Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

в стоимости тканей и хорошего пошива. А в Фиренте, городе, где производят ткани, большинство людей в этом разбирается.

Нужно, чтобы люди видели ваше богатство, но нельзя давать им повода шептаться о том, как вы стараетесь заставить их его увидеть. Пьеро хорошо в этом разбирался и научил своих сыновей.

Женщины прошли к своим местам, здороваясь на ходу с другими женщинами – формальные объятия, поцелуи в обе щеки. Подлинная или притворная любовь. Теперь в святилище было шумно и весело. Это веселый праздник, думал Сараний. Все, кроме Пьеро и его сыновей, надели одежду ярких цветов. От этого настроение Сарания стало еще более праздничным. Подготовленная им речь касалась возрождения, которое происходит в это время года, но также и каждым утром, когда бог возвращается из-под мира.

Он знал – как мог кто-то не знать? – что весна всегда приносит в Батиару войны, но не собирался говорить об этом.

Пьеро, Версано и Антенами Сарди шли вперед вместе, огибая алтарь и беседуя с друзьями перед тем, как занять свои места прямо перед ним. Такие дни, как этот, всегда предполагали общение. Вы здесь для того, чтобы вас увидели. И чтобы вам вручили прошение, если вы один из Сарди. Пьеро не торопился, давая людям возможность подойти к нему. Сыновья двигались дальше: Версано, серьезный, как обычно, подражающий отцу; Антенами, радостно улыбающийся знакомым. Он часто улыбался.

Пьеро поднял взгляд на Сарания на кафедре. Верховный священник поправил свои желтые одежды и кивнул. Он призовет к порядку толпу в святилище, когда старший Сарди взглянет на него второй раз. К этому времени они уже отработали последовательность действий. Он чувствовал, что для него честь находиться здесь, пользоваться доверием. Быть духовным советником этого человека.

Сыновья продолжали идти вперед, и их тоже окружили люди. Саранию нравился младший Сарди, его было трудно не любить, и он с радостью видел, что за последние несколько лет Антенами изменился, все больше завоевывая доверие отца, после того как долго тратил время на лошадей и женщин.

Эта перемена была просто удивительна. Ничто не подготовило к ней никого из них, и никто не знал ее причины. Поговаривали о женщине, которой сейчас даже нет в Фиренте, но лично Сараний гадал, не связано ли это с падением Города Городов. Не прикоснулся ли святой Джад к младшему Сарди, не заставил ли его осознать те задачи и обязанности, которые должен теперь взять на себя человек его положения? Он еще не был женат. Вероятно, ему уже пришло время жениться.

Сараний благожелательно смотрел вниз на Антенами, стоящего недалеко от старшего брата, но не совсем рядом с ним (они не любили друг друга, такое часто случается), и поэтому он увидел то, что случилось.

Все жители Фиренты носили мечи, куда бы ни шли, даже в святилище.

Однако они не обнажали клинков. Только не здесь. Никогда. Но сейчас кто-то это сделал.

Позже события этого утра и их кровавые последствия стали называть Заговором Бриачи, хотя в нем участвовала также семья Сончино. Но это позже. В тот день в его святилище перед началом праздника и обрядов в честь Весеннего Солнца Сараний делла Байана увидел, как Одо Бриачи, наследник семейного состояния, молодой, но не настолько молодой, выхватил из ножен меч, приближаясь к братьям Сарди, и…

И Сараний издал предупреждающий крик с кафедры, такой громкий, что он перекрыл шум голосов.

– Меч! – закричал он. – Сарди, берегитесь! Убийцы!

Этого было почти достаточно.

Он быстро оглянулся на Пьеро, увидел людей, приближающихся и к нему тоже! Достающих из ножен оружие.

Он снова закричал, на этот раз без слов. А потом увидел то, что увидел и никогда не забудет. Подлое, смертоносное, святотатственное нападение в священном месте. В его священном месте.

Антенами понимал, что должен был умереть в то утро. Он сознавал это всю оставшуюся жизнь. Фактически это был уже второй случай, когда его могли убить во время нападения, а он вовсе не имел склонности к насилию. Однако мир полнился насилием.

Невозможно жить – или большинство людей не может жить – полностью в тени подобных моментов, воспоминаний, но будет справедливым сказать, что они наполняли его дни и его сны много ночей.

Мысль о том, что каждый вздох, каждый бокал вина, выпитый маленькими глотками или залпом, каждая встреченная женщина, каждый восход солнца, каждый конь, на котором он скакал, каждое путешествие (после одного из которых он снова встретился со своей любовью)… все подобные вещи существовали для него после этого дня только потому, что делла Байана крикнул со своей кафедры, и Антенами инстинктивно отпрянул назад, и… вмешались люди, которых вообще не должно было там быть в то утро.

Это не спасло его брата.

Версано Сарди погиб в тот день, убитый в святилище Джада Милосердного, что повлекло за собой последствия для Фиренты и Батиары и, можно даже сказать, для всего мира, так как Батиара имела огромное значение.

Пьеро, их отца, охраняли лучше их всех, его телохранители бросились вперед и перехватили трех человек, приближавшихся к патриарху Сарди, и… один из телохранителей погиб, как и все трое убийц. Двое из семьи Бриачи и один из Сончино – последнему было всего пятнадцать лет. Он хорошо владел клинком, но недостаточно хорошо. Телохранители Сарди владели ими мастерски, но быстрота и внезапность нападения – в святилище, в святой день! – застали их врасплох. Выжившие телохранители поспешно увели Пьеро от воцарившегося хаоса обратно в то помещение, откуда они вошли, через дверь позади алтаря. Они сторожили его в той комнате; охраняли ведущую в нее дверь.

Что касается Антенами, рядом с ним был всего один телохранитель, как и рядом с Версано. Наверное, ошибка. После этого порядок изменился. Многое изменилось после этого.

Один из членов семьи Сончино убил Версано Сарди, вонзив в его грудь меч с криком: «Смерть тирании! Свободу Фиренте!» С ним было еще трое убийц: один яростно, без всякой необходимости пронзил клинком грудь уже мертвого Версано, лежащего на мраморном полу. Антенами видел, как это произошло.

Двое других бросились на Антенами, выхватив оружие, тоже с криками о тирании.

Они до него не добрались.

Одного перехватил и убил на месте человек, очень искусно владеющий своим смертоносным мечом. Второй умер, пораженный в глаз летящим ножом. Но не раньше, чем успел ударить мечом еще одного человека, безоружного, быстро шагнувшего вперед (глупо, отважно, безрассудно), чтобы преградить ему дорогу, замедлить его нападение.

Позже стало известно: Бриачи ожидали получить поддержку, считая, что люди сплотятся вокруг их фамилии и встанут