Золотая мафия - Василий Васильевич Моисеев

Ковалев прямым текстом предупреждал о невозможности скрывать от адвоката сотрудничество Ломтя со следствием и намекал на возможные проблемы, которые наверняка появятся, узнай братаны о его разговорчивости. Эти менты задолбали, блин, своими угрозами и намеками. Будто он сам не знает, в какой глубокой заднице находится, по какому острому лезвию ходит и на краю какой пропасти стоит. Похлеще, чем между молотом и наковальней. С одной стороны — ментовка, с другой — братаны, и не понять, какая структура сверху, какая снизу. И обе давят. Пока, правда, больше давят менты. Хорошо давят, если даже в камере, в личное время, не дают покоя. Как пресс. И опять вспомнили про золото.

— От меня-то что нужно? — Ломоть нахмурился. — Что вы все время с обвинениями, с претензиями, или все грехи, все шишки на одного Ломтя хотите повесить? Я не против, да суд не поверит. Слишком много на себя взять придется.

Детектив усмехнулся:

— С тебя вполне хватит поездки во Владимирскую область. Забыл?

— Не забыл! — огрызнулся Ломоть. — С вами разве забудешь? На каждом шагу напоминаете. А вот у вас память дырявая.

Милиционеры переглянулись. Сутенер намекал на обещание не раскрывать перед братками его участие в кровавой поездке. Значит, окончательно отошел от потрясения, если осмелел и перешел к упрекам.

— Брось, Ломоть, — возразил Ковалев, — мы слово держим, иначе еще в прошлый раз раскололи бы тебя при адвокате. Поэтому и пришли неофициально, без посторонних. Еще раз повторяю: на раздумья времени нет. Ситуация такова: нам только что стало известно, что из Касимова ушла крупная партия золота. Ушла в сторону Владимира.

При упоминании славного города Владимира сутенер напрягся и с напускным удивлением уставился на Черенкова:

— При чем я, Иваныч? У меня алиби, я вторую неделю торчу в этих апартаментах и никуда не выхожу. Не верите, спросите охранников.

Шутка получилась не совсем удачной. И не шутка вовсе, а реплика, больше похожая на неуклюжее стремление скрыть растерянность. Ломоть прекрасно понимал, что речь пойдет не о нем, не о его причастности к последней партии золота, украденной с «Цветмета», а о его осведомленности. Сыщики считают, что «владимирскую сторону» представляли давнишние знакомые сутенера, участвовавшие в расстреле группы Хвороста, и сейчас пришли за информацией на них. И в первую очередь на Юрия Осинного. На Осю. И менты, скорее всего, правы, у Оси имеются все пути-выходы на касимовских «золотодобытчиков». Он забрал товар, кроме некому.

— За золотом приезжали трое, — как ни в чем не бывало продолжал детектив, подтверждая слова о цейтноте, — два парня и девица. Мы не исключаем, что это были твои друзья-соратники. Понимаешь, о чем речь? Тебе предоставляется уникальный шанс облегчить свою участь, Ломоть. Помни об этом.

О своей участи Ломоть никогда не забывал, благо в последнюю неделю времени хватало и на раздумья о себе самом, любимом, и на рассуждения о друзьях-товарищах. Теперь уже, надо полагать, бывших. У них своя свадьба, у Ломтя своя. Они в кабаках оттягиваются по полной программе, а он мерзнет в холодной камере, они девиц трахают во все дырки, а он по-прежнему в камере, они пикники устраивают на природе, с шашлычками да с водочкой, а он все там же, в камере. Они на курорте, в теплых морях бултыхаются, на песочке животы греют, а он… Э-э, что и говорить, только душу бередить. О нем дружки-товарищи и не вспоминают, поди. Босс, правда, вспомнил, приставил свидетеля-адвоката.

— У нас нет времени, Ломоть, — жестко напомнил Ковалев, — если хочешь говорить — говори, не хочешь — мы ушли.

Ломоть с недоумением уставился на детектива, потом перевел взгляд на всесильного земляка. Ломоть понимал, что причина спешки объяснялась не только нежеланием оперов засветиться в камере и тем самым подставить важного свидетеля перед братками, а и тем, что опера серьезно надеются перехватить Осю, и потому дорожат каждой минутой. Выходит, его информации отводится очень важная роль, если менты не побоялись потратить на визит к нему целых полчаса драгоценного времени. И их можно понять. Даже если менты объявили план «перехват» или «кольцо», на которые они большие мастаки, и перекрыли все пути-выезды из Рязанской и Владимирской областей, то все равно не имеют полной гарантии перехватить груз. Для этого им придется прошмонать каждое транспортное средство, покидающее территорию области. Весь транспорт, который движется: легковой, грузовой, гужевой и даже военный. А где шмонать, на границе между областями? Затор получится на полмесяца. И без толку, потому что несколько килограммов золота из одного места в другое можно спокойно перенести безо всякого транспорта. Хотя бы на велосипеде, хотя бы пешком. А в условленном месте передать золотишко скупщикам и спокойно вернуться домой. И наблюдать устроенный ментами цирк по поимке преступников.

— Не молчи, Ломоть! — не выдержал Черенков, кому затянувшееся молчание начинало давить на нервы. — У тебя есть полминуты, не больше!

Ломоть вскинулся и бровями, и плечами:

— Что от меня-то требуется? Не пойму никак. Что вы хотите услышать? Ни одного вопроса не задали, ни о чем не спросили, а навалились, за горло взяли и требуете ответа. Чем я могу помочь?

Про помощь сутенер спросил специально, намеренно выделив и оттенив этот важный момент. Он не просто даст ответ, он именно окажет помощь. Содействие. Менты тоже люди и этот факт наверняка оценят.

— Нам нужно знать, где может залечь твой кореш Юрий, — пояснил Ковалев, на этот раз безо всякой жесткости в голосе, отчего допрос стал походить на доверительный разговор, — он наверняка уже знает о «перехвате» и вряд ли рискнет вывозить золото сейчас. Он где-то залег. Где, как думаешь? Есть же у него «нора».

Нора у Юрия была, мент не открывал никакой Америки и на этот счет размышлял правильно. А вот догадки насчет Осиной «лежки» выглядят не очень убедительными. Менты не знают, насколько Ося рисковый парень, он и сам не знает, какое решение примет в следующее мгновение и что предпримет. Ося всегда действует не по обстановке, а вопреки всякой логике, а зачастую, кажется, вообще вопреки здравому смыслу. Поэтому до сих пор на свободе.

Ломоть думал о бывшем соратнике не ради праздного любопытства, не от скуки, а исходя из собственных интересов. Заложить кореша недолго, но что будет, если «нора» окажется пустой? Что будет, если менты заявятся к Глафире Дормидонтовне, любимой женщине крутого авторитета, перетрясут весь дом, а любовника не обнаружат? Или, еще хлеще, нагрянут спецназовцы с автоматами? Что будет с Ломтем, когда Ося узнает