Запрещенная реальность. Перезагрузка - Василий Головачев

Проводник начал облизывать пол и стены лучом фонаря.

Матвей сосредоточился на люке, уже имея опыт преодоления подобного рода запоров.

«Биолокатор» не подвёл и на сей раз.

Механизм оказался совсем простым, хотя обнаружить хитрую защёлку, препятствующую подъёму крышки, было непросто. Едва заметная выпуклость практически целиком была упрятана не в плитах пола, а в ступеньке лежака. Стоило вдавить её пальцами в ступеньку, как что-то щёлкнуло, и крышка люка дрогнула. Вцепившийся в кольцо Матвей почти без усилий поднял её.

– Гигант! – постучал его по спине Стас.

Подсвечивая путь фонарями, полезли в темноту колодца по скобам в его стенках, вытертых до блеска ладонями спускающихся. Оставили крышку люка открытой, на всякий случай, чтобы не искать потом способ открыть её по возвращении.

Колодец был вырублен в скале сравнительно недавно, судя по характерным следам отбойного молотка, лет пятнадцать назад. Его проделали скорее всего после битвы инфарха и Конкере, когда земная реальность перестала подчиняться воле Хранителей и всякого магического сброда, в том числе иерархам Внутреннего Круга, квинтэссенцией которого стал Комитет 300.

Хранители не сразу осознали своё положение, и немногие из них остались собственно хранителями древностей, запрятанных в глубинах материков и морей. Те же, кто был верен традиции и служил человечеству верой и правдой, побеспокоились о доступе к модулям иной реальности, созданным древними разумными насекомыми.

Хранитель МИРа Акарин под Киевом был одним из таких мастеров, организовавшим доступ к замку Клещей разумных.

Колодец оказался совсем коротким. Расширив трещину между скалами, он пронзил слой осадочных пород и на глубине двенадцати метров (по оценке Матвея) вошёл в довольно приличных размеров каверну, имевшую естественное происхождение, судя по отсутствию на её стенах следов обработки и разбросанным по полу глыбам камня.

Затем фонари высветили отверстие в полу каверны, и уже по её блестящему, глазурированному краю стало ясно, что шахта – а это было устье шахты – пробита в горе в незапамятные времена с помощью технологий наподобие лазерных или ещё более крутых, с использованием магической нейтрализации молекулярных связей.

– Дальше мы пойдём вдвоём, – сказал Стас проводнику, оглядев шахту, внутри которой когда-то двигался лифт. – Ты останешься.

Арсений заворчал, но Стас остался непреклонен:

– То, что ты увидишь, может стоить тебе жизни. Поднимайся наверх, к Лихому, постерегите спуск снаружи.

Монах, привыкший исполнять повеления старших, с разочарованием полез обратно.

– Поторопимся, – сказал Стас, глянув на часы. – Не сорвёшься? Сил хватит?

Матвей посмотрел в глубь шахты. Скоб в её стенах не было, вернее, не было горизонтальных скоб, зато имелись вертикальные поручни, уходящие вниз на всю глубину шахты, и, чтобы спуститься, надо было перебирать руками как при спуске по канату.

– Подожди.

Стас оглянулся:

– Устал?

– Нет… я о другом… здесь нет Дивы.

Вопреки ожиданиям Стас не взъярился и не стал иронически шутить.

– Я уже об этом подумал, хотя был уверен, что её отправят сюда. Эта паскуда Кэтрин уверяла меня, что холуи Турчанова по её приказу поместят Соболеву в МИР Акарин.

– Кэтрин? Кто это?

– Американский анарх.

– Женщина?

– Что тут удивительного? Женщины-американки могут дать фору в ненависти к русским и к России любому мужику. Вспомни Кондолизу Райс, Мадлен Олбрайт, Хиллари Клинтон.

– И ты… ей… служишь?!

– Конечно, нет, – усмехнулся Стас. – Я служу человечеству, если ты ещё не понял.

– Отец сказал, что ты служишь себе.

– И себе тоже. Твой отец мудрый человек, но и он способен ошибаться.

– Дивы здесь нет, я возвращаюсь.

– Подожди. – Стас выбрался на пол каверны. – В принципе я могу спуститься туда и один, но без тебя мне там делать нечего. Давай спустимся вместе, убедимся в том, что Вещи находятся там, активируем их и освободим мир от зла.

Матвей сделал движение назад.

Стас ухватил его за рукав куртки:

– Да стой же, упрямец! Если мы добьёмся цели, то и твою красавицу освободим! Одним движением бровей, как говорится! Ты сам это сделаешь, используя силу всех сорока Вещей! Как волевой оператор. Подумай!

Матвей остановился в нерешительности…

Глава 10

Вихри враждебные веют над нами

Обсуждение плана действий со всеми представителями боевых групп затянулось чуть ли не до утра.

Разъехались по гостиницам и квартирам в начале пятого, обнаружив, что Киев и в эти ночные часы не спит; потоки машин в центре города уменьшились ненамного по сравнению с дневными часами.

Синельников отправился за город, где жил у родственников и где тренировались бойцы его команды.

Прилетевший недавно Парамонов спустился к площади Свободы в сопровождении Галины Вересневой, работающей в русской дипломатической миссии и готовившей многие документы для «чистильщиков». Он остановился на постой у неё.

Вениамин Соколов отправился «на хазу» (как он выразился) в деревне Малые Гуляки, где был расквартирован его отряд.

Котов и Самандар поехали на такси через весь город – совещались в одном из малых залов киевской консерватории – к себе в гостиницу.

По дороге молчали. Всё было обговорено, намечены места высадки групп возле Лавры, определены запасные варианты операции, и если что и грызло душу Василия Никифоровича, то это отсутствие Матвея. Он позвонил ночью, когда ещё не было двенадцати, сообщил, что собирается ложиться спать, и с тех пор не выходил на связь. Василий Никифорович звонил ему трижды, однако ни разу сын не ответил. Возможно, он действительно уснул, измученный поисками спуска к замку Акарин, забыв телефон в ванной или настроив его на беззвучный профиль, но Василий Никифорович забеспокоился, хотя и не показал виду, когда Самандар спросил, вылезая из такси у гостиницы:

– Решил Матвея не грузить лишний раз?

– Пусть отдыхает, – ответил он. – Общий план операции он знает, подробности я ему сообщу утром.

Стоянка автомобилей у гостиницы была забита машинами с одесскими номерами. Возле них суетились какие-то фигуры, слышался украинский говор, перебиваемый речью на грузинском и английском языках.

Самандар обратил на это внимание:

– Слышишь? Забугорные гости пожаловали?

Котов не ответил. Ему активно не нравилось молчание сына. И суета возле гостиницы в пять часов утра, а также английская речь только усиливали тревогу. Тем не менее он спросил у администраторши, искусно имитируя польский акцент: