Инкуб - Сергей Шведов

– Ведьма липовая, – доложил начальнику Зуб. – Она секретарша Дятлова.

– Вот нравы! – вздохнул Завадский. – Не успел занять приличное место, уже тащит зависимое лицо в постель. А в цивилизованных странах, между прочим, за это срок дают.

– От своего босса Светочка без ума, – продолжал исходить информацией Зуб. – Считает его персонажем демоническим, способным потрясти если не вселенную, то хотя бы девичье воображение.

– Дожили, – горестно покачал головой Аркадий Савельевич. – Шестерки в паханах ходят. Я на месте инкуба навел бы среди своих холуев порядок. Черт знает, что такое. Видал я таких демонов. Цена им три копейки в базарный день.

– Решено, – кивнул Годунов. – Дятлов нам не помещает. Брать его будем на выходе из ресторана.

– Но ведь нас засекут? – засомневался Зуб.

– Тем лучше, – усмехнулся подполковник. – Информация быстрее дойдет до ушей инкуба.

– А я что говорил! – возликовал душой Завадский. – Пусть это очкастая крыса посмотрит, что из себя представляет истинный монстр. Привык, понимаешь, шестерить на полукровок.

Николай Васильевич насилия в отношении своей персоны не ждал, а потому не озаботился охраной. Дятлов спокойно спускался с крыльца к машине, небрежно поддерживая под локоток свою жизнелюбивую спутницу. Водитель значительного лица уже распахнул дверцу лимузина в ожидании хозяина, когда перед Николаем Васильевичем вдруг выросли два амбала. Действовали они настолько стремительно, что ни секретарша, ни шофер, ни прохожие, довольно многочисленные в эту предвечернюю пору, не успели даже глазом моргнуть. Расчетливый удар по печени лишил чиновника возможности не только сопротивляться, но и кричать. Профессионалы заломили ему руки за спину и забросили в салон подкатившего «Бентли», за рулем которого сидел финансовый директор ЗАО «Осирис». Завадский лихо стартовал с места, едва не заехав при этом бампером своего автомобиля по скуле нерасторопного бумера, подъезжающего к ресторану. К счастью, в самый последний момент столкновения удалось избежать. «Бентли» пулей вылетел на центральную магистраль и затерялся в ревущем стаде собратьев. Годунов торжественно защелкнул наручники на запястьях ошеломленного чиновника.

– Но по какому праву?! – успел прошептать побелевшими губами Дятлов.

– Антикоррупционное управление Федеральной службы безопасности, – представился Годунов. – Вы подозреваетесь в даче взятки должностному лицу в особо крупном размере. Кроме того, нас интересуют ваши связи с нечистой силой.

– Это в каком смысле? – растерянно переспросил чиновник.

– В прямом, – ткнул ему кулаком в бок Зуб. – Ты когда был в последний раз на шабаше, скотина?

– Я право не знаю, о чем вы говорите, господа? – заартачился Дятлов.

– О сатанинской печати на твоей заднице, – холодно пояснил ему Годунов. – Будем снимать штаны?

– Если речь идет о родинке…

– Речь идет о паучке, гражданин Дятлов. Он появился на вашем теле сразу же после того, как вы прошли обряд посвящения на кургане близ поселка Дубосеково. Вам напомнить о сатанинской церемонии, или мы обойдемся без похабных подробностей?

– Но ведь это была мистерия, невинная игра, – попытался оправдаться Николай Васильевич. – Я, право, не придал ей серьезного значения.

– Вы гомосексуалист?

– Позвольте, – возмутился Дятлов. – Я женатый человек.

– Одно другому не мешает, – усмехнулся Зуб. – А с женой своей ты еще встретишься на очной ставке.

– Я прошу вас… Мы расстались с Ириной по обоюдному согласию. В конце концов, это моя личная жизнь – при чем тут компетентные органы?

– Вы подписали договор со Злом, Николай Васильевич, и обязались верно служить инкубу, – произнес печально Годунов. – Неужели вы думали, что мы оставим без внимания субъекта, ставшего агентом Люцифера.

– Вы преувеличиваете, – запротестовал Дятлов. – Кирилл вполне приличный молодой человек, с большими возможностями.

– Вы вступали с ним в интимную связь?

– Я протестую, – взвыл Дятлов. – Ничего между нами не было, если не считать поцелуя.

– В задницу? – уточнил Зуб.

– Я сам решаю, кого и куда мне целовать.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Годунов. – Скоро мы познакомим вас с папой приличного молодого человека. Думаю, эта очная ставка пойдет вам на пользу, Николай Васильевич, она разом избавит вас от всех иллюзий.

Сидевший за рулем «Бентли» Завадский нервно захихикал, чем привлек к себе внимание перепуганного Дятлова. Впрочем, Николай Васильевич Аркадия Савельевича пока не опознал, что нисколько не огорчило последнего.

– Я не понимаю, господа, в чем вы пытаетесь меня обвинить. Я никого не убил, никого не ограбил. По службе у меня тоже все в порядке. И взяток я никому не давал. Тем более, крупных, поскольку у меня нет за душой ни гроша.

– Вы, Николай Васильевич, член тайной организации, ставящей своей целью изменение конституционного строя в России, – спокойно продолжал Годунов. – Этого, надеюсь, вы не будете отрицать?

– Еще как буду! – вскинулся Дятлов. – Ибо наша организация носит отчасти религиозный, отчасти философский характер, но политических целей мы перед собой не ставим.

– Что, однако, не мешает вашей секте проталкивать своих людей на высокие должности.

– Например?

– Я имею в виду Кобякова.

– Выскочка, конечно, – пожал плечами Дятлов. – Уж не его ли вы прочите в диктаторы?

– Прочим его не мы, а вы, Николай Васильевич.

– Не смешите меня, господин офицер. Эдик как был ничтожеством, так им останется.

– А Мартынов?

– Одаренный молодой человек. Возможно, его действительно ждет великое будущее, но сейчас ему нет еще и восемнадцати. Воля ваша, господа, но ни один суд в мире не примет ваши аргументы к рассмотрению.

Судя по улыбке, скользнувшей по тонким губам Дятлова, он уже обрел душевное равновесие, утерянное после внезапного похищения, и готов был противостоять любым обвинениям недалеких офицеров спецслужб. Максимум, в чем они могли его обвинить, так это участие в мистериях откровенно скандального характера. Завадский не исключал, что Николай Васильевич искренне не верит в демонический статус молодого человека, подсадившего его в заветное кресло. Разве что Дятлова беспокоит родинка, но и этому феномену он уже подыскал разумное объяснение. Все остальное вполне можно списать на воспаленное сексуальными играми воображение. А что касается унизительной позиции, которую Дятлову пришлось принять во время посвящения, так он давно уже в ней находился. Изменился только объект поклонения, но отнюдь не мировоззрение Николая Васильевича, искренне полагавшего, что без помощи мохнатой лапы пробраться наверх еще никому не удавалось.