Мои персонажи - Екатерина Индикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лола так и стояла посередине зала в нескольких метрах от двери. Катрин будто только что очнулась.
– Вот это да. Какая страсть. – И тут же бросилась утешать плачущую Лолу.
– Ну, милая, успокойся. Ты его еще увидишь. Обязательно. Пойдем, пойдем.
* * *
Превыше всего Верховный ограничитель ценил спокойствие. Социума и свое собственное. Исчезновение Филиппа грозило пошатнуть и то, и другое. Что ж, возможно, сегодня что-то прояснится. Ему не нравилось лично проводить допросы, но тут дело особое. Посягательство на власть. Вопрос – чью? Если смерть Филиппа на руках этого антисоциала – писателя, то все не так уж плохо. Политическое убийство – несомненно пятно, которое следует тут же вывести, дабы и следа не осталось в умах граждан. Но что, если… этот парень не виновен… Верховный Ограничитель нервно провел рукой по блестящим седым волосам и скомандовал: – Ведите его.
* * *
– Заходи, заходи, не стесняйся.
– Где мы?
– Как? Не узнаешь? Ведь ты же хозяин этого места. – Смерть картинно обвела комнату рукой. – Мы в твоем сознании, дорогой Филипп.
– Это невозможно.
– То есть, оказаться на заповедной поляне в компании стихий и Смерти – вполне нормально, а в собственном сознании – нонсенс? Впрочем, не будем терять время. У нас вполне конкретные цели. Покажи, зачем тебе понадобился дар? – Филипп хотел было спрятать руки в карманы, он всегда так делал, когда намеревался что-то скрыть, но вдруг ощутил, что карманов нет, впрочем, как и рук. Ощущения исчезли, но не зрение, и не мысли и чувства. – Так и будешь стоять? У меня, между прочим, и других дел хватает. – Смерть, будто угадав его желание, сунула руки в сладки просторного балахона. При этом выглядела довольно насмешливо.
– Как я что-то покажу, если я понятия не имею, где это искать?
– Так вот же. Та самая комната. Она стояла здесь. Он тут, а ты вон там. – Тут же, будто по приказу Смерти, рядом со столом появилась молодая супружеская пара. Психея машинально поглаживала живот. Артур, склонив голову на бок, наблюдал за ее движениями. Филипп ощутил себя ровно на том же месте, что и в день их проклятой свадьбы. Он тоже следил за ее рукой. И снова резко осознал, что этому ребенку достанется гораздо больше, чем кретину Артуру. Ему достанется, не только его женщина, но и дар, ее дар. Психея говорила, странную способность в ее семье имеют не все. К примеру, у ее матери ничего подобного не было, зато дед закончил жизнь в доме для умалишенных, поскольку не выполнил какие-то там условия. Именно в тот момент он понял, что желает управлять этим даром. Нет, не обладать. Это слишком опасно и неприятно. Психея для него потеряна. Но он обязательно дождется ее сына. Это будет мальчик, конечно, мальчик. Кто еще у нее может родиться?
* * *
– Итак, Вы говорите, необыкновенный дар достался Вам от матери? И Филипп вознамерился им завладеть? – Верховный Ограничитель особенно чувствительно ударил пальцем о крышку стола, от чего болезненно скривился. Дело приобретало довольно неприятный оборот. – Кто-то может подтвердить Ваши слова? – Данко хотел было рассказать хотя бы о докторе Софии, но вспомнил слова Смерти о забвении. Свидетельствовать могла лишь Лола, но он был не намерен впутывать ее снова. Только не теперь, когда Данко снова обрел воспоминания и чувства Алекса.
– Боюсь, что кроме самого Главного ограничителя и возможно нескольких сотрудников отдела К, которые не принимали деятельного участия в эксперименте, но выступали ассистентами…
– А как же та девушка? Вас ведь задержали во время свидания? – Верховный ограничитель вопросительно приподнял седые брови. – Вы, как докладывают мои подчиненные, вырывались и даже плакали. И признавались в том, о чем добропорядочные люди не говорят.
– Но это ведь не значит, что добропорядочные люди этого не чувствуют? – Данко не обольщался, но все же Верховный ограничитель не выглядел злобным тираном, подобно Филиппу.
– Ваши взгляды на устройство социума оставляют желать лучшего, но поговорим о даре. Вы, действительно, можете влиять на людей с помощью, – Верховный ограничитель заглянул в донесение и прочел: – литературно–гипнотического метода?
– К счастью, больше нет. Я утратил дар. Он исчез навеки. Я никому больше не сумею навредить.
– Или помочь?
– История моей матери, да и моя собственная показали, что лучше не вмешиваться в человеческую природу, даже если цели кажутся благими. – Верховный ограничитель нахмурился.
– Каким образом Филипп намеревался овладеть этой способностью?
– О, он собирался овладеть мной, угрожая жизням близких мне людей. Для начала в лаборатории отдела К он вернул все мои воспоминания, полагая, что от этого дар мой усилится. Плюс личный счеты. Дядюшка Фил испытывал, как Вы это называете, запрещенные чувства к моей матери. К сожалению, она давно умерла. И сводить счеты он принялся со мной.
– Так и где же он теперь?
– У Смерти, я полагаю. – Данко улыбнулся, заметив недоумение на лице Верховного ограничителя, но тут же зашипел, потирая разбитую губу.
* * *
Смерть скрестила руки на груди. Место, где они теперь находились, являло собой тот самый кабинет с зеркальными стеклами, откуда Главный ограничитель следил за экспериментом. Смерть открыла ящик стола. Достала револьвер. Проверила патроны. В обойме остался лишь один.
– Вполне достаточно для совершения убийства. – Филипп снова не чувствовал собственного тела, но старался изобразить вопросительный взгляд. – Ты убивал когда-нибудь?
– Я убил Германа Гесина, хотя целился в недоноска Данко. Раньше убивали по моему приказу.
– Хорошо. Ты порывался служить мне. Так вот. Твое задание – застрелить Верховного ограничителя.
– Но… Но зачем?
– Пришло его время.
– Как мне это сделать?
– Зайди к нему в кабинет и выстрели.
– И я вернусь?
– Почем мне знать.
– Но что будет дальше?
– О, это во власти того, кто гораздо выше меня. – Смерть вложила револьвер в руку Главного ограничителя и с силой надавила на его висок. Когда он закричал, Смерть отстранилась. Сделав круг по пустой комнате, она села в кресло и тяжело вздохнула. – И снова то я оказалась права. Самые жестокие и жуткие поступки совершаются ради страсти. И почему они думают, что это любовь? – Смерть нажала на кнопку. Зеркальная стена обрела прозрачность. Смерть приготовилась наблюдать.
* * *
Лола мерила шагами пристань. Всю неделю она провела не то в полусне, не то в нервном обмороке. Если бы не Катрин и Мади, которые буквально силой заставляли ее потреблять что-то помимо кофе, то сил Лолы не хватило бы, чтобы дождаться этого дня. Был конец апреля. Небо над головой
