Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914) - Даниэль Бовуа

Видение образовательной системы польской землевладельческой шляхтой Украины совпадало с эволюцией образовательных идей во всей империи. Отметим, что директивы Чарторыйского совпадали с образовательной политикой Голицына и предсказывали формулу А.С. Шишкова 1824 г., считавшего, что «науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет». Тем не менее польская шляхта на Украине и в Литве отныне уже не могла сохранить автономию в области культуры, которой до этого времени пользовалась, поскольку национальный фактор в новых условиях становился препятствием. В 1824 г. Чарторыйский предпринял последнюю попытку добиться утверждения устава лицея для Кременецкой гимназии, но, несмотря на то что он указывал на царящее спокойствие среди учеников гимназии по сравнению с политическими волнениями в других заведениях учебного округа (особенно в Вильне), попытка оказалась безуспешной420. Чарторыйский был отстранен от исполнения обязанностей попечителя Виленского учебного округа, а контроль над всеми польскими учебными заведениями Украины был передан Харькову. Они продолжали пока оставаться польскими, а после 1830 г. полностью подверглись русификации.

Тем не менее необходимо отметить огромную роль развития сети школ в изучаемом регионе. Протоинтеллигенция, которую так готовно поддерживали до 1815 г., а затем столько же усердно подавляли на протяжении 1820-х гг., продолжала свое развитие, начиная серьезно угрожать старым сословным структурам. Когда в 1828 г. С.Г. Строганов задумал еще в большей степени приобщить дворянство к контролю за школами империи, Сперанский, который вновь был в милости и, более того, стал опорой режима Николая I, в красноречивой форме предостерег от подобных шагов. Он указал на то, что дворянство, несомненно, может во многом оказаться полезным, но при условии исключения из этого процесса Дерптского и Виленского учебных округов в связи с характером существующих там институций и «чрезмерной» склонностью жителей соответствующих губерний к образованию421.

Шляхетские учебные заведения: окно в открытое общество или тупик?

Итак, чрезмерная склонность к образованию становилась тревожным фактом, нарушавшим культурное, социальное и столь хрупкое национальное равновесие в Российской империи. Власти не могли этого не замечать.

По состоянию на 1809 г. в пяти учебных округах (Петербургском, Московском, Харьковском, Казанском и Виленском) в 32 гимназиях училось 2838 учеников, из которых почти половина, а именно 1305, проживала в Виленском учебном округе. В 126 уездных школах насчитывалось 12 839 учеников, из них больше половины, а именно 7322, находилось в ведении Виленского университета. В 1824 г. относительный вес «польских губерний» снизился, однако в их начальных и средних школах обучалось 22 720 человек, что составляло 30,2 % от всех учащихся империи и почти вдвое превышало количество учеников в наиболее (из всех остальных) крупном Харьковском учебном округе (12 660 учащихся)422.

Среди польских средних учебных заведений школы на Правобережной Украине отличались своими размерами. Начиная с 1810 г. Кременецкая гимназия, впоследствии лицей, стала самым крупным учебным заведением Виленского учебного округа. До присоединения к Харьковскому учебному округу количество учащихся с 1805 по 1822 г. возрастало следующим образом:

1805 – 280

1806 – 422

1807 – 434

1808 – 404

1809 – 413

1810 – 612

1811 – 693

1817 – 519

1818 – 545

1819 – 567

1820 – 630

1821 – 678

1822 – 685

Три из пяти крупнейших польских учебных заведений находились на Правобережной Украине: гимназия в Виннице и школы базилиан в Баре и Любари (к ним следует отнести также переданную в 1818 г. в ведение Харьковского учебного округа школу в Умани, где польский язык преподавался до 1830 г.), в которых в зависимости от года обучалось от 400 до 500 детей. Уездная школа Межирича в 1822 г. насчитывала от 300 до 400 учеников, в других учащихся было гораздо меньше. В Житомире, Луцке, Теофильполе, Владимире, Каменце, Меджибоже училось по 100 – 200 учеников, а в Клевани, Домбровице и Олыке – менее ста. Общее количество учеников в польских учебных заведениях Правобережной Украины выглядело следующим образом:

Среди всех восьми «польских губерний» Волынская занимала второе место по количеству учащихся (20,5 %), на Подольскую губернию приходилось всего 10 %. Иной была ситуация в Виленской губернии, ставшей на протяжении 1803 – 1831 гг. крупнейшим учебным центром Российской империи (1808 г. – 300, 1824 г. – 900, 1830 г. – 1300 учащихся), намного опережавшим Московский и Дерптский учебные округа. Однако среди студентов здесь было немного выходцев с Правобережной Украины – например, в 1822/23 учебном году на 825 виленских студентов приходилось лишь 6,66 % выходцев из Волынской губернии, 3,51 % – из Подольской и 2,06 % – из Киевской.

Не вдаваясь в подробный анализ содержания учебных программ, стоит все же отметить, что чрезмерная склонность к образованию, на которую обратил внимание Сперанский, свидетельствовала о том, что дети и их родители питали доверие к учебным заведениям и связывали большие надежды с образованием. Подготовка преподавателей и качество учебных программ в целом не вызывали нареканий со стороны аристократов-наставников Кременецкого лицея. Распространенное, хотя и общее понимание идей Просвещения способствовало тому, что в школе видели источник знаний и культуры, необходимых как в повседневной жизни, так и для сохранения собственной идентичности. Несмотря на достаточно поверхностное, «сарматское» восприятие идей Просвещения, в этих землях существовало, особенно среди бедной шляхты, понимание того, что школа обеспечивает социализацию и прививает идеалы, к укреплению которых регион стремился уже более полувека. Хотя планы преподавания прикладных дисциплин остались нереализованными, профессиональная подготовка даже в университете находилась на начальном этапе (медицина, педагогика, богословие), но, несмотря на отмеченные нами трудности, дирекция учебных заведений, подчинявшихся Виленскому учебному округу, вела централизованную подготовку учебников и разрабатывала методику преподавания. Именно эти настроения при благоприятных условиях могли бы повлиять на создание протоинтеллигенции. Впрочем, после 1831 г. некоторые из выпускников станут уже в эмиграции инженерами, врачами, техническими специалистами в разных отраслях, литераторами. Преподавание права, крайне необходимого в условиях модернизации общества, велось в средних учебных заведениях по учебнику Г. Стройновского, излагавшего принципы гражданского воспитания, основанные на «естественном праве». Однако в обществе, где понимание законодательства носило риторический, а не практический характер, а все юридические и судебные должности распределялись по праву рождения, содержание преподаваемого предмета противоречило как устоявшейся польской шляхетской практике, так и российской сословной структуре. Подобным же образом лекции профессора экономии Кременецкого лицея Хоинского, автора учебника, написанного под влиянием А. Смита, Ж.Б. Сэя и Л.Г. Жакоба, готовили учеников хотя бы к теоретическому усвоению мысли об отмене барщины в помещичьем хозяйстве. На занятиях проповедовались идеалы, глубоко отличавшиеся от принятых в семьях учеников. Из стен учебных заведений Правобережной Украины вышли польские поэты Северин Гощинский, закончивший школу в Умани, Юлиуш Словацкий, сын профессора Кременецкой гимназии, которому удалось выразить весь трагизм взаимоотношений польских помещиков и украинских крепостных.

Обратимся вновь к положению дел на Правобережной Украине. Почти все учащиеся учебных заведений Правобережной Украины происходили из землевладельческой или чиншевой шляхты, что было заметным отличием от других школ Российской империи. Здесь не были знакомы со становящейся все более серьезной для российского дворянства проблемой разночинства. Статистические данные за 1826 г. отражают реальную картину происходившей в великорусских гимназиях экспансии разночинцев, в то время как в Виленском учебном округе случаи приема на учебу детей разночинцев были единичны. В учебных заведениях Петербургского, Московского, Харьковского, Казанского и Дерптского учебных округов из 4309 учеников 1691 – это сыновья дворян, включая придворных сановников, остальные были детьми чиновников, купцов, мещан, ремесленников, солдат, православных священников, свободных крестьян и даже нескольких крепостных. В Виленском учебном округе шляхтичей насчитывалось 1952 на 2224 гимназиста. Среди немногочисленных простолюдинов здесь были преимущественно мещане (121 ученик), сыновья священников, скорее всего униатских (65 учеников), и крестьяне (85 учеников), скорее литовские, чем украинские423.