Ты задолжал мне любовь (СИ) - Иванова Эмилия

— Это радует!

Матушка Якова так широко заулыбалась, что ее глаза превратились в еле видные щелки. Она под руку вывела меня из уборной и помогла сесть за стол. Игнорируя, что говорит ей Яков, она настойчиво сказала:

— В твоем положении такая еда неприемлима. Погоди, дорогая, мы приготовим для тебя кое-что другое. Тебе понравится!

Договорив, она направилась в сторону кухни. Но я крепко взяла ее за руку, останавливая, и сказала:

— Не утруждайтесь, пожалуйста. Эти блюда мне тоже очень нравятся.

Она взяла меня за руку и очень любезно, со слегка закрасневшимися глазами, сказала:

— Ничего, милая, мне только за радость. Я хочу угодить тебе и твоему малышу. Подожди немного!

Глава 718. Прошу о шансе спасти жизнь дочери (часть 5)

Не слушая моих увещеваний, она ушла на кухню.

Яков прекрасно слышал все, что его матушка наговорила и, как человек неглупый, сложил два плюс два. Когда она покинула нас, он уставился на меня немигающим взором своих бездонных глаз.

Я проигнорировала этот мрачный, почти озлобленный взгляд, опустив голову и посмотрев на пришедшее мне сообщение. В нем Руслан спрашивал, где я. Чтобы он не волновался, я написала простое «гуляю».

Только я отправила ответ, как телефон тотчас был выхвачен из моих рук. Яков, с пассивной злобой глядя на меня, кинул:

— Раз уж пришла, то отыгрывай как следует свою роль. Значит, ты беременна?

Я поджала губы и посмотрела на него, как на ненормального.

— У тебя же есть девушка? Почему ты просто не привел сюда Тамару? Ах, да, чуть не забыла, что такой человек, как ты, даже мизинца ее не стоит. Можно считать, ты поступил гуманно, что не привел ее сюда, давая ложные надежды.

Увы, моя острота будто бы пролетела мимо его ушей.

— Руслан знает, что ты беременна? – спросил он, все еще глядя на меня.

Что за идиотский вопрос? Он точно болен. Если бы не присутствие его матушка, я бы уже давно на всю ивановскую обозвала его душевнобольным.

— Это же его ребенок, конечно он знает!

Яков чуть подавлено ухмыльнулся, а его взор стал еще более пугающим. Еще немного – и я вскочила бы и пустилась наутек, чтобы не испытывать на себе этот взгляд.

Благо, вернулась его мать с тарелкой какого-то супа. Широкая улыбка делала ее лицо еще более красивым.

— Вот, милая, поешь супчику. Это полезно для организма. Когда я была беременна Яковом, мне нравилось есть супы. Попробуй!

Я поглядела на тарелку наваристого, ароматного супа, приготовленного специально для меня, и неприятный осадок от перепалки с Яковом тотчас сменился благодарностью. И хотя есть мне уже точно не хотелось, я не посмела отказать его матушке, которая с такой заботой смотрела на меня. Поэтому я послушно взяла ложку и принялась хлебать.

Наполовину опустошив тарелку, я обратилась к женщине со словами:

— Спасибо большое, очень вкусно!

— Не за что. Главное, что тебе понравилось. Если хочешь, могу каждый день высылать тебе суп вместе с Яковом

И приходи к нам почаще. Яков постоянно занят, и мне совсем не с кем поговорить. Представляю, как станет оживленно, когда у вас родится ребенок!

Договорив, она замолчала, а затем, будто вспомнив что-то еще, добавила:

— Ребята, вы ведь планируете пожениться? Не забывайте, что ребенок должен родиться в браке.

Она вдруг стала серьезной и уставилась на Якова со словами:

— Ты должен серьезно отнестись и к женитьбе, и к появлению ребенка. Береги свою избранницу, как зеницу ока, и никогда не обижай ее, что бы ни случилось. По поводу того, как лучше отыграть свадьбу, вы всегда можете спросить совета у меня.

Яков кивнул и с улыбкой на лице ответил:

— Знаю, мам. Что ты меня как маленького ребенка поучаешь? Я уже давно вырос, и сам все знаю.

— Ты-то? Ну-ну!

Мать и сын с любовью подтрунивали друг над другом. Между ними чувствовалась теплота и привязанность. За все это время я не заметила в поведении Якова свойственной ему жеманности.

Мы просидели за разговорами еще некоторое время. Когда Яков понял, что его матушка утомилась, он взял меня за руку и вывел из-за стола, после чего мы попрощались и ушли.

Когда мы вышли из кафе и сели в машину, а затем отъехали немного вперед, я взвыла:

— Отстань от меня, я поеду на такси!

Он вел машину дальше, даже не думая останавливаться и высаживать меня. Его темные глаза были устремлены на дорогу, а руки застыли на руле. Я снова кинула, но уже сдержаннее:

— Господин Ефимов, остановите, пожалуйста, машину. Я поеду домой сама!

Только тогда он обратил на меня свой безучастный взор и, сощурившись, произнес:

— Ты, видимо, забыла, с какой целью приехала ко мне.

И тогда я вспылила:

— Что это значит? Ты хоть представляешь, какое отвращение вызывают у людей такие, как ты? Это ты позвонил мне и сказал, что можешь помочь спасти мою дочь! Ты под давлением заставил меня выполнять твои условия. Я выполнила свою часть уговора, а ты? Теперь ты снова начинаешь навязываться, не даешь мне выйти из машины! Неужели ты не понимаешь, что ведешь себя омерзительно? Неужели тебе не ведомо, что одна короткая минута рядом с тобой – мука для меня! Зачем быть таким гадким? Неужели нельзя просто сказать мне, что ты не собирался мне помогать?

Он неподвижно уставился на меня.

Знаю, что мои слова нелицеприятны, даже обидны, но что мне остается делать? Я действительно терпела его весь день, стиснув зубы. Если это продолжится, то меня точно стошнит.

В воздухе повисло молчание. Атмосфера накалялась. В какой-то момент меня стало невольно потрясывать. Я уже подумала, что он настолько разгневался, что сейчас либо ударит меня, либо просто выкинет из машины.

Но вместо этого он вдруг посмотрел мне прямо в глаза и, несколько молчаливых секунд вглядываясь в них, очень спокойно сказал:

— Вот визитка одного человека в Казани. Возьми. По этому адресу ты сможешь найти его.

Он спасет твою дочь! – при этих словах он протянул мне небольшую картонную карточку.

Я опешила и, не раздумывая, взяла ее, а затем все тем же сухим тоном произнесла:

— Останови машину, я выйду.

Он остановился у обочины. Я потянула за ручку, но дверь машины не поддалась. Я покосилась на него и заметила на его физиономии едкую усмешку.

— Я все думал, что ты не вовремя забеременела, и от ребенка лучше избавиться. Но моя мать была в восторге от этой новости. Она сказала, что начнет вязать для малыша свитерок, чтобы, когда он появится на свет, можно было бы надеть на него вручную связанную ею вещь. Она всегда очень любила детей, так что рожай. Моя матушка будет очень любить его.

— Ты – чертов псих! – процедила я, больше не желая слушать этот бред. Я так ненавидела его, что каждое сказанное им слово раздражало мой слух. — Я хочу выйти! Этот ребенок не имеет к тебе никакого отношения! – в ярости выкрикнула я.

Он улыбнулся и с еле различимой теплотой во взгляде произнес:

— Поезжай домой и скажи Руслану, что я позабочусь о тебе и ребенке вместо него.

— Ты тронулся!

Он точно съехал с катушек.

Наконец, он разблокировал двери, и я что есть мочи выпрыгнула из салона, не желая оставаться там ни на секунду.

Я тотчас поспешила в противоположном направлении, достала телефон и набрала Руслана. Мне ответили моментально, так что я не сразу опомнилась. Наконец, выйдя из состояния ступора, я крикнула в трубку:

— Руслан!

После краткого мгновения тишины в трубке раздался его томный голос:

— Я за тобой!

Я резко обернулась и увидела за собой черную Bentley, которая неизвестно сколько следовала за мной. Когда до меня дошло, что это – машина Руслана, мне тотчас полегчало.

А в трубке снова спокойно раздалось:

— Снаружи холодно, садись скорее.

Многолетний опыт подсказал мне, что Руслан не в настроении. Я сбросила трубку и села в салон. Внутри было тепло, но при этом в салоне царила атмосфера, леденящая душу.