Записки маленького человека эпохи больших свершений (сборник) - Борис Носик

Родной город

Город шумный и тысячеустый,Он, куда б я ни шел, — впереди,То о нем говорил Заратустра:«Если нету любви, обойди».

Он своим многолюдством гордится,Полстраны пожирает в обед,Это он Вавилон и блудница,И вместилище тысячи бед.

Тыщеногий и тысячерукий,Он мильоноголов по утрам.То его проклинали пророкиИ клялись, что разрушится храм.

И, броски совершая шальные,Я кляну его тоже в пути,Но живут в нем такие родные,Что нельзя мне его обойти.

Прилечу, обниму и растаю,Сотню верст пробегу в суете,А назавтра уже улетаю,Соль обид унося на хвосте.

Дом друга в Гаспре

В. С. Ч.

Твой дом большой паритНад морем, под горою.Здесь все благоволитПечальному настрою,

И пьяненький народЗдесь трется о перила,Но это все уйдет,И все нам будет мило.

Останутся — гора,Айпетринские склоны,Февральская пора,Морской волны поклоны.

В рассказ ее влилисьДве жизни, два мгновенья.И темный кипарис —Свеча поминовенья.

Молчи же, серый дом,Приют сиюминутный,Где я лечусь с трудомОт этой грусти смутной.

Ветра, туман гоня,Откройте лес и гору…Ты помяни меня,Мой друг, в такую ж пору.

Осенний Крым

Осенний Крым пленительно хорош —Природы ослепительная зрелость…Мне этот день продлить бы так хотелось,Но мы, как грозди спелые, — под нож.

Все налилось, плодов не оберешь,Вокруг дерев — цветы в осеннем раже,Жара и холод на пустынном пляже…Осенний Крым томительно хорош.

Скажи, ну как мне кинуть рай земной?Пожитки снова нехотя сбираю…А море плещет, без конца и края,В последний раз прощается со мной.

Скажи, куда ведут мои пути?Иль путь земной сегодня на исходе?Затем и умиление в природе,И осень крымская — что золото в горсти.

Ночь в горах

Я, ночью горной разволнован,Брожу в теснине у реки,И сердца стук длинноволновыйВсе рвется вдаль из-под руки.

О эти горные изломы,О эти лунные моря!Тоской полночного знакомойОни томят меня зазря.

И каждой ночью, как впервые,Я сердце слушаю свое —Его упреки болевыеИ ледяное забытье.

Но все я жажду убедиться,И ожиданья одурь пью —Жду, что вот-вот должно явитьсяЧто мне недодано в раю.

О эти горные изломы!О эти лунные моря!Тоской полночного знакомойОни томят меня зазря.

Закат в горах

Поблекли горы, гаснет дня краса,Приблудный пес вернулся в дом с охоты:Моей полулюбви, полузаботы,Как видно, недостало и на пса…

Я с облегченьем скину этот груз,Как сбросил на пути другие путы.С чем до последней дотяну минуты?С кем у последней росстани прощусь?

Кому оставлю память о себе,О темной коже, шелковой на ощупь,О подвигах добра, чего попроще,О зле, что причинил не по злобе,

Романов кучу, ворохи бумагДа недотрогу, сладостного сына…Идет к концу вторая половина,К финалу мы спешим на всех парах.

Письмо четвертое

И. О.

Не придавай значения письму —Его навеет грустная минута,Когда захочешь верить почему-тоТомлению, мгновению — всему, —Не придавай значения письму.

Не придавай значения словам,Произнесенным шепотом, в истоме,В восторге, на исходе, на изломе,В тот редкий миг, что двум дарован нам, —Не придавай значения словам.

Не придавай значения концу,Он дан тебе для нового начала,Чтоб ты восторг от муки отличала,Ведь грусть тебе внезапная к лицу —Не придавай значения концу.

Но в тишине прислушайся к душе.Обретшие ее да возгордятся:Какие в ней решения родятся,В нездешнем этом хрупком шалаше, —Ты в тишине прислушайся к душе.

Когда я уйду

Б. Ч.

А когда я уйду — вероятно, теперь уже скоро —И неслышно ко мне подкрадется назначенный срок, —Я оставлю тебе по наследству растрепанный ворохВсех надежд неоправданных и непрочитанных строк.Будут там — все найдешь — наша грусть и мужская беспечность,Будут первых бесед и знакомства лихая пора,Мимолетная боль и грозящая нам бесконечность,И томительность сладкая Ялты, и белая наша гора.Будет там и предчувствие той неизбежной разлуки,Что на смену придет череде наших малых разлук,Будут старых напевов и песен несозданных звуки,Будет слово старинное, слово невнятное — друг.И в осеннюю ночь черноморским дождем растревожен,Ты гитару возьмешь, ты коснешься уснувшей строкиИ увидишь, что наш разговор, как и прежде, возможен,Что и в разных мирах наши души, как прежде, близки.

Новый счет

Хочу, любви не вымогая,Прожить хотя бы полчаса.Хочу, себя превозмогая,Уйти в безлюдные леса.

Еще хочу, остановясь,На годы эти оглянутьсяИ, уловив событий связь,Отчаяньем не захлебнуться,

А в драном вретище до пят,Через года таща вериги,Перечитать сто раз подрядМолитвы старые и книги,

Чтоб добрых дел незримый счетНачаться мог в бору сосновом,А с дальним полем небосводСойтись и примириться снова.

Петербургские квартиры

Здесь жили вы, здесь я живу,В заплатах плит мемориальных,На этих улицах печальных…Как знать, во сне иль наяву?

Здесь жили вы, кого люблю,С кем я в сношенье непостельном,В общенье грубо неподдельном…Вход к вам в квартиры по рублю.

Вы все ушли, я ухожуОт кущ зеленых благодатных,От строк и звуков богоданных —Иду к другому рубежу.

Как дивно на живой кровиСюжет замешан этой драмы…Деревья, скверы, листья, травы —Все шепчет мне: «Еще живи!»

Ах, осень…

Ах, осень — оловянная беда,Как небо над горами нынче хмуро,И дней неразличимых чередаВлачится безнадежно и понуро.

Ах, осень — ты проклятье для труда.Сажусь за стол, и вязнут ноги в глине,И убегаю в дождик, в никуда,Вдруг оборвав строку на середине.

Ах, осень — обнищание дерев,В пустом саду лишь стук тупой капели,Как будто, ветра жалобы презрев,Долины зелень горы оскопили.

Ах, осень — оскудение тепла,Под вязью свитеров иззябло тело,И радость златолистая ушла,И все вокруг так грустно опустело.

Ах, осень — угасание мечты.Суля попеременно то да это,Среди разъездов, встреч и суетыЗазря прошло стремительное лето.

Ах, осень — жизни грустная пора:Я, как медведь на ледяном торосе,Гляжу в свое веселое вчера,А в сердце осень и в природе осень.

Ах, осень, что за охлажденье чувств:В родную даль гляжу без ожиданья,Не тщусь, не вожделею, не мечусь,Не прихожу на прежние свиданья.

Ах, осень — ты предвестие конца:Конец игре, труду и словопренью.Я в предвкушенье близкого концаМолюсь, и плачу, и учусь смиренью.

Ах, осень — осознания рубеж:Коли не здесь, то где, в какой же далиТы все простишь, все наконец поймешь,Небесной научившися печали.

День стиха