Проблемный вампир - Линси Сэндс

«Что такое, tesoro mio?»

Пэт вздохнула и пожала плечами. «Я надеялась, что у меня вырастут сиськи, и, может быть, у меня будут более округлые бедра или что-то в этом роде».

— У тебя идеальные груди, — прорычал Санто, подходя к ней сзади. — И мне нравятся твои бедра.

«Да?» — спросила она, встречаясь с ним взглядом в зеркале и наблюдая, как его голодный взгляд скользит по ее телу. Серебро в его глазах росло, заметила она, а затем перевела взгляд на свои глаза и увидела, что они тоже серебрятся. Пэт с минуту зачарованно смотрела на него, прежде чем ухмыльнуться и сказать: «Это похоже на эрекцию на лице, не так ли? Я имею в виду, что все знают, о чем ты думаешь, когда твои глаза становятся серебряными.

Она увидела, как глаза Санто переместились, чтобы встретиться с ней в зеркале, и выражение его лица стало неуверенным.

— Ты не сердишься на меня за то, что я обратил тебя, не получив сначала твоего разрешения?

«Нет. Ты думал, что спасаешь меня, — мягко сказала она, а затем поморщилась и добавила: — В основном то, что я чувствую, — это возбуждение. Это плохо?»

Судя по тому, как быстро он прижался к ней сзади, его руки скользнули вокруг нее так, что он мог накрыть и погладить ее груди, Пэт догадалась, что он так не думает.

— О, Боже, tesoro mio, я так боялся, что ты расстроишься из-за этого, — пробормотал он, осыпая поцелуями ее макушку, пока его руки ласкали ее. «Я не заслуживаю такую прекрасную. ". он откинул ее волосы в сторону и нежно прикусил ее ухо». . красивую. ". его зубы царапали ее шею, а затем остановились, чтобы его губы могли нежно пососать нежную кожу». . прощающую. ". он схватил ее за подбородок и поднял ее лицо, чтобы страстно поцеловать ее, а затем взял ее на руки и отнес обратно к кровати, шепча:. спутницу жизни.»

Глава 18

Пэт проснулась, распластавшись на груди Санто, ее голова уткнулась ему в подбородок, ее рука была свернута перед ее ртом, а его рука лежала рядом с ней, а вторая на его груди. Она изучала эту руку, доставившую ей столько удовольствия, а затем кольца на его пальцах и с любопытством разглядывала их. Раньше она никогда не смотрела на них по-настоящему. Все они были из серебра или белого золота, она не была уверена, но они выглядели как старое серебро. То, что на мизинце, было меньше остальных. Посередине был рубин, а над ним и под ним были написаны слова, которые, по ее мнению, означали «Бруни и Нотте». Остальные три кольца были намного больше. На двух было одно и то же изображение, два человека на коне, а также Бруни и Нотте, а на третьем кольце было что-то вроде фамильного герба и какая-то латинская надпись.

Пэт с минуту молча смотрела на них, но потом напряглась, вспомнив, что теперь она бессмертна, у них только что был незащищенный секс, а он был очень плодовит.

«Что такое?» — спросил Санто, явно проснувшись и почувствовав ее внезапное напряжение.

«Мы не предохранялись», — сказала она, приподнимаясь и с тревогой глядя на него. «И я теперь бессмертна, а ты плодовит, и для Дарди потребовалась только одна попытка».

— Все в порядке, — заверил он ее, успокаивающе водя руками вверх и вниз по ее спине. «Сейчас ты вряд ли забеременеешь. Нано расходуют кровь, которую мы дали, чтобы закончить твой оборот. Они не позволят забеременеть или, по крайней мере, не остаться беременной. Они увидят в плоде угрозу, претендента на кровь, необходимую для тебя, и не позволят ему расти».

О, — пробормотала она, но подумала, что это прозвучало немного….

«Когда бессмертная хочет иметь ребенка, она должна пить дополнительную кровь, чтобы поддерживать ребенка, иначе она не сохранит его», — продолжил он. «Это единственная форма защиты, которая нам нужна, и единственный способ, которым нам удалось придерживаться правила «один ребенок каждые сто лет».

«Что?» Пэт задохнулась. — Один ребенок каждые сто лет?

«Si. Это делается для того, чтобы мы не переросли наш источник пищи», — пояснил он.

— Ты имеешь в виду людей, — сухо сказала она.

Санто пожал плечами, слегка толкнув ее в грудь. «Это факт жизни, нам нужна дополнительная кровь, чтобы выжить, tesoro mio. Но было бы рискованно допустить, чтобы наша численность сильно выросла. Помимо опережения нашего источника крови, существует повышенный риск о том, что узнают о нашем существовании».

— Верно, — вздохнула Пэт и снова опустила голову, а затем легко провела пальцем по кольцам. «Почему у тебя два одинаковых?»

«У меня их три одинаковых. Одно на другой руке». Он поднял другую руку перед ее лицом, чтобы она могла видеть третье кольцо. «Это кольца моих сыновей. Единственное, что осталось от них после их смерти».

— Те, что на твоих мизинцах, тоже похожи, — заметила она. «Они похожи на женские кольца».

«Кольца моих дочерей. Мне пришлось увеличить их, чтобы они подошли мне».

— А то, что на твоем безымянном пальце? она спросила.

«Мое фамильное кольцо, подаренное мне, когда я стал мужчиной», — объяснил он. «То, что на моей правой руке, — это кольцо моего отца. А последнее кольцо на моей правой руке принадлежало матери моих детей».

— Однако она не была спутницей жизни, — пробормотала Пэт. — И все они погибли в одном пожаре?

— Это был не обычный пожар, — признался он хриплым голосом.

Пэт знала, что он собирается объяснить, иначе не признал бы правду. Так что она просто ждала.

«В то время существовала вещь под названием vindicta. Позже в Италии это стало вендеттой, — сказал он тихим рокочущим голосом.

«Если член семьи был оскорблен, ранен или убит, семья жертвы будет мстить другой семье, которая затем будет мстить за эту новую боль и так далее», — сказала она, отодвигаясь от него, чтобы сесть, скрестив ноги на кровати лицом к нему. Когда его брови слегка приподнялись от ее слов, Пэт сказала: «Профессор истории, помнишь?»

— О, Si. Санто улыбнулся, а затем покачал головой. «Ну, Онората, мать моих детей, была из семьи Бруни, у которой была кровная месть с семьей Вилани. Все началось с малого, с какого-то оскорбления. Я даже не могу вспомнить, что это было, если мне когда-либо рассказывали. Но это было не важно, мелочь, когда Онората и я впервые решили завести ребенка».

— Как вы решили завести общего ребенка? — с любопытством спросила Пэт.

«Ее брат Ансельм и я были друзьями, и я гостил у него