Корабль плывет - Николай Караченцов

Для меня это Поступок с большой буквы, потому что Полоке проще всего было снять меня с роли, чем так со мной мучиться. Кто я? Никто, ноль. Ну не получилось, ну ошибся, взял другого артиста, вызвал бы кого-нибудь. Андрея, например, чем мне про осветителей объяснять. Нет, он в меня поверил, он мне доверил своего ребенка, так что именно Геннадий Иванович — мой крестный отец в кинематографе.

Параллельно с «Одиножды один» я начал сниматься у Юрия Николаевича Озерова в картине, которая окончательно называлась «Солдаты свободы», а ее рабочее название было «Коммунисты». Продолжение киноэпопеи про Отечественную войну. Озеров собрал миллион действующих лиц, мне же досталась небольшая роль солдата Сашко. В «Солдатах…» у меня все легко получалось. Особенно главный геройский поступок. По горной дороге идут немецкие танки. Партизаны сделали завал. Я поджигаю завал, а потом от него отходит огненный факел-человек навстречу немецким танкам. В основном снимали кино в Чехословакии, и мне все в этом процессе ужасно нравилось. Но, с другой стороны, рядом все-таки находился Юрий Николаевич Озеров, профессор в кино, к тому же он очень тепло со мной работал, и до его последнего дня мы находились в чудных отношениях. Недавно я встретил его супругу, и мы обрадовались друг другу, вспоминали о Юрии Николаевиче.

«Одиножды один» — история (ее написал Витя Мережко) немолодого человека, по профессии — полотера, по положению — многоженца. Он всюду, где жил, сумел «наследить»: везде детей нарожал. А на склоне лет вдруг у него «совесть заговорила», и он решил найти себе тихую гавань, причем найти подле кого-нибудь из его детей. Я один из них. Фильм состоит из трех новелл. Но все дело в том, что мой герой почти повторяет жизнь своего отца. Плевать хотел на несчастную Валю Теличкину, по сценарию — мою жену. Хотя у нас маленький ребенок, но мне это тоже до фени. Встреча с отцом дала ему повод осознать свою жизнь. В некой степени она и для одного и для другого превратилась в нравственный урок. И я и он что-то переоценили в своей жизни, что-то переосмыслили. Когда картина была готова, она сдавалась тому же худсовету. Фильм снимался на «Ленфильме», на этой же студии худсовет заседал. На него заглянул Юра Векслер, известный оператор, которому предстояли съемки «Старшего сына». Юра посмотрел фильм Полоки и отправился к Виталию Вячеславовичу Мельникову: «Там неплохой парень снялся в «Одиножды один», не знаю точно, какой он актер, но выглядит необычно, у нас в кино так не играют». Уговорил. Виталий Александрович тоже посмотрел «Одиножды один» и пригласил меня на кинопробу «Старшего сына».

Вполне вероятно, что он сперва проконсультировался с Евгением Павловичем Леоновым, тому в картине предназначалась главная роль. Потом прошли пробы уже на всю «семью», когда мы, актеры, собрались вместе. Я познакомился с Мишей Боярским, со Светой Крючковой.

До сих пор картина мне невероятно дорога, и не только потому, что она получилась, такой потрясающей атмосферы на съемочной площадке я потом не встречал. Леонов с нами возился, как настоящий папа, мы очень сдружились во время съемок. До сих пор я встречаю того же Мишу Боярского, Свету Крючкову, Наташу Егорову как родных людей. С Мишей у нас произошло полное единение: съемка кончается, а мы расстаться не можем: ходим по Питеру до глубокой ночи. Благо молодые, сил полно, спать много не требуется. Честно скажу, не просто бродили, еще и какой-то фигней занимались. А Евгений Павлович нас, оборванцев, даже немного подкармливал. Мы с Леоновым служили в одном театре, он меня более или менее считал за своего и иногда вел со мной откровенные беседы.

Однажды мы едем с ним на съемку. Билеты у нас в одно купе, но надо еще провезти с собой Наташу Егорову, у нее билета нет, тогда с ними существовали большие сложности. Наташа Егорова, актриса МХАТа, много снималась в кино. Недавно она сыграла Екатерину Первую в «Тайнах дворцовых переворотов» у Светланы Дружининой. Жену Петра, первую даму, а далее императрицу России. Но в ту пору Наташа ни высоких званий, ни всеобщей узнаваемости не имела, мы решили провезти ее зайцем. Точнее, меня — я прятался на полке для чемоданов. Евгений Павлович сидел набычившись, красный, как рак.

Я помню, он мне сказал такие слова: «Коля, понимаешь, я не могу изменить жене, это мне будет стоить инфаркта. Я буду так бояться, так переживать, что ничем хорошим поход налево не закончится». И как все это звучало трогательно, передать невозможно. Евгений Павлович нам с Людой, молодоженам, не просто помог в Питере с гостиницей, он сходил к начальству, провел «творческую встречу» для сотрудников «Ленинградской». Я отправился на «встречу» с ним и впервые подыгрывал ему в концерте. Мне было уже под тридцать.

Фильм режиссера Полоки «Одиножды один»… Самый плохой фильм года. Ему присвоили этот обидный и, по-моему, незаслуженный статус. Зато там играли Анатолий Дмитриевич Папанов и Татьяна Ивановна Пельтцер. Коля там такой неистовый… Такого героя еще не было. Это был герой нового времени.

Затем режиссер Виталий Мельников пригласил Колю сниматься в картине «Старший сын», с чего, собственно, и началась для него большая работа в кино, его киноэпопея. У него в год было 12–15 сценариев фильмов, в которых ему предлагали сниматься. Но свою главную роль в кино он так и не сыграл. Не было у него роли такого масштаба, как «Тиль» или Резанов в ««Юноне» и «Авось»». Быть может, в дальнейшем он смог бы сыграть короля Лира… Я это могу сказать, потому что и теперь у меня перед глазами гениальный Смоктуновский в «Берегись автомобиля». Там он не Гамлет, а скромный страховой агент Юра Деточкин. А когда я его увидела у Козинцева… Стало понятно, что другого Гамлета быть не может. Ни Мэл Гибсон, которого я видела в фильме Дзефирелли, ни Лоуренс Оливье — никто из них не способен на такое величие, на такую пронзительность. Я думаю, что наш русский актер, такой, как Смоктуновский, хотя и не герой внешне, но при этом блестящий комедийный и очень сильный драматический актер. Я в этом убедилась, когда была на съемках «Ловушки для одинокого мужчины» с Колей в Крыму. Более смешного человека я не видела никогда. У Коли в этом фильме была главная роль, а Смоктуновский играл пьяницу — маленькая эпизодическая роль. Но что он выделывал на съемочной площадке! Хохотали все: от ассистента оператора до главного режиссера. Он придумал десять вариантов, как можно сыграть сцену. Он то челюсть вынет, то один зуб вытащит, то ходить начнет как-то по-особенному. Что он творил, я передать не могу.

Я смотрела и думала, что я ведь тоже мечтаю так сыграть… Я тогда играла Анну Петровну в «Иванове» в Ленкоме, а Катя Васильева играла ее в «Иванове» во МХАТе, и вот однажды она заболела, и мне звонит Ефремов: Люся, у тебя есть шанс вернуться во МХАТ, хочешь сыграть со Смоктуновским? А я, когда смотрела этот спектакль, видела, как выходил весь в белом аристократ Смоктуновский. У него была белая шляпа, белый костюм. Его белое пальто висело на одном плече, и было ощущение, что это умирающий лебедь, как у Сен-Санса. У человека нет сил ни на что, даже чтобы пальто нести. Он тащит его, волочит, как раненное крыло. Он весь спектакль так играл. Было ощущение, что еще одно слово, и он сейчас умрет. Человек надорвался, сил у него не хватило, чтобы преодолеть эту жизнь, так она страшна. А у кого хватает из нас?.. Вот то, что делали на сцене Смоктуновский, другие наши мастера, и называется «русский актер, который умеет делать все». Профессионализм в самом высшем его понимании. Боль, страх, униженность, безысходность и в то же время невероятный духовный подъем. Если это настоящий актер, он должен быть и комедийным, он должен быть и социальным, он должен быть и драматическим. Он может играть в водевиле, изображать дурака и петь легкомысленные куплеты, а потом сыграть классическую роль, например, короля Лира… Коля — именно такой актер. Он играл в «Человеке с бульвара Капуцинов» и в то же время в трагической картине «Цирк сгорел, и клоуны разбежались». Это фильм о развале государства, о том, что когда страна больна, творческому человеку нечего делать. Идет совсем другая игра — «кто больше схватит». Идет распределение богатств страны между своими в узком кругу, а всех остальных, нас с вами, обманывали и продолжат обманывать, как детей. Теперь мы видим: у одних огромные нефтяные компании, а другие продолжают делать сложнейшие хирургические операции за полторы тысячи рублей или в школах учить детей за копейки. Творческий человек в этой игре не нужен… А когда Коля снимался в картине «Старший сын» по пьесе Вампилова, весь их небольшой актерский ансамбль направлял Евгений Павлович Леонов. Гениально направлял! Он говорил: «А попробуй вот так». И показывал, что и как надо попробовать, как надо сыграть. Они очень долго репетировали, делали массу дублей, чтобы точно попасть в вампиловскую интонацию. Вот это еще одно высшее проявление профессионализма, творчества. Внешне в фильме вроде нет ничего особенного. Все очень буднично. Нет ни шикарных костюмов, ни шикарных декораций. Все происходит в обстановке банальной советской квартиры в провинциальном городке. Но какая пронзительность! Трагикомедия огромного масштаба.