Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы

Рассказчик перевел дыхание. Ходасевич сам подлил Инкову коньяку и приветственно поднял свою кружку с кофе.

Инков выдохнул, заглотнул и сморщился – словно не «Мартель» пил, а какую-нибудь поганую водку-сучок. Полковник отхлебнул кофе: даже дурацкой растворимой бурде хороший коньяк придавал изысканный, кружащий голову вкус.

– Вас не будет раздражать, если я закурю? – осведомился Валерий Петрович.

– Не будет. Только, пожалуйста, я вас попрошу, не курите вы гадость эту вашу болгарскую. У покойного здесь были прелестные сигары.

Инков легко вскочил с дивана, подошел к бару, вытащил с верхней полки деревянную коробку «Портагаса» и серебряную гильотинку. По тому, как он промахнулся с первого раза раскрыть дверцу, Ходасевич понял, что тот пьян сильнее, чем ему казалось.

Инков подал сигарный ящик, Валерий Петрович кивком поблагодарил, выбрал сигару, обрезал ее и с наслаждением раскурил. Сигара и в самом деле была хороша. Полковник даже не удержался, затянулся – и закашлялся с отвычки. Давненько ему не приходилось курить настоящих «гаван».

– Вас, наверное, интересует, что было дальше? – осведомился Инков, садясь.

– Безусловно.

«Чудо, что такое: допрашивать пьяного свидетеля, – иронично подумал Ходасевич, – полное самообслуживание – сам себе вопросы задает, сам на них отвечает».

– Как ни странно, – продолжил рассказ Инков, – первое покушение никак не повлияло на планы шефа прихватизировать ту поляну, на которую он нацелился. Когда я посоветовал ему быть осторожнее, Конышев легкомысленно (на мой взгляд) сказал, что стрельба – ерунда, дикая случайность, в него вообще стреляли по ошибке. Он сказал, что поговорит с кем надо и проблем у нас никаких больше не будет…

– С кем он собирался поговорить?

– Имен я их не знаю, – покачал головой Инков, – но, кажется, это были ваши коллеги, курировавшие наш бизнес…

– И Конышев, как говорится, решил вопрос?

– Больше мы к этому разговору не возвращались, но… Но захват поляны продолжили, и дело уже, казалось, было совсем на мази – да только тут случилось новое покушение…

Валерий Петрович с удовольствием выпустил дым – от хорошей «гаваны» словно мелкие пузырьки вскипали внутри, будоражили кровь. Пепел не падал, нарастал на кончике сигары плотным столбиком – верный показатель качественного продукта.

– Произошло это месяц назад, – продолжал исповедоваться Инков, – а точнее, восемнадцатого июня. Борис Андреич в ту ночь ночевал не здесь, в особняке, а в Москве – у него есть квартира в центре, в районе Лубянки.

– Тамара, кстати, проводила ту ночь с ним, не знаете? – невинно спросил Ходасевич.

– Н-нет, насколько я знаю, она в городе очень редко появлялась, в основном проживала здесь, в особняке. А что, вы ее подозреваете? – насторожился Инков.

– Да нет, я просто уточняю детали.

– А-а. Так вот, Конышев в то утро вышел из своего подъезда – а машина у него обычно прямо во дворе ночевала – у них там, знаете ли, шлагбаум на въезде во двор, и у каждого автовладельца свои ключи. И когда утром, в восемь тридцать, Борис шел к своей машине (а он после первого покушения новую себе купил, «БМВ»), вдруг прогремел взрыв. «Бэха» его разлетелась на мелкие кусочки – ба-бах! Взрыв был такой силы, что ему волосы опалило и лицо. И обломками от авто еще пару машин рядом покорежило. Слава богу, шеф тогда не пострадал – ни царапинки.

– Почему бомба сработала раньше времени? – тихо, вроде бы сам себе, задал вопрос полковник.

– Вы у меня спрашиваете? – ухмыльнулся Инков. – Это вы у своих коллег спросите. Может, она от сигнала центрального ключа сдетонировала? Борис мне говорил, что он в момент взрыва двери открывал центральным ключом – он всегда заранее им щелкал, чтоб, наверное, все видели, к какой он крутой тачке идет…

– И как ваш босс отреагировал на второе покушение? – перебил Ходасевич.

– Знаете – диаметрально противоположно, нежели на первое. По-моему, он испугался. Сильно испугался. Как только он на работу в тот день добрался, вызвал меня и приказал: все работы по нашей поляне свернуть. Отыграть ситуацию назад. Все уже купленные акции продать – по любой цене. Всем местным чиновникам протрубить «отбой» – невзирая на деньги, потраченные на взятки. И вообще на том регионе, где эта поляна находилась, поставить большой и жирный крест.

– Почему же Конышев после двух-то покушений не взял себе наконец охрану?

– Охрана в бизнесе обычно проблем не решает, – назидательно проговорил Инков.

– А что – решает? – полюбопытствовал полковник.

– Только собственные действия.

– Конышеву они, однако, не помогли.

– Да, не помогли, – поморщился бизнесмен и вздохнул. – А мы-то думали, что уже все позади.

– А что говорят у вас на фирме по поводу убийства босса? – поинтересовался полковник.

– А что тут говорить? Его взорвали здесь, неподалеку от дачи, на проселочной дороге. Конышев ехал домой с работы, оставалось ему до дома километра три. Место пустынное, безлюдное, кругом лес, великолепная погода… И вдруг – бамс! Взрыв был такой силы, что даже тут, в особняке, Тамара его слышала. Она забеспокоилась, позвонила мужу на мобильник, тот не отвечал, она решила поехать ему навстречу. Приехала – а от его новой тачки один остов, обломки метров на двести разлетелись. Взрывчатку заложили под дорожное покрытие. Даром что проселок, яма на яме…

– Странный какой-то способ, – будто бы про себя заметил полковник.

– Почему? – откликнулся Инков.

– Больше похоже, – доверительно сказал Ходасевич, – на партизанскую войну в горах, чем на взрыв неугодного бизнесмена.

– Ну, это вам, «гэбэшникам», видней. Вы у нас спецы по террору, антитеррору и всяким разным бомбам.

– А вы, Михаил Вячеславович, случайно не в курсе: взрывчатка при первом и втором покушении оказалась одинаковой?

– Это вам тоже лучше у ваших коллег спросить, – усмехнулся Инков.

– Спрошу, и непременно спрошу. Но, может, и вы что-то слышали?

– Утверждать не берусь, однако говорили, что взрывчатка оказалась однотипная. Только во второй раз ее было больше. В первый раз грамм двести в тротиловом эквиваленте, а второй – целых пять.

– Значит, – неожиданно подытожил полковник, – вы утверждаете, что Конышева взорвали конкуренты по бизнесу? – И испытующе глянул на Инкова.

Тот явно смешался от прямо поставленного вопроса, но все же промямлил:

– Похоже, что так.

– Несмотря на то что Конышев после второго покушения пошел на попятный с вашей поляной, – раздумчиво произнес полковник. – Интересно… – С удовольствием уронил в пепельницу с сигары столбик пепла, наросший уже сантиметров на пять, и вдруг, словно невзначай, спросил: – Так кому же он все-таки перешел дорогу?

– Неважно, – помрачнел Инков.

– Мы же договорились: весь наш разговор строго между нами.

– Не люблю озвучивать не обоснованные на сто процентов подозрения.

– Слушайте, Инков, – строго произнес Ходасевич. – Я ведь все равно узнаю. Не от вас – так от других сотрудников вашей фирмы… Это ведь вопрос только времени и усилий. А я лишних усилий, – полковник, снижая тон разговора, выразительно похлопал себя по объемистому животу, – видит бог, не люблю.

Инков вздохнул, оглянулся по сторонам и сказал, понизив голос до шепота:

– На нас наезжали люди из многопрофильного концерна «Интерслава». Того самого: нефть, газ, алюминий, палладий; банки, яхты, футбольные клубы.

Делец насладился произведенным на полковника эффектом, а затем оглянулся в сторону лестницы и добавил вполголоса:

– А в холдинге «Интерслава» фирму, занятую жилищным строительством в Москве, возглавляет сын покойного – Денис Борисович Конышев.

Утро.

Денис

Когда разгневанная Майка ночью ускакала из комнаты, Денис решил не мучиться и выпить снотворное: оно у него всегда было под рукой. И через двадцать минут, вместо бесплодных и отупляющих мыслей о «Зеленом береге», он спал сном младенца.

О Майе, их ссоре и ее причинах Денис даже на секунду не задумался. Много чести!

Проснулся он исключительно для себя поздно: в девять утра – бодрый, здоровый, веселый. Ночной хандры как не бывало, а на Майкины сцены он вообще никогда никакого внимания не обращал.

Майя спала рядышком – однако даже во сне умудрялась хранить оскорбленный вид: лежит на краешке кровати, отодвинувшись от него как можно дальше, с прямой спиной. Когда она пришла ночью, Денис не слышал, спал слишком крепко. Но она в очередной раз вернулась. Он и не сомневался, что вернется, но все равно отметил сей факт с удовольствием. Слишком она его любит, самонадеянно подумал он. Его самого и его деньги.