Ты задолжал мне любовь (СИ) - Иванова Эмилия

Очевидно, он знал, что я никуда не уйду, по крайней мере, до тех пор, пока я не услышу из его уст интересующую меня информацию.

Я скорчила мину и поднесла к губам кружку. Пока я пила чай, до меня донеслось его ворчание:

— Такой изысканный чай нужно пить по глоточку, а не так, словно это дешевое пакетированное пойло.

Я поставила кружку обратно на стол и разгневанно уставилась ему прямо в глаза.

— Не нужно придираться ко мне за то, что я иначе пью чай!

Явно рассерженный, он налил мне еще и, собрав брови домиком, наказал:

— Пей вдумчиво!

Я начинала нервничать. Я не являюсь чайным фанатом, и как бы я не пыталась распробовать оттенки вкуса, для меня чай остается чаем. Но Яков так смотрел на меня, что мне приходилось смаковать и растягивать каждый глоток.

Только тогда он удовлетворенно сказал:

— Сойдет!

Я облегченно вздохнула про себя, и обратила на него взор.

Тот снова стал вести себя утонченно и отхлебнул из кружки.

— Хороший чай!

Заметив, что я сверлю его взглядом, он усмехнулся.

— Я так понимаю, ты согласна быть со мной?

Я недоуменно сдвинула брови и, сдерживая гневный порыв, процедила:

— Я – замужем. Если тебе нужны деньги, я заплачу. Я даже найду способ достать для тебя бабушкину шкатулку, только спаси Любу.

.

Глава 717. Прошу о шансе спасти жизнь дочери (часть 4)

Яков рассмеялся.

— Довольно заманчивые условия, но это меня не так уж волнует, да и в целом, нашу семью эти вещи пока не особо беспокоят. Сейчас я больше всего хочу заполучить тебя.

Я вскочила с места с мыслью, что пришла напрасно.

Но он осек меня, сказав:

— Не спеши, я еще не договорил. И как мы можем продолжать этот разговор, если ты такая нетерпеливая?

Его голос прозвучал снисходительно-ласково, отчего меня всю передернуло. Я поджала губы, не в силах выдавить и слова, и лишь сверлила его взглядом.

На этот раз он очень сознательно произнес:

— Ладно, если ты не заинтересована, то не будем больше об этом. Лучше помоги мне в другом, и я подскажу тебе, как безопасно найти донорские органы и трансплантировать их Любе. Что скажешь?

— Что ты хочешь?

Торговаться с дьяволом – значит готовиться к ввержению в ад.

Мужчина пожирал меня глазами, не торопясь говорить. Заметив, что я скоро лопну от нетерпения, он, наконец, произнес:

— Ты останешься и составишь нам компанию за ужином. И будешь вести себя, как послушная девочка.

Я нахмурилась.

— Нам?

В этот момент из-за барной стойки появилась женщина средних лет и двинулась к нам. Она была красива и грациозна, и только лицо выглядело несколько нездоровым, будто вследствие длительной болезни. С первого же взгляда она очень сильно напомнила мне Елену.

— Привет, мой мальчик. Официантка сказала, ты привел с собой подругу? – воскликнула женщина с ослепительной улыбкой на лице.

Пугающая угрюмость исчезла с лица Якова, сменившись почтением и ласковостью. Он встал, покорно шагнул навстречу ей и произнес:

— Привет, мам. Меня поражает быстрота, с которой ты все узнаешь! Она только-только расположилась, а ты уже тут как тут!

Женщина улыбнулась и с добротой и нежностью во взгляде промолвила:

— Сынок, матери следует знать о таких вещах. Я обязана познакомиться с твоей подругой, ведь ты впервые за столько лет привел сюда девушку.

С этими словами женщина подошла ко мне и с теплой улыбкой спросила:

— Ты голодна, дорогая? Не стесняйся, смело заказывай все, что душе угодно! Мы исполним любой твой каприз!

Я замерла, но заметив испытующий взгляд Якова, ответила:

— Спасибо вам, я неприхотлива в еде, так что буду рада любой позиции из меню!

Женщина усмехнулась, погладила меня по руке и сказала что-то очень задушевное, а затем ушла по своим делам, оставив меня заботам Якова.

Наблюдая, как она уходит, Яков снова помрачнел в лице и с холодным блеском в глазах вымолвил:

— Будь паинькой, и тогда я выполню свою часть уговора.

Я скорчила мину и спросила:

— Это твоя родная мать?

— Ага, – кинул он. — Она полжизни жила надеждой, что я смогу построить семью и заживу мирно. Что бы она ни сказала, не перечь ей и не заставляй волноваться.

Я согласно хмыкнула и сухо произнесла:

— Не переживай

Хоть я и ненавижу тебя, но не стану, подобно тебе, издеваться над больным человеком!

Он насупился:

— Откуда ты знаешь, что она больна?

— У нее лицо болезненно-бледное, а я не слепая, и подмечаю такие вещи!

Он равнодушно ухмыльнулся.

— И хорошо, что знаешь. Тем более не будешь говорить того, что не положено.

Я смотрела на этого двуликого мужчину, испытывая необъяснимые эмоции. Народная мудрость гласит, что чем злее человек – тем он уязвимее. А еще нельзя делить людей на плохих и хороших. Единственное, что можно дифференцировать – это цели человека. Кто-то старается ради денег, кто-то – ради любви, кто-то, как говорится, – ради простого народа, — в общем, у человека всегда есть какой-то резон поступать так, как он поступает.

Потупившись, я спросила:

— Как мне следует звать ее?

Он задумчиво вскинул брови, а затем посмотрел на меня с исказившимися в усмешке губами.

— Ты можешь звать ее по имени и отчеству, а можешь, как и я… мамой!

Я насупилась, не желая продолжать эту тему.

Вскоре его матушка снова подошла к нам. На ее талии был повязан передник.

— Блюда готовы! Идемте, я накрыла вам в VIP-ложе! – сказала она.

Яков вновь сменил гнев на милость и улыбнулся ей:

— Да, спасибо, сейчас подойдем!

Когда она оставила нас, Яков с суровым видом, сощурив глаза, снова повторил:

— Веди себя послушно, и не говори лишнего.

Я проигнорировала его.

***

В VIP-ложе кафе.

Мы прошли в отдельную комнатку, оформленную в скандинавском стиле. И хотя само помещение было не слишком большое, но каждый его уголок был пронизан духом дороговизны.

На столе стояла ваза с подсолнухами.

Я думала, что они искусственные, но когда мы подошли ближе, то обнаружила, что они живые. Меня это немало удивило, так как на дворе стояла зима. Где они раздобыли их?

Матушка Якова с доброжелательным видом пригласила меня сесть.

— Если бы Яков сказал заранее, что вы будете вдвоем, мы бы приготовили что-нибудь стоящее. А пока что это все, что я могу вам предложить. Когда придете в следующий раз, мы вас обязательно вкусно накормим.

Я с улыбкой помотала головой.

— Эти блюда прекрасны, спасибо вам.

Якову, казалось, нечего было сказать. Он молча принялся за еду, и лишь иногда послушно отвечал на редкие вопросы его матери. Тогда она сосредоточила свое внимание на мне и стала расспрашивать обо всем, орудуя при этом вилкой. Рядом со мной стояло несколько тарелок с всевозможными салатами и закусками. Я была ошеломлена таким изобилием.

Мне не хотелось есть, но отказать его матери, которая устроила мне столь радушный прием, мне было неловко, поэтому я покорно согласилась откушать. Тем более теперь, когда я беременна, мне на пользу сытно кушать.

Однако стоило мне взять в рот пару ложек салата, как в животе забурлило. Я тотчас вскочила с места и побежала в туалет. Правда, меня так и не стошнило.

Матушка Якова побежала за мной, проверить, в чем дело, и обеспокоенно спросила:

— В чем дело? Тебе плохо? Может быть, Якову стоит отвезти тебя в больницу?

Это была моя первая за эту беременность тошнота. Я вытерла рот тыльной стороной руки и, слегка улыбнувшись и помотав головой, сказала:

— Все в порядке, просто тошнота. Скоро все пройдет.

Мать Якова, как опытная женщина, тотчас поняла, в чем дело. Она замешкалась, а затем на ее красивом лице появилась понимающая улыбка:

— Ты беременна? На каком ты месяце? Уже обследовалась?

Эта гряда вопросов застала меня врасплох. Ее догадливость удивила меня.

— Два месяца. Беременность протекает довольно странно, но я чувствую себя отлично.