Реверс - Сергей Лукьяненко

Она вновь приложила ухо к рельсу.

– Ага, идет. Довольно медленно и как раз в нужном направлении. Значит, так. Если пассажирский – пропускаем его, там может быть охрана. Если товарный состав – прыгаем. По-моему, как раз товарный. Гляди на меня и делай так же, повторять не буду.

Сергей улыбнулся – она еще находила в себе силы шутить! Правду сказал Тигран: Ева – отличный парень.

Но не всю правду. Она не только парень.

Отломать бы ей клюв и приделать нормальный нос – отбоя от мужиков бы не было.

И дураки. Разве в клюве дело?

Все люки и дверцы в командирском вагоне «Грозящего» были открыты нараспашку, и все равно от духоты плавились мозги. Бронепоезд раскалился – хоть оладьи на броне пеки. В нем все еще пованивало скипидаром. Тигран Арутюнович сидел голый, то и дело отирая тряпкой пот с волосатого торса. Григорий, тоже голый, вел наблюдение. Дрожала степь в горячем мареве. Кривлялся над станцией Волдыри мираж – та же станция Волдыри, но в перевернутом виде. А больше – никакого движения.

– В сон клонит, – пожаловался Григорий. Борясь с дремой, он делал зверские рожи. – Пострелять, что ли, для бодрости?

– Лучше поспи, – сказал ему Тигран. – Я покараулю.

– Фиг тебе. Сейчас моя очередь. Сам спи.

– Я только что подремал, а всерьез не спится. Жарко.

– Ценная информация. Я и не заметил.

– И потом, Алену-то не ты, а я отсюда выставил…

– И я бы ее выставил, – буркнул Григорий. – Жалко девчонку. Тепловой удар – это не хухры-мухры. Глотнул бы спирта – и выставил.

Помолчали.

– Как-то там наши? – произнес Григорий и зевнул с прискуливанием. – Долетели ли?

– А я откуда знаю?

– Наверное, долетели. Иначе погранцы были бы уже здесь. С вещдоками и сожалениями.

– Только если самолет не упал в какой-нибудь глуши. Слушай, хватит, а?

– Самолет у них… Это ж не летательный аппарат, а насмешка над законами физики.

– Они долетели, – твердо сказал Тигран. – Они в Оннели. Вопрос только в том, нашли они Макса или пока нет. То же относится и к Кириллу. Значит, действуем как договорились: ждем минимум трое суток.

– А потом?

– Тоже как договорились. Ты отправляешься на Землю. Можешь не пьянствовать, я тебе открою Проход. Не исключено, что Ева с Сергеем уже там. Если да, ты возвращаешься, и погранцы получают назад свой бронепоезд. Если нет – ты тоже возвращаешься и врешь погранцам, что идешь ко мне, чтобы прекратить операцию. Будешь убедителен – они тебя еще на своем транспорте сюда подбросят. И тогда мы сидим здесь, сколько вытерпим.

– Учи ученого… А может, ты уйдешь, а я останусь?

– Не глупи. Ты пьяный проводник, а я адреналинщик второго рода. Кому легче уйти в случае чего? Если погранцы с дурна ума пойдут на штурм, ты и окосеть как следует не успеешь. Что тогда станешь делать – сдашься или подорвешь себя вместе с этой жестянкой на колесах? Не отвечай, не надо.

– Без меня ты замаешься не спать…

– Высплюсь перед тем, как тебя отправить. Только уж ты давай галопом, одна нога здесь, другая… тоже здесь.

– Учи ученого…

Не в традициях контрабандистов брать за хрип паровозную бригаду. Пусть в массе своей железнодорожники сотрудничают с пограничниками и местными властями, но как на Земле, так и в Центруме люди не подстрижены под одну гребенку, так что и среди путейцев встречаются полезные люди. Особенно в Оннели. Грубо давить на них – не всегда хорошая идея. Сергей прекрасно понимал это, но разве с Евой поспоришь? Через десять минут она уже знала, кто вел паровоз, увезший Макса из Тупсы, где теперь Псих (увы, в рейсе) и кому он мог сдать Макса с рук на руки. Последний пункт распадался на ветви.

Аламея? Сурган? Краймар? Как были три варианта, так и остались.

– Ничего не поделаешь, придется ехать в Пулахту, – вздохнула Ева, перестав щекотать ножом небритую шею машиниста. – Ты это, мужик, не серчай. Прости за дурные манеры. Экстренная необходимость. На вот тебе за беспокойство, жене подаришь.

Позолоченное колечко с фианитом утонуло в лапе железнодорожника и быстро перекочевало в карман. Что для землян дешевая бижутерия, то для обитателя Центрума подчас сокровище. Хоть перекопай всю планету, второго такого камешка не сыщешь ни в какой пегматитовой жиле.

– Руки-то опусти, – убрав пистолет, сказал Сергей помощнику машиниста. Тот по-мальчишечьи шмыгнул носом, помедлил в надежде, что и ему перепадет какая-нибудь компенсация за беспокойство, не дождался и вернулся в тендер колоть поленья. Как видно, совмещение функций помощника и кочегара было на железных дорогах Оннели в порядке вещей.

Сергей отобрал у него колун.

– Дай-ка я… А ты иди к топке. Слышь, старшой! Ходу прибавь.

Ева устроилась на дровах – вроде беспечная, а на деле контролирующая ситуацию. Сергей не посоветовал бы паровозникам дурить.

Спустя час ликвидировали отставание, а еще через полчаса состав шел уже впереди графика, но что толку? Стояние на разъездах съедало весь выигрыш во времени. Однопутка – она и есть однопутка. Стой, скрипи зубами, пропускай встречные составы. Вдобавок машинист принялся со вкусом рассказывать о крушениях, случающихся из-за превышения скорости на разболтанных рельсах, и не скупился на живописные подробности.

– Заткнись! – крикнула ему Ева. – Двигай по графику. Пулахта скоро?

– Скоро.

– Выведешь нас на людей, которые знают, кому твой Псих передал того человека, – получишь еще один сувенир.

Машинист только засопел.

– Найдете того человека – убьете его? – поинтересовался помощник машиниста.

– Я тебя сейчас убью за такие слова! – вызверилась Ева.

Помощник вжал голову в плечи.

– Значит, не убьете? Он ваш друг? Это хорошо. Тогда я вам найду тех, кто может знать. Только… это… у меня тоже жена есть. Как насчет сувенира?

– Найдешь – получишь!

Кажется, помощник машиниста хотел попросить Еву показать ему украшение, но взглянул на нее и раздумал. К тому же получил назад колун, так как к тому времени Сергею надоело крушить поленья.

Стали попадаться деревеньки и возделанные поля – верный признак близости города.

– Что это за фигня растет? – поинтересовался Сергей, не в силах опознать культурную растительность. – Ведь не пшеница?

– Рапс, – ответила Ева. – Кормовая и масличная культура.

– Ага, понимаю. Минеральных масел в Центруме нет, поэтому для смазки используются растительные…

– Ничего ты понимаешь. Почти все это идет на экспорт. Конкретно – в Сурган. Он стоит на пороге дизельной революции. Родион рассказывал тебе о чертежах дизеля, которые мы переправили в Аламею?

– Рассказывал.

– Переправили-то мы чертежи в Аламею, но – зуб даю – сурганскому агенту. У них там еще до нас были прототипы дизелей, уж как они работали – могу себе представить! А мы им – отработанную конструкцию. Самая выгодная наша операция за последнее время. Видел бы ты, какие в Сургане построены маслохранилища! А все для чего? Топливо! В самом Сургане рапсом засеяно все, что только можно, народ недоедает, так сурганское правительство еще и на стороне рапсовое семя покупает…