Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни

— Раненые! Не стреляйте, тут раненые!

— Ладно-ладно, дружище, давай их сюда! — отозвался чей-то голос, и Том, пригнувшись, пробежал последние несколько ярдов вместе с Джимми, неуклюже повисшем у него на плече. Когда он добрался до траншеи, к нему протянулись руки, чтобы схватить его и помочь затащить Джимми в относительно безопасное место.

— Молодчина, приятель, — произнес восхищенный голос, когда Том рухнул на дощатый настил под стрелковой ступенью. — Это был храбрый поступок. Вы тоже ранены?

Том поднял глаза и увидел незнакомого лейтенанта, склонившегося над ним и оценивающим его плачевное состояние.

— Нет, сэр, — ответил Том. — А вот этот парень совсем плох.

— Мы доставим его на перевязочный пункт, — сказал лейтенант и, оглянувшись назад, крикнул куда-то в глубь траншеи: — Носилки! — Он повернулся к Тому и подал ему фляжку с водой. Том схватил ее и стал жадно пить. Джимми Кардл застонал рядом, и Том влил глоток воды ему в рот.

— Все в порядке, Джимми. Теперь ты в безопасности, — заверил его Том. — Ты уже в тылу. Тут тебя в два счета починят.

Лейтенант взглянул на них обоих и снова крикнул:

— Носилки! Носилки сюда, ребята!

Долго никто не шел, но наконец к ним торопливо подбежал, волоча за собой носилки, маленький человечек с совсем белым в свете новой вспышки лицом.

— Хоус с Норрисом убиты, сэр, — выдохнул он. — Их скосили очередью, просто скосили. — Он договорил срывающимся голосом: — Те гансы наверняка видели, что это санитары с носилками идут за ранеными. Не могли не видеть! И вот так взяли и скосили. Чтоб они передохли все, сволочи! Чтоб они все передохли! — Том видел, как по лицу маленького человечка бегут слезы, и чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза ему самому, но лейтенант резко сказал:

— Возьмите себя в руки, Джонс. Здесь раненый, которому нужна ваша помощь. — Он взглянул на Тома и сказал: — И вы тоже. Фамилия и батальон?

— Картер, сэр, первый Белширского полка.

— Так вот, Картер, вы с Джонсом отнесете этого человека на перевязочный пункт. Да головы пригибайте пониже. Где ваша каска, солдат? — добавил он запоздало.

Том неопределенно махнул рукой в сторону нейтральной зоны.

— Где-то там, сэр, вместе с остальным обмундированием.

Офицер исчез в ближайшей землянке, потом появился снова — с грязной рубашкой и еще более грязной гимнастеркой — и бросил их Тому.

— Наденьте это, — сказал он и, когда Том с благодарностью натянул на себя одежду, добавил: — И постарайтесь раздобыть себе новую каску… при первой возможности. А теперь двигайте.

Он развернулся и ушел дальше вдоль траншеи — стал говорить о чем-то с солдатами, стоявшими на стрелковой ступени. Те пытались прикрыть раненых, ползущих к своим, и санитаров с носилками, которые вышли им на помощь.

Джонс с Томом взвалили Джимми Кардла на носилки, стараясь уложить его ноги ровно, чтобы они не торчали под странными углами, в которые складывались словно бы по собственной воле.

— Я возьмусь спереди, — сказал Джонс. — На счет три поднимаем.

Они двинулись по лабиринту ходов сообщения в сторону тыла и вскоре вышли к разбитой дороге, ведущей к развалинам фермерского дома, где был оборудован перевязочный пункт. Солдаты, идущие навстречу, сторонились, уступая дорогу носилкам и отводя взгляды от лежавшего на них раненого. Том не имел никакого представления, где он: это был совсем не тот участок фронта, где он был до наступления. Но Джонс, похоже, знал дорогу через этот лабиринт, и, когда они дошли до фермерского дома, Тому показалось, что он вроде бы уже проходил мимо него — три дня назад, по пути на передовую. Неужели это было всего три дня назад? Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они пробирались по таким же траншеям к своим позициям на передовой. Где же вся остальная его рота? Куки, Хьюз и Фармер с пулеметом? Капитан Херст, сержант Тернер, капрал Джонс по прозвищу Сопливый? Удалось ли им прорваться, или их тоже срезало пулеметным огнем, как бедного Дэви Шорта, убитого в считаные минуты после того, как он поднялся из траншеи? «Куда идти, где их искать? — думал Том. — С чего начать поиски?»

Когда они добрались до перевязочного пункта, там творился хаос: поток раненых со всей линии фронта не иссякал. Некоторые, тяжелые, такие как Джимми Кардл, лежали на носилках в терпеливой агонии, ожидая, когда до них дойдет очередь, когда их наконец осмотрят, окажут первую помощь, а потом погрузят в санитарные фургоны и отправят в долгий путь по разбитой дороге — к полевым лазаретам и госпиталям. За домом, укрываясь в выемке, в несколько конных фургонов уже загружали раненых, готовых отправиться в это опасное путешествие. Здесь они все еще были в пределах досягаемости вражеской артиллерии, и в такой близости к линии немецких войск нигде нельзя было надежно укрыться от снарядов и взрывов; смерть в любой момент могла грянуть с неба.

Другие раненые, не столь серьезно пострадавшие, держались группами и старались не терять присутствия духа в ожидании, пока их раны обработают и перевяжут. Всем было больно, но почти никто не кричал. Только из дома изредка доносился крик, и тогда сидевшие снаружи внутренне вздрагивали и думали: «Эх, бедолага…»

Джонс и Том поставили носилки рядом с другими, Том назвал измученному санитару имя Кардла и рассказал все, что ему было известно о его ранах. Когда он обернулся, Джонс уже исчез в толпе.

Том устал как собака, но мозг работал напряженно: нужно было решить, что делать дальше. Он тоже растворился в толпе, пока ему не дали еще какого-нибудь поручения. Его единственной целью было вернуться в госпиталь в Сен-Круа и найти Молли. У меня отпуск, твердо сказал он себе. Капитан Херст сказал, что я могу уехать с партией снабженцев, как только закончится наступление. Ну вот — он, Том, шел в наступление, а потом ему пришлось отступить. Он вынес раненого с поля боя и не имел ни малейшего представления о том, где сейчас остатки его батальона, если от него вообще что-то осталось. Он даже не знал, где он сам. В голове вновь замаячило видение: люди, висящие на колючей проволоке, разорванные на куски перекрестным огнем вражеских пулеметов. Том заставил себя отвлечься от этих картин, запретил себе думать об этом, слышать крики, все еще звучавшие в ушах. Неожиданно в памяти всплыло лицо Сэма Гордона, и Том отвернулся, чтобы не видеть раненых, лежащих на земле возле маленького фермерского домика. Он выполнил свой долг и готов был выполнять его дальше — но только после того, как вернется в Сен-Круа, к Молли.

Прежде всего нужно было попасть в Альбер. А там уже нетрудно будет найти Сен-Круа и монастырь.

«Если я смогу добраться до Альбера, — подумал он, — то через пару часов буду в Сен-Круа». Он вспомнил Джимми Кардла. Выживет ли он? Конечно, тут Блайти без разговоров — его отправят домой, для него война окончена, если только он переживет дорогу. Том представил себе, как санитарные фургоны несутся прочь по ухабам, увозя раненых подальше от опасности.

И тут ему пришла в голову мысль. Превозмогая боль и усталость, он с трудом поднялся на ноги и зашагал туда, где загружались санитарные фургоны. В них рядами расставляли носилки, а потом возницы отправлялись по проложенной в выемке дороге к другим дорогам и тропам, ведущим в тыл. Том проводил глазами только что тронувшийся фургон. Следующий еще загружался, и Том уселся рядом с возницей. Тот, кажется, нисколько не удивился.

— Вместо Хендерсона, на смену? — спросил он.

— Да. Картер, — представился Том, гадая про себя, кто такой Хендерсон и почему его сменили, но решил не упускать такого счастливого случая.

— Ясно, — сказал возница, — а я Джерард.

И они тронулись.

— Полный бардак, — заметил Джерард, пока они катили по дороге. — Все кувырком.

Том согласно кивнул, но ничего не сказал. Ему не хотелось втягиваться в разговор с этим человеком. Хоть они и ехали прочь от линии фронта, опасность еще не миновала. Снаряд просвистел у них над головами и разорвался совсем рядом. От взрыва конь шарахнулся и понес, стуча тяжелыми копытами по земле, и едва не вырвался из оглобель. Джерард спрыгнул вниз, чтобы успокоить его, и долго увещевал словами и поглаживаниями, пока они наконец не смогли продолжить свой путь к полевому лазарету.