Академия хаоса. Когда рушатся стены - Ольга Алексеевна Ярошинская

тебя еще есть шанс, Арья. Мы никому не скажем… Подумаешь – замужем. Быть может, так даже лучше. Добавит остроты.

Я отшатнулась и посмотрела на него внимательнее. Зрачки в бирюзовых глазах расширены, на скулах румянец.

– Ты что, пьяный? – спросила я.

– Я пьян любовью, – ответил он, но потом тряхнул головой. – Ладно, прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Сегодня как будто что-то такое витает в воздухе, чуешь?

На всякий случай я отодвинулась от него, прижавшись к Миранде, а та вдруг выпалила:

– Да сколько можно, Джаф? Тут же полно народа! Ты что, за шлюху меня держишь?

– Кстати, откуда здесь столько продажных женщин? – поинтересовался Фирьен. – Вы не подумайте, я вовсе не против. Говорят, вечером по театру теней покажут такое…

Рука Эммета опустилась на мое колено, и я, сбросив ее, вскочила с места.

– Куда ты? – удивился Ник. – Сейчас дрессированные собачки будут.

– А меня ты тоже пытаешься выдрессировать? – сердито выпалил Джаф, повернувшись к Миранде. – С моими желаниями считаться не надо? Джаф, нет. Джаф, фу. Еще команды «голос» и «сидеть» давай освоим!

Миранда молча поднялась следом за мной, и мы пошли к выходу.

– Миранда! – донеслось до нас.

– Он как будто сдурел сегодня, – пожаловалась подруга, ускоряя шаг. – Чем это пахнет, не чувствуешь? Какие-то специи…

Я принюхалась, но ощутила только знакомый запах дыма, и мое сердце радостно екнуло. Родерик появился из-за шатра, поймал ладонью огненную бабочку, которая вела его ко мне, и улыбнулся.

– Я, пожалуй, пойду домой, – буркнула Миранда. – Как-то не по себе от этого праздника. Вроде веселье, а на душе кошки скребут.

– До завтра? – спросила я, и подруга, кивнув, свернула к общежитию. А я пошла навстречу Родерику, обвила руками его шею и поцеловала в губы.

– Я соскучилась, – тихо призналась я, а в теле стал разгораться нетерпеливый огонь.

Кто знает, что случится завтра, но сегодня мы оба живы, мы вместе, и мне хотелось отдать ему всю свою любовь, пока не стало слишком поздно.

***

Наверное, Родерик почувствовал мое нетерпение, потому что мы не дошли до дома, а свернули в здание академии. Я думала, он поведет меня в свой кабинет, но Родерик направился в крыло путников. Я была здесь всего однажды, когда он водил меня в Динадиру, и сейчас мы вновь шагнули в портал.

– Здесь куда тише, – пояснил Родерик, когда вместо праздичного шума мы окунулись в тихую ночь.

Ласковый теплый ветер принес запахи моря и взметнул мои волосы, и Родерик убрал прядь с моего лица.

– Арнелла, – серьезно произнес он, но я закрыла его губы поцелуем.

Не хочу ничего ни слушать, ни говорить, ни тем более прощаться. А по его глазам и суровой складке между бровей я видела, что именно это он собирался сделать. Мы спустились вниз по камням, к пенной кромке моря, и, сбросив туфли, я с наслаждением шагнула в теплую воду.

– Хочешь поплавать? – предложил Родерик.

– Может, потом, – улыбнулась я.

Он расстелил свой плащ на песке и, когда я уже лежала на алой изнанке полностью обнаженной, замер, глядя на меня так, будто хотел запомнить. Я протянула к нему руки, и Родерик, накрыв меня своим телом, хрипло прошептал:

– Это даже красивее, чем я представлял. Так люблю тебя, Арнелла. Ты такая… моя. Мне кажется, что я всегда любил тебя и просто ждал, когда ты придешь в мою жизнь.

Он целовал мои губы, шею, лицо, и я млела от его ласк, растворяясь в них и словно уплывая под шум теплого моря.

– Почему же ты так долго не признавался мне в любви? – решила я немножко повредничать.

– Почему – долго? – удивленно посмотрел Родерик мне в глаза.

В его глазах плескалось пламя, яростная стихия, которая могла и убить, и согреть. Это завораживало. Мой мастер хаоса мог быть и беспощадным воином, и нежным любовником.

– Я сказал это в самую первую ночь, – добавил он.

От воспоминания о той безудержной страсти меня залило краской стыда.

– Я думала, мне показалось, – прошептала я.

Атлас скользил под моей спиной, ветер охлаждал горячую кожу, а я целовала мужчину, который стал моим первым и единственным, и обнимала его широкие плечи. Я подавалась навстречу его движениям, словно хотела стать с ним единым целым, вскрикивала от смелых ласк, которые дарили мне его руки и губы, плавилась в нашем общем огне, а потом лежала в его объятиях, глядя в любимые глаза, где тлело укрощенное пламя.

Я – его, а он – мой. Весь, целиком и полностью, со всем его упрямством и несгибаемой волей, с мягкой ямочкой на щеке и твердыми мышцами, мой от кончиков пальцев до шрама на перебитой брови.

Родерик лениво гладил меня по плечу, но на любимом лице вновь появилось то суровое выражение, от которого мне захотелось плакать.

– Арнелла, – твердо сказал он. – Пообещай, что уйдешь сюда с остальными. Марлиза провела вам инструктаж?

– Провела, – буркнула я, спрятав лицо на его груди.

– Портал запечатать нельзя. Однако здесь даже малой группой можно успешно защищаться. Твари не пролезут все сразу. Поставите вперед Джафа, или лучше Эммета.

– Ты не берешь Эммета в хаос? – удивилась я. – Я думала, он единственный водник высокого уровня.

– Он только-только получил посох, а в прошлый раз едва не лишился своей дурной головы. Нет, с нами пойдет Мелвин. Он ушел из патруля лет сорок назад, но сегодня приехал по приказу Совета.

– Он, наверное, совсем старый…

– Выглядит моложе чем я, – усмехнулся Родерик.

– Но он все забыл! – воскликнула я.

– Главное, чтобы не лез под руку и смог зарядить Сердце хаоса. Так вот, Арнелла, если все будет совсем плохо…

– Я не стану тебе врать, – сказала я. – Я никуда не уйду, Родерик.

Он нахмурился и быстро перекатился так, что я оказалась снизу. Я ахнула, но мои запястья уже попали в плен его рук.

– Арнелла Алетт… – сурово начал он.

– Адалхард, – исправила я. – Я – Арнелла Адалхард. Твоя жена. И я никуда не уйду.

Он сжал зубы, так что желваки выделились четче, а в серых глазах вспыхнул огонь, но я не отвела взгляд, чувствуя, что и во мне бушует то же пламя.

– Хаос меня раздери, женщина! – взъярился он, но я потянулась к нему и легонько коснулась губами губ.

– Я тебя не боюсь, – прошептала я.

– Кажется, ты вообще ничего не боишься, – буркнул Родерик, смягчаясь.

Конечно, это было неправдой. Я очень боялась, мне до ужаса было страшно, что завтра он не вернется. Но тогда я отправлюсь в хаос следом за ним, и, значит,