Счастье — это теплый звездолет - Джеймс Типтри-младший

— Занятно. Как это называется?

Тревога Вивиана прошла. Он сел на корточки и провел пальцем по жилкам морского пера:

— Думаю, это горгония. Колония животных в общей ткани, цененхиме. Они нездешние. Наверное, споры занесены космическим кораблем.

— Тоже занятно. — Бурый нахмурился, глядя на море. — Меня интересуют занятные явления. Например, на Хорле ты изучал птиц, верно? Вместе с ксеноэкологом, который жил в горах. И моя девушка ушла к тебе, на Хорле. Потом ты заглянул к своему другу-экологу, а затем моя девушка и еще двое из нашей группы исчезли. Кто-то за ними пришел. Только эти кто-то не были наши знакомые. И тех троих никто больше не видел.

Он глянул на Вивиана:

— А здесь ты занимаешься морской зоологией. И здесь есть ученый по морским животным, с которым ты подолгу разговариваешь. И Нантли тобой заинтересовалась. Занятно, Вивиан, правда? И что, Нантли тоже исчезнет? Я этого не хочу.

Вивиан вертел в руках морское перо, дожидаясь, когда ветер развеет злость в голосе бурого. Затем он поднял взгляд и улыбнулся:

— Как тебя зовут?

Их взгляды встретились, и что-то произошло внутри Вивиана. Лицо бурого тоже менялось, как будто они оба под водой.

— Вивиан, — сказал бурый с пугающим напором. — Вивиан?

Он произносил неправильно, как Фифиан. Они по-прежнему смотрели друг другу в глаза, и в голове у Вивиана стало плохо, больно.

— Вивиан! — страшным голосом повторил бурый. — О нет. Ты…

Некоторое время было тихо-тихо, пока бурый не зашептал:

— Я искал тебя… Вивиан.

У Вивиана в голове все задергалось, заломило. Он отвернулся от глаз в белых совиных кругах и пробормотал, запинаясь:

— Кто ты? Как твое имя?

Бурый жесткими пальцами взял Вивиана за подбородок и развернул к себе:

— Гляди на меня. Вспомни: Зильпана. Тлаара, Тлааратцунка… Малыш Вивиан, разве ты не знаешь моего имени?

Вивиан пронзительно завопил и неумело бросился с кулаками на опасного коротышку, но тут же метнулся назад, пробежал несколько шагов по мелководью и поплыл в зеленые глубины, где никто его не догонит. Он греб, не оглядываясь, до самого рифа.

Здесь, в грохоте разбивающихся волн, гнев и боль понемногу остыли. Вивиан добрался до самой дальней, затопленной части рифа. Здесь он немного отдохнул, понырял, съел морскую улитку и несколько сочных, вкусных аплизий, подремал в пене, увидел много утешительного, а после заката вернулся на берег с мыслью снова зайти к другу, но добрые голоса окликали его и позвали к костру, где жарились в водорослях жирные рачки и моллюски. Бурого здесь не было, так что скоро Вивиан уже снова улыбался и с аппетитом ел нежных рачков, пахнущих сереброзным дымком.

Однако и здесь ощущалось некое подспудное напряжение, люди говорили быстро, приглушенными голосами, часто озирались. Назревало что-то явно нехорошее.

Вивиан с огорчением вспомнил, что такое случалось и раньше. Ему точно надо скоро идти к другу. Только бы не пришлось перебираться и отсюда. Он жадно жевал восхитительных моллюсков, утешая себя названиями всего мирного и доброго: Тетис, альционария, гониатиты, кокколобия, Нантли.

Только Нантли была не морское существо, а девушка бурого, и вдруг она появилась здесь, в сереброзном дыму, одна, и подошла к Вивиану, спокойная и улыбающаяся. И ему тут же стало лучше. Может быть, плохое все-таки развеялось, думал он, гладя ее волосы. Потом они ушли вместе.

Ближе к дюнам он почувствовал за ее молчанием все то же тайное напряжение.

— Ты ведь не сделаешь нам дурное, Вивиан?

Она обнимала его, заглядывая ему в лицо. Больно было ощущать ее тревогу. Вивиану хотелось помочь, хотелось передать ей свое спокойствие. Ее слова царапали, как когти. Что-то про его друга. Вивиан терпеливо поделился с нею некоторыми новыми знаниями о жизни рифа.

— Но про нас, — настаивала она. — Ты не говорил с ним про нас, про Коса?

Он погладил ее грудь, машинально отметив про себя, что бурого зовут Кос. Плохое имя. Он сосредоточился на том, как приятно его ладони скользят по ее телу. Нантли, Нантли. Как бы утишить гложущую ее тревогу? Тело подсказывало как. Наконец она успокоилась, растаяла в его тепле, отдалась спокойному ритму жизни. Когда волна блаженства достигла пика и схлынула, Вивиан встал в лунном свете и указал бородой на море.

— Нет, иди ты один, — улыбнулась Нантли. — Мне спать хочется.

Вивиан погладил ее благодарно и вошел в серебристую воду. Уже плывя, он услышал за спиной ее зов.

За полосой прибоя он повернул и поплыл вдоль берега. Так было лучше: здесь никто не мог ему помешать, как на пляже. Друг жил в бухточке за дальним мысом; вплавь до него было просто немного дольше, чем пешком. Отлив увлекал Вивиана за собой к садящейся луне. Однако куда сильнее было влечение к безмятежности, которую приносили лишь долгие тихие излияния.

Размеренно гребя руками, Вивиан размышлял. Как и сказал бурый — Кос? — у него везде находился друг. Но это хорошо, это необходимо. Как еще понять новое место? На Хорле у него был друг в горах, а еще раньше, в рудничной части Хорла, предыдущий друг; он рассказывал про складчатость гор и про ископаемых инопланетных зверей, на которых многие приезжали дивиться. Это было интересно, но как-то беспокойно; Вивиан пробыл там мало. А до того на станциях были друзья, учившие его названиям звезд, эволюции солнц. Руки двигались, не уставая; лунный отлив тянул. Вивиан уже чувствовал отраженные от мыса длинные валы, когда вокруг из воды вынырнули странные головы.

Сперва он подумал, это местные тюлени или что-то вроде дюгоней. Когда рядом возник струящийся гребень и в лунном свете блеснули разумные глаза, Вивиан понял, кто это всплыл: коренные жители Маккартии.

Он не почувствовал страха, только жгучее любопытство. Луна светила так ярко, что Вивиан видел крапинки на мехе незнакомца, как у белька. Ластоног вытянул перепончатую руку, указал на риф. Они звали Вивиана туда. Но он не мог. Не мог прямо сейчас. Он огорченно мотнул головой, попытался объяснить, что вернется, как только поговорит с другом.

Ластоног указал снова, другие подплыли ближе. Теперь Вивиан видел, что они вооружены чем-то вроде пружинных гарпунов. Он нырнул на глубину — ни один терранец не смог бы этого повторить, однако ластоноги легко обогнали его в мерцающем полумраке, вытолкнули наверх.

Противиться Вивиан не умел. Он вынырнул и поплыл с ними, гадая, как быть. Может, нужно, чтобы он и про них рассказал другу? Только это было как-то несправедливо и жестоко — он без того нес в