Несвятая троица - Андрей Двинский

– Посмотрю, – вздохнула женщина. Я развязал каждый мешочек и высыпал из них на прилавок по одной-две ягоды – плоды моей ночной работы.

Женщина оглядела ягоды. Неужели видит схемы?

– Я магидал, – ответила она на мой взгляд. – Очень хорошо, что вы принесли это и это, – отложила она два мешочка. – Я уже не знала, что говорить клиентам. Это у меня еще есть, но я, пожалуй, возьму про запас. А это что? – она отложила последние два.

– Это Курит просил меня достать отдельно, – понизил голос я. – То самое, что жители Эдема так не любят продавать людям…

– О, Создатель! – женщина закрыла рот ладонью. – Неужели это…

– Любовный стимулятор, – кивнул я. У стеха в памяти на почетном месте хранились именно эти две схемы: активатор желания у женщин и «виагра» для мужчин. Обе схемы были скрыты маскировочным плетением. Вчера, когда мальчик водил стражникам проституток, мы их успешно проверили. Результаты превзошли все ожидания.

– Ох, а как же я с вами расплачусь? – Посмотрела она на меня. – Я даже представить боюсь, сколько это может стоить.

– Достаточно, если вы расплатитесь за это, – я кивнул на мешочки, которые она отложила. – По обычной цене. А за новое, – я кивнул на стимуляторы, – расплатитесь, когда продадите. Я заинтересован в долговременном сотрудничестве.

– Хорошо. Меня зовут Целия.

– Мое имя Тритий, – представился я.

– Подождите, пожалуйста, терр Тритий…

Женщина вышла, а я подошел к окну. Снова три бомжа. Ну что ж, у меня для каждого сюрприз найдется. Целия вернулась спустя три минуты, держа в руках небольшую коробку, сверкающую как новогодняя елка. Почему они не ставят на эти сигналки маскировку, – подумал я. Ее же любой видящий развеет. Может, потому и не ставят?

Сестра Цепалы открыла ящичек и достала местные ассигнации. Бумажки, размером с пятьсот евро, радужно переливающиеся в астральном зрении. Вот тут схемы были надежно защищены! Целия быстро отсчитала мне двадцать бумажек со стилизованной цифрой двести в центре и столько же сотенных. Потом, отстучав что-то на счетах, выдала еще десяток золотых монет.

– Благодарю вас, – я спрятал деньги в поясную сумку. – Я зайду к вам через недельку.

– Буду ждать, – дежурно улыбнулась женщина.

– Когда уважаемый Цепала появится, – продолжил я, – передайте ему привет от Беркута.

Женщина вздрогнула.

– Что-то не так?

Она помялась, но потом, взглянув на мешочки с артефактами, тихо сказала:

– Вчера были люди шевалье дель Виля… Спрашивали, не интересовался ли кто-то неким Беркутом?

– Но ведь никто не интересовался? – улыбнулся я ей. – Я не интересуюсь, а передаю привет.

– Я поняла, – кивнула она.

– Тогда желаю приятного дня, – приподняв шляпу и поклонившись, я вышел за дверь.

Бомжатник оживился. Я не спеша двинулся по улице, оглянувшись на повороте. Двое нищих топали за мной. Вот и здорово, пора испытать новое оружие! Еще вчера вечером я подумал, что у меня не осталось оружия дальнего боя. Поразмыслив и покопавшись в памяти, я за ночь сварганил две совершенно удивительные штуки, которые висели сейчас у меня на поясе под полами куртки. Внешне артефакты напоминали пистолеты – маузеры времен первой мировой войны и революции. Стреляли они двойными зарядами спрессованного воздуха, по принципу ранее сделанного «шмайсера». Однако, вспомнив разговор с Беркутом, я их дополнил довольно интересными прицельными приспособлениями – лучом света. Это не был лазер в его классическом исполнении, ибо излучение было далеко не когерентным, а просто красный луч, показывающий траекторию полета заряда на расстоянии до пятидесяти метров. На случай стрельбы по далеким мишеням к правому маузеру крепился приклад, лежащий сейчас в моем рюкзаке. Сделано, конечно, очень топорно и некрасиво, но мне некогда было доводить эти штуки до художественного шедевра.

Убедившись, что бомжи никуда не делись, я двинулся к району порта. Утром Лидик показал мне несколько безлюдных мест, где трупы не вызовут ни у кого особого удивления. Я пересек Приморскую улицу и сразу почувствовал себя в порту.

Изменилось все – архитектура, запах и прохожие. Каждый второй дом здесь был украшен веревочными лестницами, штурвалами, якорями и прочими атрибутами морского промысла. В названиях трактиров появилась морская тематика, больше всего мне понравилось питейное заведение под названием «Десятибальный шторм». Я свернул в район складов, и стоило мне углубиться между длинными, обвешанными сигналками домами, как навстречу вышла колоритная компания. Черт! В мои планы она никак не вписывалась.

Их было пять человек. Беззубые, с кривыми рожами в оборванной одежде рыбаков, они просто заступили мне дорогу. Я бросил взгляд назад – мои бомжи быстро ретировались. Я выругался.

На одном из привалов по пути в Шартан Беркут мне как-то сказал: когда сшибка неминуема, никогда не тяни время в надежде, что рассосется. Бей сразу, первый и так, чтобы твой враг больше не мог подняться. Для каждого человека, в котором не умер интеллигент, эти слова звучат дико. Однако за несколько дней в этом мире я уже понял, что некоторые вещи надо решать быстро и жестко, не задумываясь о последствиях. Иначе эти последствия уже некому будет ощущать.

– Мастер заблудился и зашел в наш район, – прокаркал высокий и здоровый, в дырявой выцветшей майке, в которой здесь ходят моряки.

– Тут проход платный, – прокартавил второй.

Разговаривать я не стал, а откинул полы куртки и нащупал рукоятки маузеров, одновременно включая целеуказатели через кольцо. Вытянув руки с артефактами, я навел красные пятнышки обоих маузеров в грудь ближайшему неандертальцу и потянул спуски. Пистолеты дернулись и прошипели. Оборванец отшатнулся, с удивлением посмотрел на собственную раскуроченную грудную клетку и осел на пыльную землю. Разведя руки в стороны, я одновременно нажал на спуски повторно и… промазал!

До бандитов было метров семь, однако только сейчас я понял, что значит стрелять из двух пистолетов в разные мишени. Без тренировки – пустой расход энергии.

Впрочем, дети улицы быстро поняли, что нарвались на зубастую жертву. Они как-то враз бросились врассыпную, причем один пытался пробежать мимо меня, буквально в метре от моего левого ствола. Я дернул спуск, доходяга споткнулся и с воплем повалился в кучу с песком, которую здесь насыпали, наверное, в целях повышения пожарной безопасности. Спустя несколько секунд я остался в компании с трупом и завывающим его подельником, которому я умудрился прострелить бедро. Как такое могло случиться, когда я целился ему в плечо, я понятия не имел.