой планете столько раскопочной работы, что не хватит даже ста жизней. Глупо было бы думать, что я могу повернуться спиной ко всему этому и по-прежнему царапать примечания к книгам о хеттских царях.

— Как хеттолог, вы могли бы получить на Земле все, что хотите. Десятки университетов предпочли бы вас самой лучшей футбольной команде. Но нет! Вам этого мало, вы должны быть главным действующим лицом и в марсологии тоже, вы, конечно, не можете упустить такую возможность! — Латтимер с грохотом отодвинул стул, резко поднялся и почти выбежал из-за стола.

Марта сидела, не смея поднять глаз. У нее было такое чувство, что на всех сидевших за столом опрокинули ушат грязи. Тони Латтимер, конечно, мечтал, чтобы Селим уехал на “Сирано”. Марсология — новая наука, и, если Селим войдет в нее с самого начала, он принесет с собой славу знаменитого ученого. Главная роль, которую Латтимер уготовил себе, механически перейдет Олмхорсту. Слова Айвна Фитцджеральда звучали в ушах Марты: “Тони хочет стать крупной фигурой. А когда ты рассчитываешь на это, трудно примириться с мыслью, что кто-то может быть крупнее”. Теперь ей стало понятно презрительное отношение Латтимера к ее работе. Он не был убежден, что она не сможет прочитать марсианской письменности. Напротив, он боялся, что в один прекрасный день она ее прочтет.

Айвну Фитцджеральду удалось наконец выявить бактерию, которая вызвала заболевание девушки по имени Финчли. Он легко смог поставить диагноз, После тяжелой лихорадки больная начала медленно поправляться. Никто больше не заболевал. Но Фитцджеральд так и не мог понять, откуда взялась бактерия.

В университете нашли глобус, сделанный, по-видимому, в то время, когда город был морским портом. Они установили, что он назывался Кукан или каким-то другим словом с тем же соотношением гласных и согласных.

Сразу же после этого открытия Сид Чемберлен и Глория Стэндиш начали давать телепередачи “из Кукана”, а Хаберт Пенроуз включил это название в свои официальные отчеты. Кроме того, они нашли марсианский календарь. Год делился на более или менее равные месяцы, и один из них назывался Дома. Еще один месяц назывался Нор. Это слово входило в заглавие найденного Мартой научного журнала.

Зоолог Билл Чандлер все глубже и глубже забирался на морское дно Сиртиса. В четырехстах милях от Кукана и на пятнадцать тысяч футов ниже его уровня он подстрелил птицу, вернее некое существо, напоминающее нашу птицу. Она была с крыльями, но почти совсем без перьев. Если судить по общепринятой классификации, это существо было скорее ползающим, чем летающим. Билл с Фитцджеральдом очистили ее от перьев, сняли кожу, а затем расчленили туловище, отделяя мышцу за мышцей. Около трех четвертей тела занимали легкие. “Птица”, несомненно, дышала воздухом, и этот воздух содержал по крайней мере половину количества кислорода, необходимого для поддержания человеческой жизни, и раз в пять больше, чем его было в атмосфере вокруг Кукана.

Это открытие несколько ослабило интерес к археологии, но вызвало новый взрыв энтузиазма. Вся наличная авиация, состоящая из четырех геликоптеров и трех бескрылых разведывательных истребителей, была брошена на тщательное обследование глубокого морского дна.

“Биологическая” молодежь пребывала в состоянии крайнего возбуждения и делала все новые и новые открытия во время каждого полета.

Университет был предоставлен археологам — Селиму, Марте и Тони. Последний совсем замкнулся и работал один. Научные сотрудники и военные из Космической службы, которые вначале помогали им, теперь совершали полеты на дно Сиртиса, чтобы выяснить, сколько там скопилось кислорода и какая жизнь там могла сохраниться.

Иногда заглядывала Сахико. Большую часть времени она теперь помогала Фитцджеральду препарировать образцы. У них уже было пять или шесть экземпляров птиц и несколько рептилий. Еще раньше Билл Чандлер нашел на дне Сиртиса плотоядное млекопитающее с птичьими когтями размером с кошку. Самыми крупными образцами оказались животные, очень похожие на “кабана” со стенных росписей в большой “Дарнхулъве”, и олень с рогом посреди лба, по виду близкий к газели.

В морской впадине, лежащей на тридцать тысяч футов ниже Кукана, один из отрядов обнаружил воздух, вполне пригодный для жизни человека. Это была сенсация. Все сняли маски. У одного из участников появились признаки легкой одышки, и его с криками “ура” на руках отнесли к врачу. Остальные чувствовали себя превосходно.

Теперь все заговорили о планете как о возможном месте обитания человечества, но вскоре Тони Латтимер вновь возродил интерес к прошлому Марса как среди членов экспедиции, так и у населения Земли.

Марта и Селим работали в музее на втором этаже; они стирали въевшуюся пыль со стеклянных ящиков, витрин, экспонатов и рельефных надписей. Тони обследовал так называемые “административные помещения” в другом крыле здания. Вдруг в комнату ворвался молодой лейтенант и, почти задыхаясь от волнения, крикнул:

— Марта! Доктор Олмхорст! Где вы? Тони нашел марсиан.

Селим уронил в ведро тряпку, которую держал в руке. Марта опустила клещи на стеклянную витрину.

— Где? — спросили они разом.

— Там, в северной части, — лейтенант уже пришел в себя и говорил спокойнее. — В маленькой комнате, за “конференц-залом”. Дверь была заперта изнутри. Пришлось открывать ее пилой. Там они и нашли, Восемнадцать человек. Сидят вокруг круглого стола.