Проклятие любви - Тамара Лей

Еще не закончился обед, как Элан вскочила из-за стола, сверкая злобно глазами.

— Я слышала вас! — завизжала она. — Вы все шепчетесь за моей спиной. И ты, — девушка ткнула пальцем в Лиган, стоявшую с кувшином в руке, — ты осмелилась плохо отзываться обо мне! Ты, готовая переспать с псом, если рядом нет мужчины!

— Неправда! — воскликнула Лиган.

Хотя время от времени она встречалась с рыцарями, но у нее не было репутации Сеты, и поэтому она глубоко была оскорблена.

— Леди Элан, — взволнованно вмешался сэр Гай, отходя от очага, где собралось несколько рыцарей.

— Разрази вас гром! — метала молнии лживая норманнка. — Чума на ваши дома!

— Элан! — прикрикнул Максен, но она не хотела его слушать.

— Думаете, мне нужно ваше уважение? — продолжала она. — Нет! — и положила руку на вздувшийся живот. — Это правда, что я ношу ублюдка, но мне этого нечего стыдиться, если его отец — сакс, который поставит вас на колени!

Райна успела подойти к ней раньше, чем Гай и Максен.

— Вы устали, — тихо сказала она. — Пойдемте, вы отдохнете на постели брата.

Саксонка осторожно положила руку на плечо норманнки, но та, сбросив ее, резко повернулась:

— А ты! Ты еще больше шлюха, чем…

— Замолчи! — рявкнул Максен, оттаскивая сестру от Райны.

— Я еще не кончила! — пыталась сопротивляться Элан.

— Милорд, — обратился к господину Торкво, — если вы позволите, я смогу ее успокоить.

— Успокоить? Меня!? Думаешь, я собака, которую можно погладить, потрепать за ушами и отшвырнуть ногой? Мне не надо твоего сочувствия, твоего понимания, ничего!

Торкво изумленно заморгал глазами, побагровел, плотно сжав губы.

— Тогда я больше не желаю знаться с вами, Элан Пендери, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Можете плакать, можете жалеть себя, бичевать, но на меня больше не рассчитывайте.

Расправив плечи, высоко подняв голову, рыцарь резко повернулся и пошел к очагу, где его ждали товарищи, довольные отповедью, которую он дал лгунье.

— И с меня хватит, — поднялся разгневанный брат и потащил упирающуюся девицу за ширму.

Она отчаянно пыталась вырваться.

— Гай! — визжала норманнка.

Рыцарь остановился, но не повернулся. Она поняла, что он не поможет. Опустив голову и сгорая от стыда, Элан поплелась за братом.

Максен схватил ее за руку и резко сказал:

— Сначала — в мою комнату, потом — в монастырь.

Райна заметила, что норманнка тщетно пыталась поймать взгляд сэра Гая. Поспешив следом за Пендери, она нагнала их.

— Милорд, — обратилась она к Максену, — разве нельзя леди Элан поговорить с сэром Гаем?

— Можно, нельзя… — не останавливаясь, буркнул барон. — А что хорошего из этого выйдет? Он терпит все ее капризы, а надо просто отшлепать ее, пытается понять то, что невозможно понять. И что он получил?

— Может…

— Может, нет! Я устал от ее выходок. Сегодня этому пришел конец!

Понимая, что идет на риск, Райна встала перед ним:

— Прошу тебя, разреши Элан и Гаю поговорить.

— Отойди! — Пендери едва сдержался.

Было бы проще позволить Максену сорвать злость на Элан, но один взгляд на несчастную молодую женщину заставил сердце ласково сжаться.

— Он нужен ей! — не унималась она. Очевидно, смысл ее слов дошел до Максена.

Его лицо немного смягчилось, и он, нахмурившись, взглянул на сестру.

— Ради бога, Максен! — взмолилась та, заливаясь слезами.

Рыцарь взглянул на Торкво и подавил вздох, готовый сорваться с уст:

— Сэр Гай, иди сюда.

Тот повиновался не сразу. Прошло несколько секунд, прежде чем рыцарь подошел к барону.

— Милорд?

— Моя сестра хочет поговорить. Ты согласен?

Гай замешкался, потом согласился. Максен подтолкнул Элан к рыцарю, прошептав ей на ухо:

— Хватит, Элан, иначе утром отправлю тебя в монастырь.

Хотя на улице было холодно, Торкво и девушка вышли из зала, оставив Райну наедине с Пендери. Она ожидала увидеть искаженное гневом лицо, но он неожиданно улыбнулся:

— Только ради тебя!

Если бы не Райна, он бы непременно высказал сестре все, что о ней думал, выплеснув накопившуюся в душе злость, и рано утром отправил бы ее в монастырь.

— Идем, — рыцарь повел Райну за собой, чувствуя, как напряглось его тело, как к низу живота прилил жар, снять который могла только она.

Саксонка с готовностью пошла за ним за ширму, где они пылко отдались плотским утехам. Годы, проведенные без женщины, сказывались на Пендери, но каждый день с Райной словно воскрешал его. Прошли уже месяцы, а Райна оставалась бесплодной, что крепко печалило Максена, давая пищу для горьких раздумий. Он вновь и вновь вспоминал свое обещание никогда не жениться на ней, но вопреки этому старался прочно привязать ее к себе, сделать женой, чтобы она неотлучно была рядом днем и ночью, чтобы завести детей, прожить с ней долгую, счастливую жизнь и вместе состариться. Стоит ли удивляться, что Максен с нетерпением ждал того дня, когда Райна скажет ему о зачатии. Может, в этом месяце…

Они лежали на боку, сплетя руки и ноги, и молчали, наслаждаясь близостью.

— Спасибо, Максен, — прошептала она.

— Все ради моей дамы.

Она ущипнула его за бок:

— Я говорю об Элан и Гае.

Максен открыл глаза.

— Элан, — простонал он. — Что мне делать с ней?

В душе его еще теплилась надежда, что она больше не даст повода для тяжелых разговоров.

— Считаешь, что он может приструнить ее?

— Если это вообще кому-нибудь под силу…

— Почему ты так тревожишься о ней, Райна? Почему, если она обозвала тебя шлюхой?

— Мне ее жаль. Как подумаю о ней — душа не на месте.

— Несмотря на то, что она лжет, обвиняя Эдвина?

Девушка посмотрела ему в глаза:

— Она лжет.

Он не говорил вслух о том, что уже давно считает сестру лгуньей и не верит, что Эдвин — насильник.

— Пришла весна, — он подвел разговор к тому, что скоро встретится с Эдвином на поле битвы.

— Да.

— Мне надо тебя кое о чем спросить.

— Спрашивай.

— Об Эдвине, — предупредил рыцарь.

Она отвела глаза:

— Ну, конечно.

— Можно ли заключить с ним мир?

Райна приподнялась, села на постели:

— Мир? Но я слышала, что Вильгельм хочет его смерти.

Пендери тоже сел рядом в постели:

— Да, но я, пожалуй, смогу разубедить его, если, конечно, будет согласие Харволфсона.

Смутившись, саксонка покачала головой:

— Максен, я думала, ты тоже хочешь его смерти.

— После всего, что я тебе рассказал о Гастингсе?

Он опять вспомнил залитый кровью луг, но приказал себе не думать об этом.

— Нет, если можно избежать кровопролития, я воспользуюсь этим.

— Но послушает ли тебя Вильгельм?