Пуля для безнес-леди - Лев Корнешов

- Сколько у нас сейчас на счетах? - спросила Настя.

Таисия Абрамовна никому не доверяла, папа, которого "взяли" в пятьдесят первом, учил её, что и у стен есть уши, и она цифры не произнесла, а написала их на листке бумаги, который тут же разорвала на мелкие клочки.

Это были хорошие цифры.

- Подготовьте вместе с Михаилом Ивановичем приказ о премировании работников издательства в связи с выходом альбома "Африка", - распорядилась Настя.

- В каком размере премии?

- Всем по окладу.

- Не многовато ли? - засомневалась главный бухгалтер.

- Если мы хотим, чтобы люди хорошо работали, им надо хорошо платить. "Африка" - наша первая ласточка и она принесла нам в клювике неплохие деньги.

Главный бухгалтер ушла, и Настя поинтересовалась у Нины, возвратился ли из Парижа Лисняковский.

- Он в приемной и рвется к вам.

Юрист после поездки в Париж выглядел ещё более элегантным и расточал слабый запах дорого одеколона. Он сообщил, что все документы на открытие отделения Издательского дома в Париже оформлены, офис снят, штат - пять сотрудников - укомплектован, мадемуазель Кэтрин Стоун практически уже начала работу. Надя поблагодарила его за оперативность и деловитость и спросила:

- Вы не знаете причину настойчивых звонков Кэтрин мне?

- Знаю. Во-первых, Кэтрин рвется устроить презентацию отделения. Она, позвольте заметить Анастасия Игнатьевна, очень энергичная особа. Я предполагаю, что на презентацию она соберет массу журналистов и известных писателей...

- А во-вторых?

- Она хотела бы переманить к себе на постоянную работу юриста из Швейцарии, Жака Роше. Хочу заметить, что он действительно очень дельный специалист.

- Любовь с первого взгляда?

Лисняковский немного помялся, видно, Кэтрин ему была симпатична и не хотелось "закладывать" её перед хозяйкой. Но честно ответил:

- Не знаю, как насчет любви, но постель, кажется, присутствует.

- В наличии человеческий фактор, как говаривал некий Генсек, разваливший державу, - хмыкнула Настя.

- Позвольте заметить, - скромно сказал Лисняковский, - что в данном случае мы имеем дело с людьми другого воспитания - западного. У них иные представления о деловой чести и отношении к работе, нежели у наших людей, так и не переставших быть советскими. Они очень стремятся хорошо зарабатывать и видят путь к этому в том, чтобы хорошо работать. А потом, есть прямая выгода для "Африки" в таком юристе, как Жак Роше. Мы все чаще будем иметь дело с иностранными партнерами, а для деловых контактов с ними нужен хороший западный специалист.

- Вы правы, - согласилась Настя.

Она была довольна Лисняковским - юрист мог бы быть примером нового поколения чиновничества: хорошо воспитанный, по-современному упакованный, знающий, имеющий собственное мнение. Слава Богу, заскорузлые в своей угодливости и жадности - как бы хапнуть побольше - советские чиновники, все чаще оказывались за бортом активной жизни. Конечно, среди них было немало хорошо подготовленных людей, но это была односторонняя подготовка ориентация на начальство. Недаром же говаривали в недавнюю старину: вошел в кабинет начальника со своим мнением, а вышел с его. Тогда ценили тех, кто умел неторопливо, с чувством собственного достоинства пятиться назад, создавая у своего руководителя иллюзию, что именно он его переубедил, потому что умнее и мудрее.

Вот и сейчас...

- Вы допустили серьезную ошибку, Анастасия Игнатьевна.

- Да? - удивилась Настя. - Какую же?

- На нашем очень приличном альбоме "Африка" не обозначены авторские права, нет так называемого копирайта.

- Черт возьми! - ругнулась Настя. - А куда вы смотрели, господин юрист?

- Меня никто не спрашивал и альбом до выхода в свет я не видел.

Он был тысячу раз прав, и Настя это понимала. А Лисняковский изучал её с явным интересом: маленький тест на сообразительность дамочки-хозяйки. "Дамочка" оказалась не из глуповатых:

- С книгами, сделанными по нашему заказу и нашими авторами все ясно. Они принадлежат нам и на них будем шлепать знак копирайт. Но нам придется вступать в отношения с другими издательствами, в том числе и с зарубежными, покупать права на издания книг на русском языке. И конечно же, что-то захотим использовать из опубликованного у нас в разные годы, в том числе и давние. А там если уж нет среди живых их авторов, то всегда отыщутся наследники. Правильно я мыслю?

- Абсолютно точно, - подтвердил Лисняковский.

- Странная это система, - размышляла вслух Настя. - Талантливый человек творил, сочинял, писал, вложил в свои творения душу и сердце, умер часто в безвестности и одиночестве и тут же налетает стая воронья - всякие тетки, троюродные братья, племянницы, словом родственники, о которых говорят: десятая вода на киселе - и начинают рвать на куски плоды его труда...

- Зачем же так? - рассудительно сказал Лисняковский. - Конечно, в таких правилах есть много несправедливого, но других пока не придумали. И надо остерегаться, чтобы нас не нагрели на их незнании.

- Решаем так. Ищите высококвалифицированного специалиста по авторскому праву. Он будет подчиняться непосредственно вам. Еще один специалист-юрист нам нужен для отношений с нашими авторами - договоры, авансы, сроки выплат. Принцип оплаты все тот же: на пятнадцать процентов выше того, что они имеют сегодня. Вы на себя возьмите юридические отношения с типографиями, поставщиками, то есть с нашими крупными контрагентами. Вы трое и составите юридическую службу "Африки". Вы - её руководитель. Без вашей визы я не пропущу больше ни один документ, в котором затрагиваются наши финансовые интересы. Ваша зарплата будет увеличена...

- Спасибо.

- Надеюсь, вы надолго вписались в мою команду.

- Мне нравится с вами работать, - заявил Лисняковский. - У вас здравый подход и умение мыслить перспективно.

- Наглец, - улыбнулась Настя, ничуть не обидевшись. - Идите и займитесь нашими общими делами.

Ей всегда нравились симпатичные, ухоженные мужчины.

- Мадемуазель Кэтрин Стоун у телефона, - сообщила по "переговорнику" Нина.

- Дорогая Настя! - голос Кэтрин разносился по всему кабинету, словно она звонила из соседней комнаты.

- Мадам генеральный директор, - суховато одернула её Настя. - Можно просто госпожа Соболева...

- Простите, госпожа Соболева, - несколько притихла Кэтрин. - Я звонила несколько раз, чтобы сообщить...

- Я была в Африке...

- У нас все идет неплохо...

- Мне господин Лисняковский доложил. Я довольна. Счет в отделении Цюрихского банка открыт?

- Да, господин Роше все сделал молниеносно, он вообще неоценимый человек, у него обширный круг деловых знакомств...

- Кэтрин, - со смешком сказала Настя, несколько отступив от сухого, формального тона, - господин Лисняковский такого же мнения. Думаю, нам такой работник нужен...

- Ой! - не сдержала эмоций Кэтрин. - Ты... Вы...

- Вот именно! ты, вы, мы... Приглашай его к нам на работу.

- Госпожа Соболева, дорогая Настя, он как бы это сказать, достаточно высокого мнения о себе. Я для него - всего лишь служащая, только рангом повыше. Он всерьез будет обдумывать предложение, если его пригласишь ты, хозяйка...

- Когда ты предлагаешь провести презентацию?

- У меня все готово. Хоть завтра.

- Завтра не надо. Минуточку,.. - Настя полистала "Деловой календарь". - Сегодня двадцать пятое... Двадцатого в будущем месяце тебя устроит? И не строй предположений, сроки оттягиваю потому, что прежде хочу провести презентацию всей "Африки" в Москве.

- Как скажешь, - Кэтрин даже не помышляла оспаривать мнение госпожи генерального директора.

- Слушай, дорогая, у тебя сохранились связи в журналистских кругах?

- Конечно, госпожа Соболева, - Кэтрин запомнила преподнесенный ей урок.

- Организуй в газетах заметку о том, что в Париж прилетает госпожа Соболева-Демьянова для открытия отделения своего Издательского дома. Миллионерша, недавняя журналистка, вдова трагически погибшего журналиста Алексея Юрьева и прочая лабуда...

- Лабуда? - удивилась Кэтрин. - Что значит это слово?

- Только то, что значит, - со смешком ответила Настя. - И, наконец, ещё одно. С твоим Жаком Роше я поговорю о работе в Париже.

- О-о!

- И намекни ему, что я пригласила на презентацию президента его банка. Предварительное согласие есть, так что сразу все и решим.

- Настя, ты волшебница! - завопила Кэтрин.

- Госпожа Соболева. - С улыбкой, совсем не строго снова поправила её Настя.

Кушкин был единственным сотрудником Издательского дома, который пользовался правом входить к Насте в любое время. И сейчас он появился перед Настей, едва погасла красненькая лампочка на пульте у Нины - знак того, что госпожа генеральный директор закончила разговор по телефону.

- Меня бросает в дрожь, когда ты вот так внезапно появляешься, Михаил Иванович, - пошутила Настя. - Информация у тебя обычно экстраординарная. Что на этот раз?