Потери и находки - Вера Чиркова

— А ты настойчивый, — усмехнулся Инквар и вдруг, неожиданно даже для себя, решился: — Ну хорошо, уговорил. Беру тебя в ученики. А теперь запри дверцы и никого не пускай без пароля. Условные слова — «три тройки». Мне нужно уйти.

Через село обоз прошел неторопливо, но так и не остановился. Лишь первая повозка, свернувшая ненадолго в сторону трактира, оказалась в самом конце, но никто из здравомыслящих селян и не подумал бы ее задержать. Абсолютно не похожа была шестерка сидящих на ней мужчин на тех людей, кого можно задевать безнаказанно.

— Уф, — выдохнул Дайг, вместе с другом сидевший с оружием наготове в той коляске, которая до этого катила последней. — Теперь дело за дедом.

— Я послал еще вестника, — буркнул Гарвель. — Но им нужно время.

— Жаль, никто не раскусил ее раньше, — проводив взглядом последний огонек оставшегося позади села, зло выдохнул телохранитель и оглянулся, услыхав невеселый смешок старого друга:

— Ты сейчас тоже будешь надо мной смеяться, но я все же скажу. Я ведь до последнего боя ему не верил.

— Что? А мне ничего не сказал?

— Прости, не смог. Не хотел навязывать тебе свои сомнения, ты же знаешь, недоверчивость — наше семейное качество. А потом ругал себя, когда ты ушел.

— Так потому ты и остался с Кержаном, — догадался Дайг. — Ну, теперь мне кое-что понятно, и надеюсь, твой отец ничего не узнает.

Вдали ночное небо расчертил бледный зигзаг молнии, и через несколько долгих мгновений над обозом прокатился приглушенный раскат грома. Следом за ним налетел порыв душноватого, пахнущего пылью и травами ветра, потом еще один.

— Только грозы нам и не хватало, — вздохнул Гарвель и вдруг снова засмеялся, на этот раз весело и свободно: — А отец обязательно узнает. Я ему написал, что оставляю ремесло. Опротивело. Не могу больше во все зубы улыбаться жирным баронским прихвостням и лебезить перед их жадными любовницами.

— И куда пойдешь? — помолчав, перевел разговор на другое телохранитель, не сразу осознав, что минуту назад потерял привычную, хорошо оплачиваемую работу.

— Хотел попроситься с вами, ты же его не бросишь?

— Если только он меня не бросит, — не выдержав, фыркнул Дайг, начиная понимать, как резко перевернуло это путешествие их жизни.

Нет, неверно, не резко. К этому шло давно, еще с тех пор, когда они с Гаром тайком от хозяина известного ювелирного магазина «Ларонсо и Ко» вступили в гильдию наемников. Но тот шаг никаких особых перемен в их жизни не принес, только ощущение защищенности и надежности будущего. Гильдия не требовала от новичков крутого поворота своей жизни и не приказывала немедленно оставить свои дома и занятия. Зато обязательно приходила на выручку, если ее люди попадали в лапы ночников или в ловушки баронов. И беспрекословно впускала во все свои крепости и монастыри, достаточно было показать особый знак и шепнуть тайное слово.

В этих домах каждому находилось и доброе слово, и дело по душе и по силам, но многие предпочитали не изменять своих привычек и держались за них до последнего, пока не начинала затягиваться на горле смертельная петля. А когда самые упорные из свободолюбивых одаренных, такие, как Парвен, не успевали добраться до надежных убежищ, их гибель становилась болью и грозным предупреждением всем остальным.

— Ему нужно помочь, — тихо произнес Гарвель, продолжая мысли друга.

— Поговорю, — согласно кивнул телохранитель, и они снова смолкли, прислушиваясь к звукам ночной степи.

Только через полтора часа, добравшись до заболоченной низинки, через которую текла жиденькая речушка, обоз наконец встал на ночлег. Кержан, еще не решавшийся слезть с телеги, раздавал указания своим помощникам, возчики торопливо распрягали усталых животных и отводили к воде, насыпали в торбочки овес.

Ехавший на последней телеге искусник спрыгнул на невысокую траву одним из первых и сразу ринулся в ту сторону, откуда они только что приехали. Приготовленный шарик зелья силы он проглотил на ходу, а амулет ночного видения активировал еще до въезда в село и так и не снимал. На ночь его силы вполне должно было хватить.

Инквар отбежал шагов на двести, резко забирая влево, и торопливо достал из кармана охранный амулет, похожий на круглую, плоскую шкатулку. Вытащил из нее конец тонкой, как паутинка, шелковой сигнальной нити, аккуратно прикрепил его к надежному кустику. Затем капнул на веточку зелье поиска и огромными прыжками помчался прочь, огибая место стоянки широким кругом и не забывая время от времени прикреплять разматывающуюся нить к кустам и камням. Меньше чем через десять минут искусник вернулся к своей отметке, торопливо связал концы нити и, склонившись, осторожно отделил от шкатулочки замкнутую в круг паутинку.

Она тотчас ожила, засветилась видимой лишь обладателю амулета тоненькой полоской, и с этого момента никто не смог бы пересечь ее незаметно для Инквара. Теперь ему оставалось только устроить надежный наблюдательный пункт: еще устанавливая сигналку, искусник присмотрел несколько подходящих для этого мест.

За следующие пятнадцать минут Инквар обежал их, но так ни одного не выбрал. Зато ему приглянулось незамеченное ранее раскидистое дерево с расщепленной и высохшей вершиной. Легко забравшись в развилку сухих ветвей, Инквар обвел взглядом очерченный его нитью сигнальный круг и убедился, что отсюда ему хорошо виден каждый его локоть. И те места, где светящаяся нить шла по склонам низинки, и те, где почти нависала над речушкой.

Оставалось лишь позаботиться о собственном удобстве, и для этого Инквару пришлось снова слезать с дерева и идти за одеялами. По пути он проведал Ленса и Кержана, оставил им указания и, прихватив все необходимое, направился на свой пост. О сигналах они договорились еще по пути.

— Возьмешь меня с собой? — остановил его вынырнувший из-за повозки Дайг, но искусник решительно отказался:

— Сам справлюсь. Лучше присмотри за моим сыном. И еще — не поите горбунью молоком.

— Погоди, Инк. Я хотел тебе сказать…

— Извини. Я боюсь пропустить гостей, скажешь чуть позже. Мой пост на разбитом дереве на восточном склоне, неподалеку от брода, — на ходу торопливо пояснил искусник.

Он ушел не оглядываясь, почти убежал. Бесшумно и стремительно, как бегают только дикие звери да дети лесов. Ему еще очень многое необходимо было сделать, и о большей части этих приготовлений не должен был заранее знать ни один человек в обозе, кроме него самого. У помогавшего бандитам черного искусника вполне могли быть зелья, которые любого заставят выложить даже те сведения, о которых он слышал мельком или давным-давно забыл. А у Инквара не хватит ни сил, ни снадобий, чтобы защитить всех так, как он защитил самого себя.