Мистер Х. Игры - Леона Хард

постоянно топили. Между нами с Хозяином честные, пользовательские отношения. И я знаю, что в случае необходимости он предаст, продаст, отдаст, не пощадит. Защищает меня пока ему это нужно и пока могу быть полезна. Уважаю «честные» отношения.

Телефон лежал рядом с тетрадью, но внезапно замигал синим маячком. Я разблокировала экран и увидела последние сообщения в сети от Мистера Х. Естественно, после того как мы переехали с белым пушистым Мистером Х обратно в общежитие, то сразу написала реальному Х и в лоб спросила: "С какой целью ты со мной общаешься?"

На ответ не очень надеялась, но получила:

«А может я тайно влюблен? Схожу с ума по тебе?»

Вот чего не надо, так не надо. Особенно сходить с ума по мне. Как можно сходить с ума по человеку, если его не знаешь? По внешности вряд ли можно сходить с ума. Так...стоп, значит он меня знал? Телефон быстро заблокировала и положила на стол, на что Миша внимательно посмотрел, но смолчал и продолжил слушать лекцию. Одновременно сосед сидел в планшете и водил пальцами по экрану. Не знаю, записывал ли лекцию или обнаженных женщин рассматривал? Чисто мужские у него  развлечения: на голую девушку в душе поглазеть; подсмотреть, как другой мужчина меня на столе...Прочь, поганые мысли.

А, если быть честной, не верю Мистеру Х, ой, как сильно не верю. Я ведь не прекрасная принцесса из сказок, чтобы по мне сходить с ума, но с другой стороны - белый плюшевый медведь тоже слишком интимно и не по-дружески.

Какая-то волшебная сила не иначе потянула за ниточку и заставила повернуть голову вправо. О, чеееерт! Максим смотрел, подпирая щеку пальцами, все также играясь серьгой в ухе. Я не выдержала, услышав лектора и предложение отнести стопку рабочих ватманов на третий этаж, подскочила с насиженного места и подняла руку, уверив в своем искреннем желании быть полезной.Хоть на чуть-чуть сбежать отсюда, выбраться из ошейника давления.***Выполнив задачу, почувствовала огромное не желание возвращаться в аудиторию, где находились «они», поэтому решила забежать по дороге в уборную.

Уже после туалета встала напротив зеркала и раковины. Устало посмотрела на свое бледное лицо, обтянутое кожей и видневшимися голубыми венами. Понимала потребность вернуться в аудиторию, в противном случае скоро начнут искать. Руки подставила под ледяную воду, а потом каплями смачивала горящие щеки. Вдруг тень мелькнула в зеркале. Я дернулась в бок и развернулась ягодицами к раковине, держась за нее ледяными пальцами.

Должно быть столько волнения в моей позе и в поступках, что мгновенно последовал вопрос:

- Что за трусливое поведение?

Трусливое? Возможно немного... я просто не хочу больше быть припертой к стенке и позорно избитой. Меня даже в детстве по попе не били. По крайней мере, не отложились в памяти подобные вещи.Если на этот раз была рука, то в следующий раз за не послушание – плеть или по лицу ударит?Прошел всего день, я не успела обрести покой после того вечера, поэтому смотреть на него невероятно тяжело. Хотелось позорно “приклеившись» лопатками к стене, подобно пугливой зверушке, ползти к двери.

Но сбежать трусливо не могла. Его взгляд постоянно пронзал насквозь, от него неуютно, морозно, поэтому чтобы поскорее избавиться от страшного ощущения, привалившись плечом к стене  и разглядывая плитку, как можно равнодушнее поинтересовалась:

- Перепутал таблички, означающие мужской и женский туалет? Я могу уйти отсюда или передвигаться самостоятельно запрещено? - делала вид, как интересен мой маникюр и изображала неприступную холодную стену, а саму аж трясло от его присутствия. От напряжения меня дико скручивало.

- Я не хочу на лекцию. Мне там скучно. Иди ко мне...

Словно тысячи ветров-торнадо загудели в ушах при последнем приказе « иди ко мне». Отчетливо вспомнилась картина в красных багровых тонах. Его просьба подойти и мой отказ, а потом... стена...лицом в стену ии... дышать нечем. Мне душно... душит это состояние.

А делать что, не знаю?

На половине пути Максим подал руку, взял мои пальцы и потянул на себя, заставляя поторопиться обнять его. Я не смогла сделать этого, но позволила себя обнять. Дернулась в его руках, едва опустил сегодня «мягкие» ладони мне на ягодицы и погладил. Сжал покрепче и потянул к своим бедрам, соединяя наши тела. Его  ладони постоянно жгли кожу и напоминали об ударах. Находясь в его объятиях, я опустила руки поверх его кистей, но грудь и верх туловища старалась держать, как можно дальше.

На щеке почувствовала прикосновение теплых пальцев и прикрыла веки.

- Ты меня боишься? Я не буду наказывать, если начнешь слушаться, - довольно нежно погладил щеку продвинулся пальцем к уголку губ, я не смогла выдержать ласки - убрала лицо в бок, чтобы исключить возможность дотянуться до моих губ.

Я не боюсь. Я в ужасе от тебя и от того, что можешь сделать со мной!

Он привлек еще ближе мое тело, одной рукой взял за макушку, второй за бедра и вжал в себя. Лишая помех в виде воздуха. Наклонился и поцеловал. Вновь. Вновь. Вновь. Колол щетиной мой подбородок и губы, дышал со мной одним воздухом. Подсадил на подоконник, так удобнее раздвинуть мне колени. Вновь по животу вниз заскользили его пальцы, ниже, мучительно -медленно продвигались к легкой белой юбке. Потом задрали ее и добрались до нижнего белья.В ответ машинально сжала ноги и его ладонь.

- Катя... - расслышала предупреждающе на ухо. Угроза опасно завибрировала в воздухе и отдалась в животе, скручивая спазмом. - Пусти меня...

Чуть надавил мне на ляжки, вынуждая развести ноги пошире и опереться спиной о стекло. Прикрыть глаза. Почувствовать как, получив требуемое послушание, погладил через ткань нижнего белья, а потом отвлекся на мое раздевание. Пуговицы светло-бежевой рубашки одна за одной раскрывались, предоставляя мое тело для обзора. Бесконечные поцелуи  опаляли шею, ключицу и оставляли ощущение тепла и влаги.

Внезапно открылась дверь и явила несколько щебечущих девушек. На громкие, возбужденные голоса я раскрыла веки, возвращаясь из темноты на подоконник. Сюда в плен к Максу, отняла голову от стекла, продолжая получать порции новых ласк. Заглянула за плечо Максиму, которому было плевать, что он находился в женском туалете и к нам прибыли гости. А вот мне не плевать, пульс подскочил, за пульсировала жила на горле при виде Лизы, несколько томительных секунд рассматривающей спину Максима, пытаясь понять он или не он. Вновь ненависть вспыхнула в ней, черные зрачки запылали злобой. Разрез глаз итак узкий, а она еще сильнее прищурила, будто всматривалась,