Спасенный любовью - Дженнифер Эшли

— Я это уже понял.

Рив снова запыхтел трубкой, а Харт устремил взгляд на другой берег Темзы.

Спустя какое-то время Рив вдруг встрепенулся и спросил:

— Может, в паб?

Харт молча кивнул, и они с Ривом быстро зашагали по галечному берегу, потом стали подниматься по ступенькам, ведущим на улицу.

Завсегдатаи паба привыкли видеть Харта в обществе Рива. Рассказанная в пабе история о том, что Харт — странствующий рабочий, переживавший не самое лучшее время в своей жизни, ни у кого не вызвала недоверия. Болтая с Ривом, мужчины не обращали на его спутника никакого внимания. Харт же, приняв от хозяина пинту пива, углубился в чтение газеты.

Оказалось, что их коалицию возглавил Дэвид Флеминг. Что ж, очень хорошо. Дэвид знал, что делать. Коалиция стала весьма популярной, потому что и Гладстон, и тори у большинства людей вызывали недоверие. Флеминг же являлся фигурой, отчасти удовлетворявшей почти всех.

Выборы, как писали газеты, отдадут победу коалиции, и Флеминг, как ее новый лидер, возглавит правительство. Королева не была в восторге от Флеминга или Харта, но Гладстона она любила еще меньше.

Кроме того, газеты очень беспокоились о Хартуме и Гордоне, а также опасались немцев, постепенно занимающих Южную Африку. А об исчезновении герцога Килморгана уже стали забывать. Лишь в небольшой заметке в одной из газет сообщалось, что тело герцога так и не обнаружили. Печальный конец для столь гордого человека, как Харт Маккензи. Шотландия, конечно, скорбела по нему — но не Англия. «Чертовски счастливое избавление», — могли бы написать английские газеты, но почему-то не написали.

И в той же заметке сообщалось, что семейство Маккензи решило вернуться в Шотландию.

«Вот хорошо, — подумал Харт. — Об Эл там позаботятся». Элинор была подобна дикому шотландскому вереску — счастливая и свободная на просторах шотландских холмов, но несчастная и грустная взаперти, в четырех стенах.

И еще Харт прочел о том, что лорд Камерон Маккензи примет титул герцога, когда его старший брат будет официально объявлен мертвым.

Прочитав об этом, Харт едва не рассмеялся. Камерон, должно быть, кипел от негодования. Больше всего на свете его брат боялся, что он, Харт, слишком рано отдаст Богу душу, оставив ему титул. Харт представил, как проклинал его сейчас братец Кам. Но знал он и другое: Камерон прекрасно будет обо всех заботиться — он всегда умел оберегать тех, кого любил.

Харт перевернул страницу — и замер. На глаза ему попалась статья, из которой следовало, что обнаружили логово фениев, подложивших бомбу на вокзале, и полиция во главе с инспектором Феллоузом совершила налет на их дом. Были произведены многочисленные аресты, и лондонцы теперь уверены, что на улицах опять станет спокойно.

Об этом написали утренние газеты, а событие произошло накануне вечером. Чрезвычайно важное событие, о котором Харт только сейчас узнал.

А что было бы, если бы он не отправился сегодня в паб? Так и жил бы у реки? Да, наверное… А весь остальной мир жил бы без него.

Харт снова и снова проверял себя. Он всегда стремился управлять миром, управлять людьми. Однако ценой ошибок — особенно с Элинор — он узнал, что не может переделать всех людей под себя. Но слишком многие позволяли ему это делать, и у него создавалась иллюзия, что он всесилен. И в конце концов он преуспел. Увы, слишком уж преуспел. В результате он стал очень похож на отца, на человека, которого всегда ненавидел. И при этом он был в высшей степени доволен собой, так как не применял по отношению к людям физического насилия. Но его слова и поступки не уступали в жестокости словам и поступкам его отца.

Элинор была права, упрекая его за жестокость по отношению к миссис Палмер. И не зря она боялась, что и с ней он будет таким же. А он мог бы, если бы она не выплеснула на него ушат холодной воды, тем самым образумив.

И теперь мир, которым он стремился управлять, продолжал свою веселую круговерть, решив, что его труп плавает где-то в Темзе.

Но ведь он, Харт, все-таки нашел свое счастье. С Элинор. Однако он решил продолжать служение своим безумным амбициям и забыл об Эл, полагая, что потом у него еще найдется для нее время.

О, какой же он дурак! Рив был прав. Глупо торчать день и ночь в четырех стенах, не имея возможности видеть, как растет твой мальчик. Свобода — вот что дороже всех серебряных тарелок и прекрасных дворцов.

А фабрика или парламент — какая разница? Все равно — в четырех стенах!

Ему нужно побыстрее увидеть Элинор. Надо забыться в ее объятиях и молить о прощении. Он ведь знал, почему послал ей цветок. Потому что боялся, что если она поверит в его смерть, то может обратиться за утешением к другому, к Дэвиду Флемингу, например. Ведь Элинор — красивая, молодая и теперь исключительно богатая вдова. И вскоре из чащи начнут выходить хищники…

Что ж, настало время вернуться домой!

Харт оторвал взгляд от газеты. А завсегдатаи паба продолжали беседовать и смеяться. И для них он, герцог Килморган, просто незнакомец, не более того. Впервые в жизни Харт Маккензи не имел совершенно никакой власти над людьми.

Да, не имел — и слава Богу!

Харт оставался в пабе с Ривом до самого закрытия; сидел он молча и спокойно, но чувства его бушевали. И он уже строил планы на будущее, на новую жизнь. И Килморган, конечно же, был наилучшим местом для такой жизни, для его, Харта, воскресения.

Рив распрощался со своими дружками, и они с Хартом направились в темноте к мосту Блэкфрайарз. Рив нетвердо держался на ногах.

В темном проходе Харту на плечо легла чья-то ладонь. Он резко развернулся и занес кулак для удара. Но его удар был искусно отбит сильной и ловкой рукой. И тут же глаза цвета односолодового виски пристально уставились на Харта.

А потом Йен Маккензи снова положил руку на плечо брата и тихо сказал:

— Я нашел тебя, нашел. — Он сдавил Харта в объятиях и прошептал: — Я всегда могу тебя найти.

— Идем со мной.

Элинор оторвала взгляд от стола в кабинете особняка на Гросвенор-сквер. В доме царила тишина, потому что вся семья, за исключением Йена и Бет, отбыла в Шотландию. И было очень поздно, так что Бет и дети уже спали.

— Боже правый… — пробормотала Элинор. — Ты еще не ложился?

Йен не удосужился ответить. И, протянув ей руку, повторил:

— Идем со мной.

Он тяжело дышал, и его глаза пылали. Йен не улыбался, но Элинор чувствовала, что он безумно рад.

— Нашел? — спросила она, поднимаясь.

— Идем со мной.

Молча кивнув и взяв шаль, Элинор последовала за Йеном.

Харт ждал в зловонной темноте у лодочного сарая. Ждал, слушая плеск Темзы, протекавшей неподалеку. Слишком много людей толпилось вблизи лодки Рива, пришвартованной ниже по Стрэнду. Даже несколько дружков Рива из паба наведались сегодня в гости, хотя было уже довольно поздно. Но у лодочного сарая было, как всегда, пустынно. Ночью тут можно было найти лишь крыс… и герцога Килморгана.