Иван III - Александр Андреев

Примечание 27

ВОЛЬНЫЕ СЛУГИ, «в древней Руси служилые люди, пользовавшиеся правом отъезда; лучшие из них обыкновенно назывались боярами. Право отъезда заключалось в праве свободного перехода со службы одного князя на службу другого. В договоры между князьями включались статьи, которыми признавались неприкосновенность имуществ отъезжавших слуг. Поступление на службу к князю не обязывало, однако, вольных слуг постоянно находиться при особе князя; вольные слуги не придворные люди и обыкновенно жили в своих имениях. Размер вольной службы зависел от усмотрения слуги» (50).

В течение XV и XVI веков служилые князья, а также бояре и княжеские слуги вместе с землями с помощью укрепленных записей постепенно были закреплены за государством, а служилые князья утратили свои уделы. Взамен своих уделов служилые князья получали вотчины в других областях государства. Так, Иван Воротынский вместо Воротынска получил Одоев, а уже него сын Михаил владел только третью города, да и то по личному пожалованию. Во время правления Ивана III Васильевича бояре и княжеские слуги уже практически не пользовались правом отъезда, а в 1534 году в Московском государстве было принято новое правило о неотъезде служилых людей.

Примечание 28

АЛЕКСАНДР КАЗИМИРОВИЧ, Ягеллон (5.8.1461 – 19.8.1506, Вильно), великий князь литовский (1492–1501), король польский (с 1501). Внук Ягайло, четвертый сын Казимира. Жил в Кракове, бывая в Литве наездами (1486–1490). Назначенный отцом наследником литовского престола, с 1491 наместник польского короля в Вильно. После смерти Казимира провозглашен великим князем литовским на литовском сейме с участием представителей Полоцка, Витебска, Смоленска, Киева и других городов. Отвергал требования (с 1483) великого князя московского Ивана III возвратить территории бывших русских княжеств с городами Полоцк, Витебск, Смоленск и др. В 1492–1493 участвовал в русско-литовской войне. В 1494 заключил мир с великим князем московским, оставив за ним Вязьму, Верховские княжества. Женился на дочери Ивана III и Софьи Палеолог Елене (1495). После ряда неудач в марте 1503 заключил перемирие с Иваном III на 6 лет, уступив Стародубское и Новгород-Северское княжества, владения князей Мапсальских и Трубецких; города Брянск, Мценск, Дорогобуж, Торопец, Белый.

Примечание 29

БРАК АЛЕКСАНДРА КАЗИМИРОВИЧА С ЕЛЕНОЙ ИВАНОВНОЙ. 1494–1495 ГОДЫ.

Когда Московское государство начало наступление на Литву, то Ягеллоны решились остановить это наступление посредством брачной системы, и Александр Казимирович предложил свою руку дочери Ивана III. Согласие было дано, заключен был мир и потом Московское правительство потребовало от Александра обязательства, что дочери Ивана III, Елене Ивановне, принуждения в вере не будет. Литовское правительство дало на это обещание и тем положило основание права вмешательства Московского правительства во внутренние дела Литвы, в качестве защитника православия. Дело было так.

Как только Иван Васильевич поцеловал крест на договоре, то велел послам выступить в другую горницу и выслал к ним князя Патрикеева с боярами. Бояре говорили послам о том, чтоб великий князь Александр дал утвержденную грамоту о держании Еленою Ивановной греческого закона, и при этом велели прочесть пред послами образец такой грамоты; она была следующего содержания: «Мы, Александр (титул) дали есмы этот лист брату моему и тестю Иоанну Государю всея Руси (титул) на то, что за меня дал свою дочерь Елену, и нам его дочери не нудить к римскому закону, держати ей греческий закон». Выслушав грамоту, послы сказали: «такую грамоту наш государь даст за своей печатью». Список с этой грамоты они взяли себе. В воскресенье на масляное заговенье был послам официальный обед у великого князя, – здесь их дарили «сватовства деля» от великого князя, великой княгини и невесты. После пира послов угощали (поили) на их подворье; а на другой день великий князь послал к ним поминки против их поминок, «да что и свыше надавал». 11 февраля послам был дан отпуск, а 12 они поехали в Литву.

9 марта отправилось из Москвы в Литву посольство, с громадной свитой; оно ехало как для присутствия при целовании креста Александром на договор о мире, так и по случаю сватовства. Послы должны были говорить от Ивана Васильевича Александру: «мы, с Божией волей, свою дочь даем за тебя и обручали ее с тобою твоими послами. Мы здесь твоим послам велели говорить о греческом законе, и послы сказали, что держать нашей дочери греческий закон и от тебя ей в том неволи не будет; да послы взли и список какую тебе дать грамоту о греческом законе за своею печатью и ты бы дал ее нам». Московским послам было наказано говорить накрепко, чтобы великий князь Александр дал такую грамоту слово в слово по списку; а если великий князь крепко не захочет давать грамоты, то об ней не стоять, а утвердить его речьми, чтобы крепкое слово молвил, что неволи в вере Елене Ивановнене будет. А начнут боярам говорити о сроке, когда по княжну приезжать, то назначать срок не ранее Петрова (29 июня) или Ильина (20 июля) дни, а если захотят позднее, то на их воле.

По дороге в Литву везде бояр встречали с почетом и угощали; еще больший почет был им оказан в Вильне. Когда бояре проговорили речи о сватовстве, то им без всяких разговоров подали грамоту о греческом законе. Но, прочитав грамоту, бояре отказались ее принять, по тому случаю, что в ней не была проставлена строчка против московского списка: «а коли похочет своей волею приступить к нашему римскому закону, ино ей в том воля». О крепком слове, которым можно было ограничиться, они уже не упоминали. На отпуске этих послов великий князь Александр, отступив немного от своего места, давал руку боярам и говорил: «мы брату и тестюнашему дякуем за то, что он хочет с нами жить в кровном связанье и вечной приязни». После же его слов бывший послом о мире и сватовстве пан Петр Янович, воеводв троцкий, говорил: «наш государь по желанию вашего давал вам лист о греческом законе и вы его не хотели взять, и поэтому наш государь пошлет до вашего своих послов об этом деле и о других». С этим отказом бояре 30 апреля поехали а Москву. Их провожали по-прежнему; но после этого посольства пересылка о сватовстве на время прекратилась, и обещанное посольство не являлось слишком три месяца. Из Москвы не заговаривалм об этом деле и пересылки между правительствами шли о делах служебных князей (Было два посольства: из Литвы о князе Мезецком и из Москвы о княгине бельской. Посольство о князе Мезецком действительно было в октябре). Наконец 13 августа приехал из Литвы посол Лютавор Хребтович. В речах к великому князю он благодарил по-прежнему от имени своего государя за то, что Иван Васильевич дает за него свою дочь и потом прибавлял, что великий князь Александр давал боярам грамоту по тому, как той грамоты следовало быть; но они ее не взяли. Лютавор представил и список грамоты. Об том же говорил Лютавор и боярам, которые в последний раз были послами в Литве. Когда дело дошло до переговоров с боярами, то последние прямо объявили: «паны послы, Петр и Станислав, обещались, что великий князь Александр даст требуемую грамоту слово в слово против списка, так от чего же он теперь ее не дает?» Лютавор отвечал: «что мне наказал мой государь, то я и говорил великому князю, а больше мне ничего не наказано». На этот ответ бояре сказали: «великий князь согласился дать свою дочь за вашего государя, емли он даст грамоту о греческом законе, какую видели сами паны-послы; но когда великий князь Александр такой грамоты не дает, то и нашему государю нельзя за него дать своей дочери; и то дело не мы рушим, а рушит его великий князь Александр».