Извилистый путь - Виталий Вильчинский

Гном ненадолго отлучился, принес с собой целую кипу сухого мха, и, свалив его, нашел два подходящих камня, минут двадцать ими колотил друг о дружку, пока мох наконец не начал тлеть. Гном склонился и начал осторожно раздувать тлеющую искру. Спустя минутки полторы мох тлел уже уверенней, а потом мы почувствовали исходящее от него тепло.

Мы придвинулись поближе и вытянули руки над тлеющим сырьём. Так приятно было ощущать тепло огня под своими руками, что, казалось, от счастья кружится голова. Столько времени под землей, в собачьем холоде, и тут — такая радость в виде тепла! Кстати, а почему холод «собачий», никто не задумывался? Собачий так собачий, чего тут париться, главное, что в полноте характеризует ощущения!

Пока мы так грелись, гном принес еще охапку мха, а потом мы поднялись все втроем и пошли за запасом на ночь. Притащив кучу малу сего чудесного топлива для огня и для подстилок, мы разделили дежурства, и улеглись спать.

Первым дежурил Сурнгин, а мы сладко дрыхли поближе к «печке». Спалось преотлично!

Казалось, ну только уснул, и тут тебе на ухо вопят! Воспаленный от недосыпа мозг жутко тормозил, прежде, чем стало понятно, что вопит гном.

— Аааа, парни, просыпайтесь!

Я вскочил, как ужаленный, протирая глаза, и оглядываясь по сторонам. Когда глаза мои наконец сфокусировались, и я обрел возможность видеть и мыслить, у меня дыхание перехватило от ужаса. Черная четвероногая тварь с блестящими во тьме глазами. Огромное рыло с бивнями, угрожающе торчащими вверх. Нос пятачком, маленькие крысиные уши, когтистые лапы, толстое туловище длиной полтора метра и высотой метр с копейками. Если у страхолюдины и был хвост, то он скрывался во тьме.

— Ёшкин кот… — протянул появившийся рядом гоблин.

— Это, что ли?! — удивился я. Нет, а что, я его никогда не видел, кота этого! Может просто его хозяина Йошка или Ёшка звали?!

— Та не, это каменный боров.

— И что, такой опасный? Выглядит страшно…

— Да, страшный, что капец!

И тут эта каменная свинюшка решила перейти к действиям. Тварь наклонила голову, шумно выдохнула воздух, и…

Угол, в котором мы прятались, наполнился ярким светом и воплем трех глоток, а за ним — истошным визгом. Гоблин не растерялся и врубил свет на всю в своем фонарике, который до этого был полностью выключен, едва-едва светил нашлемный фонарик Сурнгина. Я с гномом заорал от испуга, а гоблин для устрашения. От того же испуга Сурнгин маханул киркой со всей силы, и каким бы ни был бронебойным и прочее, прочее, но против ужаса, который придает силы…

Острие кирки вошло глубоко в мозг, и зверь умер в мгновение, даже пискнуть не успел. Огромная туша, постояв еще несколько мгновений, рухнула на землю, вокруг головы начала растекаться темная лужа. Гном бессильно опустился на землю, а гном, наконец, прикрутил луч своего фонарика.

— Пф-ф-ф-ф… — выдохнул Муса. — Вот свезло так свезло!

Гном продолжал молча сидеть. Его мелко трясло.

— Сурнгин, ты теперь у нас спаситель! — сказал гоблин, хлопнув друга по плечу. — За что я тебе благодарен от чистого сердца!

Гном только и кивнул.

— Эй, Сурн, ты чего! — подошел я к нему. — Успокойся, уже все позади!

Гнома отпустило минут через двадцать! Он тряхнул головой, поднялся на ноги и пошел вокруг туши, оглядывая добычу.

— Ребят, это же теперь у нас мясо есть! — воскликнул повеселевший гоблин. — Суги, мясо есть! Можно наесться от пуза!

— О да! — закивал гном, похлопывая тушу по боку. Теперь мяса у нас действительно было валом. Им можно было объесться до спазмов желудка и тошноты.

— Суги, на тебе — добыча горючих веществ, а я разделаю эту тушку. Ты мне только кирку с головы вытащи.

Гному пришлось поднапрячься, чтобы извлечь упомянутый предмет. Он засел глубоко и прочно, и ему довелось упираться ногами в голову, а руками тянуть за крестовину кирки до тех пор, пока он, как мячик, не отлетел в сторону от туши мертвого кабана.

— Ну, все, я пошел, а вы тут трудитесь над мясом!

Он деловито взвесил свое оружие в руке, я же вытащил ножик из потайного кармашка. Да, он маленький и смешной, зато не ногтями же скрести тушу!

— Давай! — протянул руку гоблин, да и я ничего против не имел! Не хотелось мне возиться с этой тушей.

Муса деловито закачал рукава, открыл ножичек, хмыкнул, потрогал пальцем лезвие и снова хмыкнул, только теперь одобрительно:

— Что-что, а металл у гномов всегда был отличным! Ну, приступим!

Гоблин с моей помощью с огромным усилием перевернул кабанчика на спину, оттянул вбок переднюю лапу зверя, и сделал надрез подмышкой, там, где самая мягкая кожа, а затем черканул разрезом грудь твари от лапы до лапы. Под толстенной кожей блеснуло белое сало.

— Эй, стойте! — послышался крик гнома. — Стойте!

— Смотрите, что я нашел!

Гном вывалил на пол кучу непонятных стручков и палочек. — Осмалим кабанчика, будет вкусней!

— Да, действительно! — подхватил гоблин.

— А без части кожи его осмалить можно? — скромненько поинтересовался я.

— Это еще зачем?! — удивленно воззрились на мня друзья.

— Да я тут подумал: а в чем мы будем переносить добычу. Нужна же кожа сырая…

Мои спутники крепко задумались.

— Так-то оно так, но если ее нести сырой, то быстро испортится все… — печально произнес гоблин. — И такой кучи мяса нам не унести.

— Ладно, давайте будем думать в процессе, пока ветки носить будем. Жарить и осмалить все равно нужно. Муська, оставайся здесь, а мы с Эрлом сходим за местным хворостом.

— Кто-о? — взвился Муса. — Как ты меня назвал?!

— О-о-о, вот ты и попался, голубчик! — гаденько захихикал гном. — Вот твое истинное имя!

— Ты, ты, ты… Да ты вообще….

— Кто? Муська, кто я?!

— Суги!

— Суги, так Суги. — безразличным голосом сказал гном. — Это всего лишь не нравящееся мне сокращение моего же имени! А тут — целый Муська! Ути-пути, мой хороший!

Гном, шевеля пальцами, потянулся к негодующему гоблину, воркуя при этом таким елейным голоском, каким одинокие бабульки к своему домашнему питомцу.

— Уйди-и! — взвизгнул гоблин.

— Иди я тебя поглажу, мой пупси-ик!

И неизвестно, сколько бы они так выделывались, пока я их не одернул:

— Так, успокойтесь! У меня уже желудок болит, я есть хочу, а вы тут непонятно чем занимаетесь! А там кабанчик стынет!

Напоминание о еде быстро отрезвило горячие головы моих друзей, и гном бодреньким шагом повел меня за своеобразным сеном. Бросать добычу совершенно не хотелось, и вскоре мы натаскали целую гору этих самых палочек. Потом гном принес еще мха для жарки уже подготовленного мяса.