Исполняющий чужие желания - Юна Ариманта

компьютерную томографию. Выяснили, что перелом нижней челюсти без смещения и операция, к счастью, не потребуется, обезболили лицо и шею и подвязали нижнюю челюсть бинтом, после чего она почувствовала себя значительно лучше.

Наора помыли, забинтовали всего, как мумию, и уложили под капельницу, которую он тут же со злостью выдернул из своей руки.

«Поставьте мистеру Бруно успокоительное, пожалуйста!» — написала Даша в телефонном переводчике для удивленных медсестер, прибежавших на ее вызов через тревожную кнопку. С одной стороны это было удобно — Наор не знал, о чем она попросила медперсонал.

Вскоре ему, несмотря на его вялое сопротивление, поставили успокоительный укол, и Наор уснул. Убедившись, что «родственник» крепко спит, и капельница, подсоединенная к катетеру, держится хорошо, Даша добрела до своей кровати и устало рухнула на нее.

Дальше потянулись однообразные больничные дни. С Наором они не разговаривали: Даша не могла, а он не горел желанием. Большую часть времени он лежал в постели, скрючившись и отвернувшись к стене, глядя в одну точку. А Даша сидела у окна и наблюдала за прогуливающимися по больничному саду пациентами. Необходимость в ее помощи возникала лишь тогда, когда Наор сползал с кровати и, пошатываясь, отправлялся в туалет. Тут Даша подбегала и придерживала его, обняв за пояс, чтобы не упал, а Наор нецензурно бранился сквозь зубы, но руку ее не отталкивал. Кормила его с ложки медсестра, и он механически открывал рот, глотая все, что в него попадало, не жуя. Даше приходилось есть через трубочку жидкие коктейли и смеси, которые готовили для нее в больнице.

Нахождение в одной палате с Наором Дашу не тяготило, наоборот. Было как-то спокойнее, что он у нее на глазах. Чего бы между ними не случилось, но Даша чувствовала, что он ей не чужой человек, и она не может позволить ему убить себя. Впрочем, больше попыток к самоубийству он не предпринимал, предпочитая молча страдать.

На третий день к ним пришли Яна с Таном и Дан с Сиренн. Они были шумные и веселые. Скучная палата вмиг наполнилась цветами, смехом и запахом шоколадных конфет. И лишь у Сиренн глаза были красные. Наверняка тоже плакала ночами, как и Даша. Дан не отходил от нее ни на шаг и все время держал за руку, а Сиренн периодически поглядывала на него с благодарностью.

— Прости меня, — Сиренн, улучшив момент, когда остальные отвлеклись, пытаясь растормошить Наора, подошла к Даше.

Даша мягко улыбнулась одними губами и дружески коснулась плеча Сиренн. Теперь, когда Иббриса больше нет с ними, им делить было нечего.

— Я буду рада, если мы станем подругами, — продолжала Сиренн. — Дан хотел просить Наора и тебя, чтобы вы разрешили нам пожениться.

Даша удивленно вскинула брови. Им требуется их разрешение?

— Ну… — застенчиво произнесла Сиренн. — Ты хозяйка Дана. А Наор — хозяин дома.

— Да делайте, что хотите! — донесся с кровати раздраженный голос Наора. — Мне плевать на ваши амуры. Оставьте меня в покое!

Даша с улыбкой кивнула. Если Наор не против, то уж она тем более не против. Пусть хоть двое из их разношерстной компании будут счастливы.

«Я очень рада за вас», — написала она для Сиренн в телефоне. В последнее время она научилась очень быстро набирать сообщения.

Сиренн счастливо кивнула и порывисто обняла Дашу.

«А как я могу отпустить Тана и Дана на свободу?» — написала Даша для Сиренн вопрос, который давно волновал ее, но спросить было не у кого.

Сиренн в недоумении посмотрела на нее, а потом ответила:

— Разве только стереть из твоей памяти имена ифритов. Но зачем? Лучше уж пусть хозяйкой будешь ты, чем кто-то другой.

«Стереть?» — мысленно озадачилась Даша. Это будет непросто. Раз услышав странные, ни на что не похожие имена, она почему-то накрепко запомнила их. Даже в стрессовой ситуации противоборства с Наором, они не вылетели из головы.

— Не бери в голову, — ободряюще погладила ее по плечу Сиренн. — Знаешь и знаешь. Мы, ифриты, привыкли служить людям, в этом наше предназначение. А мое истинное имя Сюонэс. Пользуйся, когда понадобится.

Через месяц пребывания в больнице челюсть у Даши срослась, и она начала разговаривать с персоналом на своем скудном английском и понемногу есть твердую пищу. Раны на теле Наора тоже затянулись, и последний его анализ крови показал нормальный уровень эритроцитов и гемоглобина. Он все также ничем не интересовался, но хотя бы начал самостоятельно есть, ходить в туалет и принимать душ без посторонней помощи. На очередном обходе врач сообщил им счастливую новость — завтра можно отправляться домой.

«Домой?» — задумалась Даша. А где теперь ее дом? Вернуться в свою квартирку в маленьком городе Московской области и жить так, как будто ничего не произошло? А как быть с ифритами? Для них с Яной в двухкомнатной квартире место еще было, но еще трое взрослых людей, двое из которых скоро станут молодоженами, а третий красивый свободный мужчина…

Наор, едва врач покинул палату, упал обратно на кровать и снова отвернулся к стене.

Даша, помявшись, подошла к его кровати и села на край.

— Я могу с тобой поговорить? — произнесла она сквозь зубы. Несмотря на то, что челюсть срослась, говорить и жевать все еще было трудно.

— Нам не о чем разговаривать, — буркнул Наор.

Отвечает. Это было уже неплохо.

— Я думаю, что пришло время обсудить дальнейшие планы, — осторожно продолжала Даша. — Что ты собираешься делать после выписки?

— Не твое дело, — тем же недовольным тоном отозвался бывший маг.

— Может и не мое… — медленно выговаривая слова, согласилась Даша. — Вот только ты кое-что обещал мне. Помнишь?

— Все наши взаимные обещания сгорели. Больше у меня нет Эвис, а у тебя нет джинна. Мы в рассчете… — ответил Наор в стену.

— Наор, ты взял опеку над моей дочерью и обещал проследить за качеством ее воспитания и образования, раз уж я не смогла обеспечить ребенка нормальным отцом, — напомнила Даша. — И это была твоя инициатива, никак не связанная с нашим договором.

Во время последнего посещения Яна с гордостью сообщила, что, не без труда, но поступила в гимназию «Andrea D'Oria» в Генуе, сдала все языковые экзамены по английскому и итальянскому языкам, и теперь может обучаться наравне с местными детьми. Пока она с сияющим лицом все это рассказывала, Тан стоял за ее спиной и самодовольно ухмылялся. Даша была уверена, что без его помощи не обошлось. Ну и пусть. Хочет помогать — пусть помогает. Его никто не заставлял, он сам изъявил такое желание.

И что теперь? Все это бросить