Вдох-выдох - Алиса Медовникова

тому замечательному сайту, что я сделала для его компании. Клиентам нравится мой дизайн и понятные тексты, что также написала я. Клиентов у него теперь так много, что ему пришлось взять еще помощников, так как с имеющимися двумя они уже не успевают так быстро делать мебель. Я рада. Искренне. Хоть что-то приятное за этот вечер.

Увидев мою первую улыбку и расценив это за потепление, Ник хватает меня и заключает в объятия. Крепко прижимает и шепчет:

– Мне так сильно тебя не хватало.

Я прикусываю губу, чтобы не разреветься и говорю:

– Мне пора домой.

И поднимаюсь с лавочки.

Никита плетется следом и просит его поцеловать хотя бы раз. Он просит всего один поцелуй, но я не могу. Он урывает его, когда я собираюсь выходить из машины у дома. Но поцелуй ему достается с соленым привкусом, потому что сдержать слезы я все же не смогла.

Пятница

«Какие они красивые». – говорит сын своей маме.

Она улыбается и шепчет ему, что так и выглядит Любовь.

Мне хочется верить, что это и правда так, что парень и девушка, стоящие в обнимку на мостике, что мы с Никитой – действительно любящие друг друга люди, у которых все будет хорошо. Мне очень хочется верить, но скорее всего, ничего подобного нам не светит. Ведь мы вовсе не те, за кого нас принял мальчик и его мама. Мы ни парочка, ни семья.

Есть просто девушка, пришедшая на второе свидание, и парень, который каким-то чудом уговорил ее. Парень, который после этого свидания пробирается сначала к этой девушке на кухню, где в очередной раз пьет чай из купленной пару месяце назад специально для него кружки, а потом еще и в спальню, где приносит извинения уже не на словах.

Вторник

Никита заехал ко мне в гости всего на два часа, но я рада. Это наше третье свидание, и я просто наслаждаюсь тем, что он снова рядом и в моем сердце снова тепло. Просто наслаждаюсь тем, что снова могу рассказывать ему обо всем.

Но мы не успеваем уделить друг другу должного внимания, потому что ему звонят и уточняют, почему же он так долго не едет, а он отмахивается, что на трассе проблемы. И вместо того, что ты как обычно послать подальше всех тех, кто нам мешает и сказать как обычно, что «сейчас время только для моей Никули», он просто уходит.

А я остаюсь одна на кухне с недопитым чаем и какой-то странной тревогой в груди.

Пятница

Счастье, взятое взаймы, долгим не бывает. В этом я убеждаюсь очень скоро. Никита теперь пишет мне редко, а приезжает все реже. Мужчина, который не ложился спать, не пожелав мне спокойной ночи и приезжающий ко мне по несколько раз в неделю из другого города, вдруг стал такой же редкостью, как и снег в наших южных краях. Хотя до снега далеко, на дворе конец августа.

Я понимаю, что настал тот момент, когда нам все же придется поговорить и обсудить куда мы будем двигаться дальше и есть ли у нас вообще это дальше, но Никита снова не приезжает, хотя обещал.

И тогда я пишу. Это мне всегда хорошо удавалось.

Я отправляю ему историю про девочку, которая снова научилась любить и мечтать. Девочку, которая влюбилась в достойного мужчину. Я пишу, что эта девочка переживает и ей кажется, что ее идеальный мужчина начал ее обманывать, чего не было раньше, и потому, если ее подозрения верны, то она хочет проститься с ним пока еще считает его самым лучшим. Пишу о том, что девочка наконец-то готова, признаться. И завершаю свое длинное сообщение словами «Я люблю тебя, Никита»

«Спасибо» – вот и весь его ответ.

А затем мне прилетает приписка с очередными извинениями, что он не может сделать меня счастливой, а также просьба всегда к нему обращаться, если мне понадобиться помощь. Я прошу больше не писать и не беспокоить меня, потому что в этот раз мне очень и очень больно. Он обещает.

И последний летний день становится и нашим последним днем.

Я звоню Даше, которая давно служит моим личных психотерапевтом, и признаюсь:

– А вот теперь точно все.

– Выкинешь грабли? – просит подруга.

– Да. – обещаю я.

А потом иду в мастерскую, беру картину, ту самую, где нарисованы мы с Никитой на берегу моря и выбрасываю ее в мусорный бак, туда же летит и его подарок к моему дню рождения. Но я понимаю, что это не приносит мне облегчения. Тогда я вытаскиваю из шкафа кружку, ту самую, что покупала для него, а из мусорного ведра бутылку вина, и тащу их на задний двор, где разбиваю вдребезги, крича при этом от боли. Но и этого оказывается мало. Потому я снова возвращаюсь к мусорному баку и вытаскиваю картину, а потом тащу и ее на задний двор, устраивая костер. И завороженно смотрю на пламя, в котором горит не только картина, но и мои мечты.

Среда

Уже второй месяц Никита ежедневно смотрит мои сторис, что продолжает добивать мою нервную систему и разбивать мое сердце, которое я старательно пытаюсь залатать. Но я не выкладываю ничего ни про него, ни про наше расставание, ни про то, как паршиво себя чувствую. В сторис только картины, нарисованные черной краской.

А сегодня, устав от такого «преследования» я выкладываю опаленную картину, чей низ слизали языки пламени, но в которой он легко узнает нас с ним, стоящих на берегу, и подписываю ее словами «Сгоревшие обещания».

И Никита наконец-то отписывается, даря мне свободу.

Суббота

Маша и приехавшая ко мне на выходные Даша пьют вино, пока я пью максимально похожий на него по цвету гранатовый сок. Я давно мечтала познакомить двух своих подруг и вот этот день настал, наконец мы посидим втроем не через видео-звонок, а в реальности, на моей кухне.

Беседа наша плавно переходит к мужчинам, и Маша замечает:

– Никуле нашей совсем с ними не везет. Паша этот кринжанутый нервы портит почти столько же лет, сколько мне, Никита тоже придурком оказался, а про Костю я вообще молчу.

– А про Костю и надо молчать. – замечаю я. – И в одну линию с этими двумя ставить не нужно. Он совсем другой и куда лучше всех остальных, с кем я когда-либо встречалась.

– Почему? Потому что что он твой бывший муж? – удивляется Маша. – Как по мне, так он ничуть не лучше этих двоих. А