Второй шанс - Марина Ефиминюк

— Черт! — Прошипела актриса. От ее пальцев лучилось голубоватое сияние, но ручка прокручивалась. — Зак двери заблокировал!

— Что значит, заблокировал? — Обомлела я, выбиравшая сковороду потяжелее, рассчитывая отбиваться с ее помощью от взбесившегося парня.

— То и значит! Он сильнее, я их открыть не смогу. Пойдем! — Скомандовала блондинка, и кинулась в маленький чуланчик, откуда, как оказалась, тянулась довольная широкая лестница на второй этаж. От щелчка пальцев лампочка тренькнула и разбилась, брызнув стеклом нам под ноги.

— Э, нет! — Отпрянула я от ступенек, тогда как актриса, держась за перила, поднималась в кромешной тьме. Одним кедом я тут же наступила на осколок, и хрупкое стекло треснуло с неприятным звуком. — Ты не помнишь разве, что только дуры бегут на второй этаж?!

— Дверь на улицу закрыта, а в столовой демон! — Выругалась Лиза. — Давай вали ему на встречу, а я пробегу по второму этажу и выберусь к главному входу!

В спины нам донесся страшный потусторонний хохот:

— Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать…

Этого было достаточно, чтобы я, сжимая в обеих руках сковороду, ласточкой взметнулась по лестнице, даже ни разу не споткнувшись. Мы оказались в длинном незнакомом коридоре, пыльном и холодном. В этом крыле Гнездо выглядело заброшенным мрачным домом, где уже много лет никто не жил, и выход на лестничный пролет перекрывала очередная запертая дверь. Лиза, торопившаяся чуть впереди, щелкала пальцами у каждой спальни в надежде спрятаться, но они оказались заперты. От страха меня колотило, и появилось странное лихорадочное ощущение чужого тяжелого дыхания в спину.

— Вы здесь, мышки? — Услышали мы с лестницы, и в этот момент одна из дверей поддалась. Лиза ввалились во мрак комнаты, а следом за ней запрыгнула я. Прислонившись к стене и тяжело дыша, я сползла на пол, чувствуя, как мелко дрожат руки.

— Ты как? — Едва слышным шепотом поинтересовалась Лиза.

— Моя добрая сказка превратилась в ночной кошмар. — Отозвалась я, по спине бежала неприятная капелька пота, от любого шороха, казалось, шевелились волосы, и екало сердце. — Я чувствую себя обманутой. Тебе совсем не страшно?

— Ни капли. — Призналась Лиза, притаившись рядом. — Я мечтаю бояться.

В кромешной темноте гостевой спальни, где даже шторы были задернуты, из щели под дверью вырывалась тонкая полоска света, и неожиданно она потухла. Я замерла, когда раздался тихий скрип открывающейся двери, впустившей в комнату Заккери. В его руке блеснул старинный кинжал с острым длинным лезвием и инкрустированной ручкой. Парень сделал один широкий шаг, и за ним, чуть опаздывая, метнулась полупрозрачная тень зверя. Они будто бы раздвоились: хозяин и стремившийся вслед него демон.

— Кто не спрятался, я не виноват. — Прохрипел Зак, и в следующее мгновение в комнате вспыхнул свет.

Разобранная постель была смята, пол покрывали крошечные лоскуты блестящего темноизумрудного атласа моего потерянного платья. Я охнула, вскочив, и перепугалась окончательно, замахнувшись в воздухе сковородой, словно бейсбольной битой. Лиза не сводила с противника настороженного взгляда, она медленно поднялась, держась за стену, и от каждого прикосновения ее пальцев по обоям проплывали круги.

Они не обращали на меня внимания, смотрели друг на друга в оценивающем ожидании.

— Это почти богохульство. — Пробормотала она, кивнув на кинжал в руке парня.

— Действительно? — Голос ведьмака звучал глухо и гортанно, как будто слова вылетали из живота. — Мне показалось забавным убить тебя именно этим ножом.

Он механически склонил голову набок и широко неестественно улыбнулся, похожий на манекен. Вместо Заккери говорило чудовище, поселившееся внутри него. Лиза загоралась медленно, не чувствуя изменений, происходивших с ее телом. Сначала она отбрасывала лишь тонкую полоску свечения, потом лучи стали разрастаться, превращаясь в ослепляющий кокон, пока не загорелись так ярко, что захотелось зажмуриться. Он ужаса сковородка в моих руках тряслась, как припадочная, становясь с каждой секундой все тяжелее.

Комната задвигалась одним разом, разрешив бесконечную тяжелую паузу. Лиза кинулась в то место, где только что стоял Зак, а тот ко мне, замахнувшись кинжалом. Мои глаза засекли лишь серую тень, тянувшую страшную морду и когтистые лапы. Вместе с визгом сковорода ударилась о голову Зака, тот оступился и выронил оружие. Через мгновение сзади на брата набросилась Лиза. Стоило ей коснуться парня, как из его груди вырвался звериный рык. От мощности вопля к потолку взметнулись лоскуты ткани, заворачиваясь смерчем. Поднялся ветер, перекрывший дыхание. Уронив покореженную сковороду, я прикрылась руками. Двое исчезли в невыносимом свете, изнутри которого темнели лишь черные линии, очертившие фигуры.

И все смолкло.

Зака откинуло на пол, и он рухнул, как подкошенный, закатив глаза. На лицо возвращались краски, бровь оказалась рассечена, и по щеке текла тонкая струйка крови, капая на ворот разодранной рубашки без единой пуговицы. Подозреваю, что увечье нанесла я злосчастной сковородкой. Лиза в глубоком обмороке, завалилась на кровать, и ее грудь едва вздымалась, словно выдавливая из себя выдохи.

Все еще дрожа, я поежилась, испуганно оглядываясь вокруг. Лиза зашевелилась в смятых простынях и сдавленно застонала, разглядывая ладони.

— Черт! — Прошептала она. — У меня все руки сожжены.

Она села, с любопытством дотронулась до волдыря на коже ноготком и, зашипев, как кошка, болезненно сморщилась.

В видении мне приходило ее лицо, обычное, человеческое, но с привлекательными мягкими чертами, утратившими резкую правильность и мраморную красоту, подаренную силой. От ужаса меня пронзило, словно током. Будущее снова сошлось с настоящим, и представший мне образ, как прозрачная пленка, сложился с живой девушкой.

— Ты что так спомотришь? — Поднимаясь, Лиза пошатнулась. — Голова кружится.

Подойдя к брату, она пихнула его ногой:

— Гад паршивый. С ритуальным ножом! На родную сестру! Мало тебе голову проломить! — Взвилась она до высокой октавы, и тут же осеклась изумленная от неожиданно всплеска ярости. Вероятно, эмоция оказалась давно забытой, а потому отчаянно непривычной.

— У тебя глаза стали зелеными. — Прошептала я, прикрывая рот дрожащей ладонью.

От внезапно навалившейся слабости актриса схватилась за пыльную крышку комода и очень медленно, словно боясь, повернулась к зеркалу, впившись недоверчивым взглядом в свое отражение. Потом дотронулась до треснувшего стекла трясущимся пальцем, прочертила след по скуле.