Скандально известная - Карен Робардс

Но главным кошмаром стала жизнь после его похорон. Ее мир превратился в пепел и был заселен тенями. Она чувствовала себя так, словно внутри что-то разорвалось, – может быть, сердце? – и никогда не срастется.

Но этого никто не знал.

– Не знаю, как вы, а я замерз.

Габби обернулась, заставила себя улыбнуться Джиму, оперлась на его руку, и они направились к дому. Холодный ветер доносил до них запах дрока. В пруду отражалось закатное солнце. Выросший вдалеке Готорн-Холл казался холодным и мрачным. Так же холодно и мрачно было у нее на душе.

Она поднялась по вытертым ступеням и вошла в дом. Шедший следом Джим тут же свернул на кухню. Услышав ее шаги, в холл вышли Клер и Бет. Должно быть, сестры сидели в передней гостиной и ждали ее возвращения. В камине горел огонь.

– Держу пари, ты замерзла, – сказала Бет фальшиво-жизнерадостным тоном, следя за тем, как Габби вешает плащ на стойку у дверей и кладет перчатки на круглый стол в середине холла.

Потом она взяла сестру за руку и повела ее в гостиную. Добравшись до камина, Габби благодарно стиснула пальцы Бет и протянула озябшие руки к огню.

Пламя горело ярко, но это не помогало. Габби была уверена, что больше никогда не сумеет согреться по-настоящему.

– Тебе не следовало уходить так надолго.

– Габби, ты совсем исхудала.

Клер, вошедшая следом, смерила сестру взглядом и нахмурилась. Все они вновь были в черном, нося траур по покойному брату. Габби знала, что в глухом черном платье выглядит как призрак, но ей это было безразлично.

Теперь ей все было безразлично. Нет, неправда. Она переживала за сестер. И ради них заставила себя улыбнуться.

– Ну что, вы закончили паковать старую одежду для благотворительного общества? – деланно бодрым тоном спросила Габби.

Она не хотела, чтобы Клер и Бет пали духом так же, как пала она.

– С чего ты взяла, что она кому-то понадобится? – решительно спросила Бет. – Это настоящие тряпки!

Они немного посмеялись над этим, а потом Клер подошла к окну.

– Знаешь, – сказала она, взяв в руку шелковую штору и рассматривая ее в лучах тусклого света, – они все посеклись. Наверно, их тоже следует снять и пожертвовать бедным.

– Ты забыла, что нам велела леди Мод? Забрать из дома только те вещи, которые принадлежат нам самим, – иронически сказала Габби. – Я думаю, лучше оставить шторы на своих местах. Иначе она обвинит нас в воровстве.

– Кто-то едет!

Клер отодвинула штору и с любопытством посмотрела в окно. Габби и Бет присоединились к ней. Гости в Готорн-Холле были такой редкостью, что на них смотрели открыв рот.

За окном почти стемнело; они видели лишь неясные очертания закрытой кареты, запряженной парой лошадей, и одинокого кучера на передке.

– Ты ведь не думаешь, что это раньше срока приехал кузен Томас? – спросила Бет, облекая в слова пугающую мысль, которая пришла в голову им всем.

Карета подъехала к крыльцу, и кучер осадил лошадей. Затем дверь кареты открылась.

– Какой-то джентльмен, – сказала Клер, хмуро следя за вышедшим из нее человеком. Потом она обернулась к сестрам: – Как вы думаете, кто это может быть?

– Сейчас выясним.

Не сговариваясь, они устремились в холл. Габби не могла тягаться в скорости с сестрами. Она едва добралась до порога, а Бет уже открыла дверь.

Мужчина поднимался на крыльцо с таким видом, словно был здесь хозяином. На нем был плащ, отороченный мехом бобра. Лицо человека скрывал капюшон, в спину ему светило заходящее солнце, так что сказать наверняка можно было только одно: он высок ростом.

Но в его походке было что-то…

Габби широко открыла глаза. Когда мужчина вошел в холл и оказался на свету, ее сердце неистово заколотилось.

– Ник… – Сначала она просто прошептала это, прижав дрожащие руки к груди. А затем радостно крикнула: – Ник!

Она бросилась бежать еще до того, как мужчина снял капюшон.

Задыхаясь, плача и смеясь одновременно, Габби бросилась в его объятия. Руки мужчины подхватили ее, оторвали от пола, сжали так, что она чуть не задохнулась, закружили в воздухе и снова поставили на место.

Габби посмотрела в смеющиеся синие глаза, которых больше не чаяла увидеть, а затем у нее подкосились ноги.

– Ник, – прошептала она и обвила руками его шею.

А он наклонил голову и поцеловал ее.

Это был долгий, жадный поцелуй, поцелуй страстных любовников… Когда Дивейн наконец поднял голову, Габби не удивилась, увидев, что Клер и Бет смотрят на них с растерянностью. Не покидая его объятий, Габби обернулась к сестрам, но Ник ее опередил:

– Клер, Бет, как вы теперь, несомненно, догадываетесь, я не ваш брат. Меня зовут Ник Дивейн.

– Слава богу, – искренне сказала Клер.

Бет отчаянно закивала в знак согласия.

А потом обе девушки бросились к нему. Продолжая одной рукой обнимать Габби, Ник по очереди обнял их. Потом снова сверху вниз посмотрел на Габби. Она прижималась к нему, обеими руками обнимала за талию и не могла отвести от него глаз. В ней бурлило счастье, чудесное сказочное счастье, согревавшее ее от макушки до пальцев ног, прежде напоминавших сосульки. Случилось чудо из чудес. Ник не умер. Он приехал за ней.

Дивейн снова поцеловал ее, она обхватила руками его шею и пылко ответила на поцелуй.

Когда Ник сумел поднять голову, на его губах блуждала улыбка. Габби мечтательно улыбнулась ему в ответ, все еще держась за его шею и не обращая ни малейшего внимания на присутствие сестер. Она чувствовала себя так, словно очнулась от долгого мучительного кошмара…

– Я вижу, ты соскучилась по мне, – с довольным видом сказал он, обернулся и пинком захлопнул дверь, сквозь которую проникал холодный воздух.

Она заморгала. Сейчас, когда Габби была уверена, что перед ней не призрак и не создание ее больного воображения, сотканное из воздуха и лунных лучей, она начала понемногу приходить в себя.

– Соскучилась?! – не веря своим ушам, спросила она, когда поняла, что это вопрос. В ней закипел гнев. – Ах ты подлец, мерзавец, мошенник! Я думала, что ты умер.

Она ткнула Ника кулаком в плечо и стала вырываться из его объятий.

Он улыбнулся ей.

– Габриэлла…

– Ты понимаешь, что я вынесла? – Она пришла в ярость, на лице проступили багровые пятна. – Я думала, что ты умер!

– Мне очень жаль. Я…

– Тебе очень жаль! – крикнула она, дрожа от гнева.

Глаза Габби застлала кровавая пелена. Когда Габби обернулась, Клер и Бет, смотревшие на них как зачарованные, инстинктивно попятились. На столе рядом с перчатками лежала книга в кожаном переплете. Габби схватила ее и швырнула в него. Улыбающийся Ник нырнул за спинку стула, и книга ударилась о стену.