Сварливый роман - Ния Артурс

руками за талию и прижимаю ее тело к своему. Она теплая на ощупь. Мягче, чем имеет право быть любая женщина.

Я хочу, чтобы она была рядом со мной до конца моей жизни.

Она ерзает. — Что, если кто-нибудь увидит?

— Иезекииль, наверное, охраняет дверь, — шепчу я.

Она перестает сопротивляться и поднимает лицо вверх.

Я благоговейно касаюсь ее щеки. — Что ты делаешь завтра?

— Мой отец звонил сегодня утром. Он хочет пообедать со мной. — "Мой отец звонил сегодня утром."

— Ты думаешь, он хочет поговорить о свадьбе?

— Я не знаю. — Ее плечи опускаются. — Он был странно молчалив обо всем этом.

— Ребята, вы обычно неделями не разговариваете?

— Иногда. — Вздох срывается с ее пухлых губ. — Я знаю, что они с Фелицией обсуждали это. И Саша явно поддерживает с ними связь, так что он слышал ее версию событий. Учитывая все, что происходит, я думала, что он свяжется и проверит меня. Понимаешь? Поскольку я его биологическая дочь.

Я хмурюсь. — Ты и мошенница — сводные сестры?

— Я не рассматриваю ее как сводную сестру. — Кения немного поспешила указать на это. — Мы действительно близки.

— Так вот почему она сделала то, что сделала?

Ее губы исчезают в ее рту.

Я касаюсь ее подбородка, пока они не появляются снова. — Что ты собираешься сказать своему отцу, когда увидишь его?

На этот раз, когда она вздыхает, она выглядит усталой.

— Твоя сестра была неправа. Все в семье должны были отвернуться от нее. Почему ты боишься того, что они тебе скажут?

— Дело не в том, правильно это или неправильно. Речь идет о ее здоровье. — Кения отводит взгляд. — Саша была… больна, когда мы были подростками. Всегда есть шанс, что рак может вернуться. Никто не хочет этого видеть.

— Значит, это твоя работа — проглатывать свою обиду ради нее? Это смешно!

— Теперь ты говоришь как Санни. — Ее губы подергиваются.

— Скажи мне, чего ты хочешь. Я осуществлю любую форму мести, которая тебе понадобится. Тихо.

— Я не собираюсь заказывать убийство своей сестры, Алистер.

— Холланд.

Она морщит нос.

— Ты должна произнести мое имя, если хочешь быть свободной.

— Фу.

Я удивленно моргаю. — Ты только что сказала "фу"?

— Я не буду называть тебя так. Это странно.

— Почему?

— Потому что это твое первое имя.

— Я собираюсь проигнорировать тот факт, что ты выразила отвращение к имени, которое мои родители старательно выбирали для меня. И я также собираюсь проигнорировать тот факт, что ты косвенно оскорбила всех людей, которые живут в Голландии.

— Это другое дело. Это название страны.

Я хихикаю. — Кения — это еще и название страны.

— Верно. — Она улыбается, и это так обезоруживающе, что у меня почти перехватывает дыхание. — Тебе нравится быть правым, не так ли?

— Не то чтобы мне это нравилось. Просто я редко ошибаюсь.

— Смирение — это добродетель, Алистер.

Мой телефон начинает звонить.

— Это не хвастовство, когда это правда. — Я зарываюсь носом в ее шею и раскачиваюсь взад-вперед.

Она толкает меня. — Это, наверное, Иезекииль.

— Не обращай на это внимания.

— У нас есть работа, которую нужно сделать. — В ее тоне слышится смех. Я наслаждаюсь этим.

Со стоном я отпускаю ее руки. — Ты победила. Наэтот раз.

— Привыкай принимать поражение. — Она подмигивает.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает выйти. — Подожди.

Она останавливается. Бросает взгляд через плечо.

— Я ценю, что ты честно рассказываешь о своей семейной ситуации. Спасибо тебе за доверие ко мне.

У нее перехватывает дыхание.

Я подношу ее пальцы к своим губам и целую ее ладонь. — А теперь убирайся отсюда, пока я не передумал отпускать тебя.

Она не теряет ни секунды. Резко развернувшись на каблуках, мисс Джонс покидает конференц-зал.

Я посмеиваюсь над ее капризностью. Эта женщина понятия не имеет, насколько мне нравится бросать вызов. Она борется со своими чувствами ко мне, и у меня нет проблем вытянуть это из нее.

Ухмыляясь, я широкими шагами выхожу из конференц-зала.

Иезекииль присоединяется ко мне, его лицо измучено, а глаза сузились. — Ты собираешься сделать это привычкой?

— Что?

— Ускользаешь с мисс Джонс? — Он шаркает у меня за спиной.

— Я планирую.

— Алистер.

— Возможно, нам придется купить жалюзи для моего офиса. Это матовое стекло больше не подойдет.

— Ты с ума сошел? — шипит он.

Я похлопываю его по плечу. — Разве ты не говорил, что у меня телефонная конференция?

Мой телефон звонит снова.

Это Даррел.

Я беру трубку. — Я занят.

— Выдели мне ячейку в твоем драгоценном расписании.

— Ты спрашиваешь или приказываешь? — Я рявкаю.

Его тон смягчается. — Извини. Я спрашивал.

— Ты в порядке? — Это не похоже на него — быть таким напряженным. Он немногословен и еще меньше выражает лица. Хотя у него рожа человека, которого никто не беспокоит, он редко огрызается на людей.

— У меня клиентка, которая не отвечает на телефонные звонки. Она проходила лечение в моей клинике, и у нее двое детей…

Я хмурюсь. — Тебе нужно, чтобы я послал Бернарда? Он может помочь с чем угодно.

— Нет, я справлюсь с этим. Я просто волнуюсь. Надеюсь, с детьми все в порядке.

— Почему? Ты думаешь, она причинит им вред?

— Я не могу обсуждать это с тобой, Алистер. — Он вздыхает.

— Но ты сам заговорил об этом.

— Может быть, я слишком много думаю об этом. Она пропустила последние два сеанса. Что-то не так.

— Я надеюсь, ты разберешься в этом, Даррел.

— Спасибо. — Он прочищает горло. — Возвращайся к работе. Я зайду к тебе завтра, когда ты освободишься.

— Я тоже работаю завтра.

Его голос звучит удивленно. — Когда ты спишь?

— Когда работа будет закончена.

Иезекииль уступает мне. У нас заканчивается время.

— Завтра я буду в Belle's Beauty. Напиши мне, прежде чем уйдешь.

— Я так и сделаю.

Иезекииль заламывает руки. — Твой шурин знает о… — Обводя взглядом присутствующих, Иезекииль шепчет: — Ты знаешь о ком.

— Он знает.

— И он одобряет?

— Да.

Иезекииль выглядит ошеломленным.

— Даррел верит, что влюбленность в кого — то другого поможет мне…

— Я имел в виду, он одобряет то, что позволил тебе развязаться с невинной женщиной?

Я хмуро смотрю на него. — Если это твой способ заявить о своей отставке, я этого не приму. Ты застрял со мной.

— Даррел обычно более объективен.

— Нет, когда дело доходит до его теорий о науке о мозге и кумбайе.

— Хм.

Я открываю дверь в свой кабинет. — О, Иезекииль, не мог бы ты приготовить чашечку кофе…

— Конечно.

— … И отправить это мисс Джонс? Ей нравится ваш напиток.

Он хлопает себя ладонью по лбу и стонет. — Так вот кем