Юнга (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

— А вот это почти случайность, — вздохнул молодой человек, и, расстегнув ворот блузы, показал энколпион. — Его у меня отняли и хотели продать…

— Вот как? — хищно прищурился командир рейдеров. — А расскажи-ка мне, любезный друг, все по порядку и в мельчайших подробностях.

Рассказ Марта не занял много времени. Утрата памяти, нападение бандитов, недостойное поведение директора приюта и путешествие в Чемульпо, а также последовавшее за ним нападение на ломбард и перестрелка заняли несколько коротких предложений. Иногда в разговор, чтобы уточнить ту или иную подробность, вмешивался Витька, но затем, как будто опомнившись, замолкал и старательно молчал до следующего раза.

Все это время устроившийся рядом на лавке Зимин слушал их, не перебивая, пока краткое, но от этого не менее драматическое повествование не закончилось.

— Главное, что ты жив, Тима, — похлопал подростка по плечу, когда его рассказ окончился. — А дальше будет видно. Документы, по крайней мере те, что мне удалось отыскать или восстановить, я сохранил. Они лежат дома, в сейфе. Так что имя и состояние мы тебе вернем.

— Состояние? — удивился Март.

— Кое-что есть, — туманно отозвался Зимин, после чего продолжил. — В любом случае, ты теперь не один. Жить будешь у меня. В конце концов, мы с твоим отцом были близкими друзьями и сослуживцами, так что в опеке до твоего совершеннолетия мне не откажут. Заодно будем развивать твой дар. Он у тебя не меньше, чем у обоих родителей, но, уж прости, больше всего напоминает необработанный алмаз.

— Скорее адамант.

— Что? Ах, да, пожалуй, что так. Но это лирика. Скажи, чем ты хотел бы заняться. Или, прости за пафос, посвятить свою жизнь?

— Летать. — Одним словом выразил Март свои самые сокровенные чаяния в обеих жизнях.

— Достойный выбор! — одобрил его Зимин. — Тогда для начала пойдешь на «Буран» юнгой. А как выучишься в летной школе — станешь пилотом-стажером. Устраивает тебя такой вариант?

— Более чем, — ощутив тычок в бок от Кима, Март спросил, — а как же мой друг Витька?

— А вот судьбу твоего товарища я хотел бы обсудить отдельно.

— Что-то не так? — напрягся Ким.

— Можно и так сказать. Насколько я понимаю, вы, молодой человек, имеете склонность к технике?

— Да. Особенно к оружию.

— И в последнее время делаете большие успехи на этом поприще, не так ли?

— Ага, — немного подумав, согласился Виктор. — Бывает, посмотрю разок на механизм, а вроде уже знаю, в чем неисправность.

— Но ты еще не понял, почему у тебя это получается?

— Нет. А что?

— А ты, Тима?

— Нет.

— Посмотри на своего друга внимательнее. Да-да, через «сферу».

— Не может быть, — округлил глаза подросток.

— Говоря по совести, я тоже удивлен. Хотя подобные случаи описаны.

— Что это значит? — растерянно воскликнул Ким. — О чем вы говорите?

— Скажи, ты ему давал свой энколпион? — продолжил расспрос Зимин, не обращая внимания на непонятливого Витьку.

— Только раз.

— И он никогда не пытался им завладеть?

— О чем вы говорите?! — подскочил возмущенный сын корейского и русского народов. — Мы с Мариком — лучшие друзья!

— Ты одаренный, — серьезно, глядя ему в глаза, сказал Март.

— Что?!

— Это правда, — подтвердил Зимин. — Впрочем, способности твои очень не велики, да и аура очень слабая. Только поэтому ее до сих пор никто не замечал.

— Но как это возможно?!

— Все просто. У тебя очень хороший друг. Он всегда заботился о тебе, а через него воздействовал адамант.

— И я тоже смогу стать пилотом?

— А вот это вряд ли. То есть, пилотом сможешь, но вот таким, как мы с Тимом, — нет. Для этого нужна тяга к небу и аура голубого цвета. А твоя — золотисто-коричневая.

— И что это значит?

— Ты сможешь добиться успехов на других поприщах. Стать выдающимся конструктором или инженером. Заняться искусством. Все в твоих руках.

— И что же мне делать?

— Ну, для начала ты отправишься с нами. Дом у меня большой, места всем хватит. Вы же, я так понимаю, друзья — не разлей вода?

— Ага, — в один голос подтвердили подростки, заулыбавшись.

— Вот и славно. Только прежде нам надо вернуть корабль. Мы обязательно это сделаем. И очень скоро. — Зимин поднялся. — Никуда не уходите, будьте рядом. Распоряжения я отдам, вас с этой минуты зачисляю в экипаж! Это понятно?

Ребятам оставалось только подняться на ноги и дружно ответить:

— Так точно, ваше высокоблагородие!

— Обращаться ко мне кратко, — командир.

— Есть, командир!

— Так-то лучше. А пока отдыхайте, вот, поешьте шоколада, — и перед тем как уйти, он вложил в руки ребятам две завернутые в золотистую фольгу ароматные плитки.

— Вот тебе повезло, Марик, какой у тебя дядька! Настоящий капитан! И крестный у тебя здоровский!

— Это да… а теперь еще и брат. Ты ведь мне брат?

— Конечно! — едва не кинулся ему на шею Витька.

Скоро над ними замигала красная лампа, давая понять, что пассажирам, во избежание неприятностей следовало бы пристегнуться. Защелкнув замки, ребята весело переглянулись и устроились поудобнее. Впереди их ждала новая жизнь, возможно, полная опасностей, но также приключений и возможностей.

Глава 14

Так уж повелось исстари, что во время ведения боевых действий вся власть переходит к военным. А уж здесь, на дальних рубежах огромной империи, где никогда не прекращали греметь выстрелы, она им принадлежала практически постоянно и безраздельно. Военную форму носил наместник, а также судьи, прокуроры, представители местных властей и даже маньчжурский и чосонский монархи числились кадровыми офицерами русской армии.

И поскольку верховная власть замыкалась на них, многие гражданские и имущественные споры решали тоже люди с черными орлами на эполетах. В данном случае, это был командующий Третьим Воздушным Флотом адмирал Вадим Степанович Макаров. Довольно молодой, ему лишь недавно исполнилось пятьдесят, сын прославленного флотоводца, он, будучи одаренным, и сам сделал отличный карьеру в авиации, слывя одним из главных знатоков новейших систем вооружения и активно добиваясь их внедрения на все корабли ВВФ.

Сегодня его благосклонному вниманию было представлено дело о признании считавшегося до сих пор пропавшим без вести господина Мартемьяна Андреевича Колычева — сына безвременно погибшего отставного капитана второго ранга.

Представителем молодого человека был другой отставник, давний друг погибшего — Владимир Васильевич Зимин — широко известный в здешних краях одаренный-ас, рейдер-арматор и коммерсант.

— Так вы утверждаете, что присутствующий здесь молодой человек является сыном и законным наследником покойного Колычева? — задал вопрос военный прокурор генерал-майор юстиции Караваев-Пенский.

— Именно так, — уверенно кивнул приватир, нарядившийся ради такого случая в парадную форму со всеми орденами. — Утверждаю!

— Но как случилось, что ребенок, принадлежащий к такой семье, потерялся?

Голос представителя закона остался ровным, но само ударение на слове «такой» ясно указывало степень недоверия государева слуги ко всей этой истории, достойной дамского романа, а не судебного разбирательства.

— Это произошло, — ничуть не смутился адвокат истца — известный сеульский предприниматель господин Беньямин, — во время прошлого нападения японцев на столицу королевства Чосон. Дом, где проживали Колычевы, оказался разбомблен, а ребенка спасли неравнодушные люди, не знавшие о его происхождении.

— И вы, конечно же, можете их представить высокому суду?

— Разумеется, — скривил губы в усмешке Семен Наумович, бывший за исключением зрителей единственным статским в этом зале, и обратился к командующему. — Ваше высокопревосходительство, я прошу выслушать показания отставного боцмана с воздушного фрегата «Паллада» Игната Вахрамеева.