Потери и находки - Вера Чиркова

Искусник старался не думать о дальнейшей судьбе негодяев, ведь, если разобраться, все они знали, какой участи ждать в случае поражения. Но на душе было тяжело и мерзко. Не для того он столько лет учился делать тончайшие, редкие вещицы, готовить целебные и омолаживающие зелья, чтобы превратиться в палача.

Справившись с ночниками, обозники принялись так же торопливо таскать на телеги раненых, обмывать, бинтовать, поить зельем, выданным Гарвелем. На самом деле снадобье из своих запасов подсунул ювелиру искусник, желая побыстрее поставить охранников на ноги. Путешественники почти не пострадали. Большинству хватило ума не высовываться из повозок, и теперь им требовалось только одно — капля зелья от паралича и хороший ужин.

Однако как раз ужин и откладывался, причем на неопределенное время. Темнело довольно быстро, а обозникам еще предстояло найти надежное место для ночлега. Оставаться здесь было глупо и опасно, к тому же в паре часов езды находилось довольно большое село скотоводов.

Туземцы, крепкие смуглокожие мужчины и женщины, смески северян с южными народами, жили под защитой барона Аркая и не опасались нападений ночников. Поговаривали, будто те сами боятся скорого на расправу смуглого и кареглазого барона, но Инквар подозревал другую причину. Слишком много дорогих товаров шло через земли Аркая, и все платили ему дорожный налог. Поэтому барону проще всего было заключить с бандитами соглашение и оплачивать спокойствие своих подданных.

ГЛАВА 28

Через полчаса обоз снова отправился в путь, оставив за собой пылающие шатры потешников и безмолвные дальние рощицы, на которые скалил клыки разбуженный пес. Второй был очень плох, иглы бандитов его почти убили. Инквару пришлось пожертвовать любимцу Кержана несколько капель драгоценного зелья, принесенного им для пришедшего в себя вожака.

— Сначала ему… — хрипло просипел обозник, посмотрел, как Инквар капает воду с зельем в пасть безучастно лежащего рядом мохнатого друга, и нехотя проглотил свою долю.

— Не волнуйся, — сел в повозку Инквар и сделал вознице знак трогать. — Теперь он выживет. Ну, о чем тебе рассказать?

— Кто их…

— Зелье было мое, — уклончиво вздохнул искусник, открывать всему обозу способности Лил он не считал разумным.

— Похоже, мне теперь за всю жизнь тебе не отработать мои спасения.

— Придется накапать жаропонижающего, — сам себе озабоченно сообщил Инквар. — Вон как горячка его корежит, бредить начал.

— Шут гороховый… А где эти… фигляры?

— Не знаю. В шатрах ни одного не было, они абсолютно пустые, просто для вида стояли. Видимо, ночники какую-то труппу поймали и обобрали.

— Не какую-то — ватажку Мерея Голосистого, это их тряпье. Я их летней порой пару раз водил по всему Средиземью, каждую оборку на этих платьях знаю. Да и Дайг с Гарвелем тоже. Вот и подпустили поближе, хотя Арат и рычал, но у них без новичков не бывало.

— Так, может, зря Дайг не оставил несколько бандитов на обмен? — зная, как запоздало его предположение, все же осторожно заикнулся Инквар.

— Кто тебе сказал, что не оставил? Самых ценных с собой везем. Да только никого особо значимого они в первый отряд не послали. Так, рядовые бандиты и новички. Мясо.

Инквар нахмурился и подавил тяжелый вздох: ему казалось, новички имеют больше шансов на возвращение к мирной жизни, чем заматерелые бандиты. Откуда Кержан знает такие тонкости, он не спрашивал, и без того ясно, что это тайны Дайга.

— Не болей ты за них душой, — помолчав, тихо проворчал Кержан. — У них атаманы далеко не дураки. Народ в банды разный берут и разными путями, но дело каждому стараются дать по душе. Тех, кто не может насильничать и убивать, отправляют на кухню, на хозяйственные работы, в конюшню. Они ведь живут вовсе не в пещерах, как потешники показывают, а имеют настоящую крепость.

— А тех, кто все это знает и много болтает, вешают на своих стенах, — голосом Дайга произнес конюх в обтрепанном плаще с капюшоном.

— Так я и знал, разве он даст поговорить по душам! — уныло пожаловался Инквар и украдкой глянул на браслет.

Россыпь искр, по которой он еще полчаса назад безошибочно находил напарника, исчезла, значит, Дайг куда-то спрятал собранные у бандитов амулеты.

— Не дам, — невозмутимо подтвердил тот. — И предлагаю решить сначала другой вопрос: как встанем на ночь? На постоялом дворе они могут до нас добраться, а снимать дом — значит подставить его хозяина.

— Встанем на рыночной площади, — почти сразу ответил Кержан, видимо, и его волновала эта проблема. — Заплатим за место и поставим телеги кругом.

— У меня другое предложение, — подумав, нехотя произнес Инквар. — Покупаем продукты и выезжаем за село. Насколько я знаю, в той стороне пустоши почти на полсотни лиг. В степи и встанем, туда они не сунутся. На всякий случай я всем зелье ночного зрения выдам. Поставишь дозорных кругом, я наблюдателем сяду. Ну и сторожку растяну, есть у меня моток особых ниток.

— А Лил? — оглянувшись, еле слышным шепотом спросил Дайг.

— Она выдохлась. Несколько дней на девчонку надеяться не стоит.

— Я видел, — через несколько минут, когда Инквар с вожаком обсудили все важнейшие вопросы, снова оглянулся Дайг, — птицей взлетело над нами что-то сияющее и вдруг взорвалось грибом, как спорынья. Словно брызги огненной росы во все стороны… и сразу туман.

— Самое сильное зелье, — подтвердил Инквар, снова не пожелав рассказывать про способности Лил.

Человеческая натура — темный лес, не раз и не два пришлось наблюдать, как яростно, словно злейшие враги, дерутся закадычные друзья за найденную в брошенных землях диковинку. Порой совершенно бесполезную и имеющую ценность только для любителей редкостей.

— Я тебе возмещу, — прохрипел Кержан. — Не сомневайся.

— Тогда не забудь включить в счет и это зелье, — ровно отозвался Инквар, поднося к его губам узкий стаканчик. — А если захочешь, я помогу и список написать.

— Он просто никогда не имел дел с настоящими искусниками, — снова оглянулся на них Дайг и, тут же усмехнувшись, заявил: — И кстати, запиши в этот счет и зелье ночного глаза для меня, ты вроде обещал.

— Я не отказываюсь, но у тебя вроде свое неплохое? — полез по карманам Инквар.

— Гарвелю отдал, он свой фиал на стражников истратил, у них совсем слабенькие.

— Спрашивал я у них перед выездом, — тяжело вздохнул Кержан. — Они всегда зелья на весь свой отряд закупали. Но потом проговорились — оказывается, как получили аванс, сначала в кабак пошли. И ругать нельзя, товарища поминали.