Потому что ты - единственный - Galit

Поняв, что какой-либо покой они обретут только в его комнатах, Северус попросил Минерву прислать домовика с обедом на двоих к нему вниз и настойчиво потянул своего спутника к лестнице. Тот наконец оторвал зачарованный взгляд от растроганной МакГонагалл, утирающей слезы извлеченным из-за отворота рукава кружевным платочком, растерянно усмехнулся на ее просьбу «как-нибудь зайти к ней» и, разведя руками, поспешил следом за профессором Зелий. Гулкое эхо лестничного пролета донесло до присутствующих злорадный голос Снейпа:

- Как там, говоришь, называется твоя философия?.. Мерфи? Никогда не верь ирландцам!..

Придя в свои комнаты, Северус удостоверился в целостности охранных заклинаний, наложенных им на входную дверь, а затем повел гостя в гостиную. Отойдя к бару, он плеснул бренди в два стакана и подал один из них упавшему в кресло Поттеру со словами:

- Ты же говорил, что не боишься разоблачения! - Тот кисло улыбнулся:

- Да. Но я не рассчитывал, что профессор МакГонагалл... так легко опознает меня.

- Ну что тебе сказать? - опустился Снейп в кресло напротив. - У меня создалось впечатление, что, входя в должность, директора Хогвартса принимают некие особые умения... По крайней мере, можно надеяться, что она никому больше не скажет, и твоя тайна останется при тебе.

- Но мне же надо будет пойти к ней! - возопил Поттер, чья рука на подлокотнике угрожающе накренила забытый в ней стакан.

- Кто сказал? - возразил мужчина, демонстративно отпив из своего и покрутив его перед носом парня: - Осторожнее, сейчас обольешься. Не захочешь - не пойдешь. А я просто скажу ей, что ты почувствовал себя нехорошо от переживаний, и я отправил тебя домой через камин.

- У меня такое ощущение, что это вот-вот станет правдой, - пробормотал Гарри, залпом опрокинул в себя свой бренди, вскочил и подошел к огню. Северусу показалось, что молодой человек сейчас его и покинет, но тот остался, вперив взгляд в картину над каминной полкой:

умиротворяющий английский пейзаж. Профессор не решался заговорить первым, не имея понятия: о чем думает Гарри, лицом к лицу столкнувшийся со своим прошлым? Поттер молчал довольно долго, потом негромко произнес:

- Я не очень знаком с этим, - он сделал неопределенный жест. - Видишь ли, у меня нет настоящего опыта... Тем более с мужчиной...

- Я так и подумал, - ответил Северус, пытаясь сообразить: о чем, собственно, они говорят?

- Тебе придется заняться моим обучением. - Гарри обернулся, взглянул профессору в глаза и вдруг как-то очень быстро очутился рядом, совсем близко. Северус обнял его за талию, хмурясь, чтобы скрыть свою растерянность. - И, в отличие от того раза, я готов и хочу учиться. Впрочем, ты и сам это понял, правда? - Парень поцеловал его, застав врасплох, мужчина не ожидал от девственника такой прыти и не успел вовремя возвести барьер для своего либидо. Пробудившаяся сексуальность Гарри поразила профессора в самое сердце, ощущение изгибов стройного, в меру мускулистого тела почти причиняло боль, требовательный язык обжигал его рот мелкими прикосновениями, и внутри поднималась волна, которую нельзя выпустить на свободу, дикая жажда обладания - демон, которого срочно надо было брать под контроль... Северус прижал парня к себе, чтобы тот почувствовал его напрягшееся тело и понял - какие чувства вызывают в нем неопытные ласки и горячие прикосновения. Руки обвили торс молодого человека, одна из них скользнула по пояснице на ягодицы, давая понять: дотрагиваясь в прошлый раз Северус лишь дразнил его обещанием теперешней ласки - чувственной, властной.

Поттер судорожно вздохнул, но не сделал попытки отстраниться - ему не было страшно, наоборот, чувство ожидания и желание большего завладели им целиком. Он жадно прижался к губам Снейпа и сделал поцелуй более глубоким, сам начиная ласкать плечи мужчины. Желание, которое прежде вспыхивало искорками и было приятным, словно в крови плясали пузырьки шампанского, неожиданно стало другим: жар разгоревшегося пламени, поднимающийся откуда-то изнутри, мечущиеся руки, неосознанно стремящиеся прижать, обхватить, не отпускать. Гарри подался вперед, не думая ни о чем, просто так было нужно - как-то подобраться ближе, прижаться, слиться, чтобы наполнить вдруг образовавшуюся внутри пустоту... Его тело горело и ныло под чужими руками - ладони Северуса двигались, лаская, распаляя, вызывая все новые волны пламени, и вот очередная поднялась, заставив молодого человека задохнуться. Одежда вдруг стала слишком тесной, и Снейп, кажется, знал об этом: уверенно ослабил его галстук, и Гарри смог вздохнуть.

Но воздух, с таким трудом нашедший дорогу в его легкие, показался обжигающим - горячие ладони скользнули под расстегнутый пиджак, и теперь между ними и спиной Поттера была только тонкая ткань рубашки. Несколько быстрых движений, сорочка распахнулась, обнажая матово блеснувшую кожу, и мужчина припал к ней губами, мелкими поцелуями обрисовывая изгиб шеи, ключицу. С губ Гарри сорвался трепещущий вздох, а Северус ощутил, как бешено колотится его сердце: от счастья обладания - пусть неполного, от жажды - неутоленной, от радости - потому что желание его молодого партнера было равно сильным, теперь он знал это точно!

И Снейп понял кое-что еще: он не управлял ситуацией - даже будучи неопытным, Гарри каким-то образом сумел остаться собой и не потерять своей независимости. Его тонкие пальцы ласкали шею и волосы Северуса, язык сводил с ума, и он прижимался к профессору так, что тот чувствовал каждую впадинку и выпуклость его чудесного, такого желанного тела: «Кто бы мог подумать, что такое возможно? Что мы сможем разделить такую близость всего через несколько встреч после нового знакомства?» Инстинкт подсказал мужчине, что пора останавливаться, если он желает сохранить остатки разума и самообладания, а опыт позволил отступить осторожно, чтобы не дать молодому человеку испытать смущение или разочарование. Просто ласки стали более спокойными, а поцелуи - скорее нежными, чем страстными. Пламя потихоньку отступало, оставляя после себя чувство тепла и легкой грусти.

Наконец ресницы Поттера дрогнули, и Северус с тревогой встретил взгляд зеленых глаз, но не увидел там испуга - лишь вопрос: «Что же дальше?» Для него-то ответ был вполне очевиден, но сейчас еще было не время, поэтому он, не в силах окончательно оторвать руки от молодого человека, поправил тому волосы, убрав длинную прядь за нежно-розовое, неожиданно трогательное ухо, большим пальцем приласкав его извилинки, пригладил темную бровь, тыльной стороной ладони очертил твердую линию челюсти. Совсем придя в себя, профессор негромко произнес: