Гимн неудачников - Eugene

Порой мне кажется, что Крапива — не совсем безголовая болтунья, какой она любит притворяться.

— И ты проспорил мне желание!

Порой.

На горизонте замаячил Черная Смерть. Колдун держал нечто, больше всего напоминающее коричневую руку, поросшую листьями, и, судя по выражению лица, жаждал получить ответы вместе с кратким курсом теории эволюции и биологии за среднюю школу. Я побил собственный рекорд, успев за несколько секунд ускользнуть и раствориться в толпе. Он же все равно хотел пообщаться с целительницей, верно?

…Лесом заброшенная яблоневая роща именовалась явно не по чину. Редкие скрюченные деревья, усыпанные мелкими — не больше ногтя — алыми яблочками плотно затягивала буро-зеленая вьющаяся дрянь с мелкими блестящими листьями и резким, но непонятным запахом, от которого во рту сразу же поселилась горечь. Когда-то эти места были очень красивы. Подумать только, весной ниморцы тоже любовались белыми цветами, а осенью собирали спелые плоды… А удобряли золой из лагерного крематория…

— Эти яблони никогда не плодоносили, — тоном, которым объявляют о грядущем конце света, возвестил Кактус. — Несчастливая примета.

И картошка больно хороша уродилась. Демоны!

— Яблоки красные, красный — цвет крови, кровь видна, когда человека ранят, если человека ранят, он может умереть. Значит, яблоки — знак скорой смерти, — трагично поддержал я. Кактус кивнул.

— Ну, Лоза, откуда ты это взял? — засомневалась Крапива. — Хотя я слышала что-то такое… Чего только северяне не придумают. Мы давно здесь не были, Кактус. Подожди, может быть, и ниморская лоза зацветет.

Друид выразительно хмыкнул, показывая, что если и это произойдет, то Зверь-из-Бездны давно уже среди нас.

— Лоза? — удивился я.

— Твоя тезка, — целительница ткнула в бурые заросли. — Ниморцы пытались вывести северный виноград. Ну, вот он. Ягод нет, зато растет хорошо.

Растет он просто замечательно, если вспомнить первую встречу с подболотной лодкой. Вот что значит карма — даже мое имя означает вредный сорняк-паразит. Как тут начнешь новую жизнь? Я вот только надеюсь, что Великий Лес — не поднявший восстание ниморский ботанический сад.

— Лоза, яблоки. Яблоки, лоза… — бормотала Крапива. — А не Лоза ли мне это говорил?.. Или не он?..

Меня передернуло от упоминания чужого имени. Не став ни призраком, ни умертвием, этот тип все равно не давал никому покоя. Каждый мечтает оставить о себе долгую память, но память о Лозе… как бы это сказать… сомнительна настолько же, настолько и долга.

Дорога сделала резкий поворот, и впереди предстал белоснежный монумент в два человеческих роста. На повернутой к нам отшлифованной поверхности шла неразборчивая надпись.

В детстве у меня была книжка — точнее, бестиарий — где слегка пугала картинка "чудовище дивное, ликом страхолюдное". Не знал, что ниморцы с ним встречались.

В несчастном детстве черного мага вряд ли были книги, и я мог наблюдать занимательную картину: вот Смерть, не снижая темпа, идет к монументу, резко останавливается посреди дороги, разворачивается и возвращается обратно. На лице колдуна было написано искреннее изумление.

На полпути его перехватил Клен, и начальство окружили друиды. Под прикрытием чужих спин я подобрался к мраморной глыбе, жаждая узнать, что такое на нем написано, способное шокировать даже Смерть. Неужто полный свод правил этикета?

Буквы под выбитым кругом гласили:

5 мая 337 года Александр Юстин…

Юстин?! Во что мой опекун ввязался на этот раз?

Мария Энгель…

Карма кармическая! Они меня преследуют, эти люди. Я быстро пробежал глазами текст, встретив еще одно знакомое имя, десятое и последнее.

…и Эжен Морой замкнули границу. Аммо!

"Да будет так!" — автоматически перевел я и так же автоматически отметил, что правильней было бы "утверждено", заглянул за монумент…

— Что, не нравится белая магия? — поддел нарисовавшийся рядом Кактус. Я непонимающе воззрился в ответ, потом оглянулся на каменную глыбу, почему-то оказавшуюся в десяти шагах за спиной, и схватился за голову.

— Пойди и попробуй пересечь границу, — голос все еще не слушался. — Посмотрим, как ты с ней поладишь.

Ниморцы, которые ставили "аммо" в подтверждение приказов, вряд ли предполагали, что его станут использовать как заклинательное слово-ключ. Впрочем, в словах ли дело? Это всего лишь дань ритуалу. Суть в том, что однажды десять человек собрались и пожелали, чтобы никто не проник в карантинную зону. Граница подчинит слабого и сломает сильного. Так работает белая магия.

— Фью, прощай, дорога, — недовольно присвистнула Крапива. Разве не должна она стоять с остальными и внимать командиру? Кажется, преследование меня стало для парочки смыслом жизни.

— Мы же не туда? — умоляюще вопросил я.

— А что мы забыли в Холла Томаи?

Разумный Свет? Мда, на том свете меня встретит Бездна, Зверь-который-там-живет и учебник ниморской грамматики.

— Свет Разума, Главные Лаборатории Шоваллы? — я с нахлынувшим восхищением уставился на скульптуру Духа Познания. Или Власти Разума. Или Энергии Воли. Или еще какой-нибудь подобной замечательной вещи от тех людей, что назвали свой научный центр — Шоваллу — Яблоневый Сад.

— Откуда мне знать, какие из них главные? — равнодушно пожала плечами Крапива. Она ничего не знала. Ничего. Ни бессонных ночей, ни кошмаров, ни немеющих пальцев и судорожно бьющегося сердца, ни безуспешных поисков, ни робкого подбора слов, ни горечи поражений, ни отчаяния, ни ярости, ни блаженства, когда…

Дедушка мой лингвистический словарь, я же полжизни убил на перевод шовалльских исследований! Ну, говоря точно, далеко не полжизни и это моя работа. Помимо прочего. Любимая… порой… какая разница? Хоть в чем-то я могу быть полезен, и даже Эжен это признает. Тоже порой. Редко. Очень редко. Самому магу исследования ничем не сдались, но я помогаю его учителю, и хотя бы за это заслуживаю право существовать.

Только за это.

Настроение стало еще хуже. Клен и Черная Смерть наконец договорились, что право — это право, а лево — это лево (надеюсь, ничего нового никто из них не узнал), и мы свернули с дороги, по еле заметной тропке устремившись вглубь рощи.

— Куда мы идем? — я пытался совместить пройденный путь и карту приграничья. Лаборатории располагались неподалеку от Города-у-Горы. По всему выходило, что друиды сделали сильный крюк к югу, обогнув болота и едва не вернувшись на равнины.

Друидка покрутила головой, и вынесла вердикт:

— На север!

— Действительно? Всегда мечтал посмотреть на вечные льды…