Знамя химеры - Алексей Александров

— Мы сделаем всё, что в наших силах, мастер.

— Сделайте больше! Все, кто остался — на прорыв из долины!

— Будет исполнено. — Бездушный не испытывал эмоций. Приказ отдан — приказ будет выполнен. Сомнения, страх смерти — всё это осталось где-то там, в далёком прошлом так же, как и сама жизнь. Развернувшись, он неспешно направился к замершим отрядам, готовым к своей последней битве.

— Время уходит, мальчик, — голос великого магистра был сух и холоден, в эти мгновения он и сам походил на бездушного. — Вот тут книги, сохрани их любой ценой. В них наше прошлое и ваше будущее. Я не знаю, что ждёт вас там, но эти знания помогут вам выжить.

— Я сохраню их, — голос юноши дрожал, выдавая страх перед неизвестностью. — А как же вы?

— Нам уже не успеть, мальчик, — покачал головой старый маг. — ОН дал нам возможность спасти хотя бы вас, но цена… Цена будет тяжела.

— Должен быть другой путь, учитель!

— Другого пути нет…

Ворон, спланировавший на навершие резного посоха, застал задумавшегося мага врасплох. Пощекотав пальцем грудь птицы, он привычным движением заставил её замереть и, словно статуя, замер сам.

— А он оказался крепче, чем я думал, — пробормотал маг спустя пару минут, разрывая незримую нить, связавшую его с птицей.

Ворон рухнул вниз, не издав ни звука, и чёрным пятном застыл на белом покрывале снега. Птица была мертва, она не могла перенести вторжение чужого разума. Странно, он нередко убивал сам или заставлял делать это других, но, только обрекая на смерть очередного пернатого шпиона или гонца, испытывал лёгкие уколы совести, нет-нет да и пробивающие грубую броню равнодушия.

Кто им дал право нас судить? Мы не отнимаем жизнь просто так, со скуки или от безделья.

— Спущенных цепей оказалось мало, — усмехнулся маг мертвецу. — Жаль. Принц мне нравился. Я начинаю жалеть, что сделал ставку на него, а не на вас, герцог. Вы неплохо служили мне при жизни, теперь время исполнить последнее поручение.

Мезамира я нашёл на самой вершине одной из башен, возвышающихся над южным крылом королевского замка. Небольшая комнатка с высоким потолком и узкими бойницами вместо окон — настоящая крепость в крепости. Массивная дубовая дверь, окованная железом, только усиливала это впечатление. Не знаю почему, но именно тут и предпочёл поселиться вампир.

Он не участвовал в сражении с эльфами. Вампиры по своей природе убийцы-одиночки. Их стихия — это тёмная ночь да острый кинжал из-за угла. Нет, феноменальная реакция и живучесть делали их очень опасными противниками, но использовать прирождённого убийцу в сражении двух армий — это забивать гвозди королевской короной. Надо сказать, моё решение не слишком понравилось вампиру — он пытался спорить, но я был непреклонен. Хватит с меня Янвира и его сотни, да тех пяти мальчишек-магов, погибших при захвате замка.

После победы прошло немало времени, прежде чем вампир перестал таить на меня свою мальчишескую обиду. Он оттаял только после пары совместных тренировочных схваток, в которых победил — я даже почти не поддавался. До сих пор не могу поверить, что мне удалось выжить в схватке с ним и его бывшим учителем!

— Гляжу, ты неплохо устроился, — поприветствовал я Мезамира, с удивлением оглядывая комнату. Какого только оружия в ней не было: узкие метательные ножи, аккуратно разложенные на небольшом столике, пара миниатюрных скорострельных арбалетов, короткий лук, оружейная стойка с десятком разных по форме и размерам мечей. — А гномью катапульту ты под кроватью прячешь?

— Нет, — сокрушённо покачал головой вампир с притворно-серьёзным выражением на лице. — Её не удалось поднять по лестнице.

— Какая жалость! А если переносить по частям?

— Пожалуй, стоит попытаться.

— Ладно, шутки в сторону, — покачал головой я. — У меня для тебя есть задание.

— Кого надо убить? — кровожадно усмехнулся вампир.

— Спешу тебя огорчить: никого убивать не надо. По крайне мере, пока — усмехнулся я не менее кровожадно. — Ты уже встречался с герцогом Инарда?

— Тот высокий полуэльф? Да, я его видел.

— Мне нужно, чтобы ты внимательно наблюдал за ним до коронации.

— Ждёшь неприятностей? — улыбка мгновенно сошла с губ Мезамира, взгляд его стал внимательным и жёстким.

— Всякое может случиться, — пожал плечами я, с интересом рассматривая коллекцию метательных ножей. Трогать я их, правда, не стал: вдруг лезвия уже отравлены? — После коронации он должны присягнуть мне на верность. Не могу сказать, что это свяжет его по рукам и ногам, но нарушение клятвы может отторгнуть от герцога часть союзников.

— Что делать, если факт измены герцога подтвердится? Убить его?

— Нет, — предостерёг я вампира — не предпринимай ничего. Только наблюдай и сообщай лично мне.

— Хорошо, — кивнул он в ответ. — Когда начинать?

— Вчера.

Широкие улицы, роскошные дома с высокими, словно висящими в воздухе, башенками. Много веков минуло с тех пор, когда первые эльфы создавали свои города в кронах первозданного леса, но привычка жить как можно выше осталась и нашла свое отражение в архитектуре столицы. Создавая тот неповторимый, величественный облик, увидеть который и не полюбить было просто невозможно.

Даже на фоне этого великолепия бесценной жемчужиной блистал императорский дворец, воплотивший в камне мощь и величие эльфийских владык. Его высокие беломраморные башни был видны из любой точки города. Особой гордостью был раскинутый вокруг дворца парк. Сколько драгоценных сил тратили маги воздуха для поддержания на его территории вечного лета, а маги земли — для ухода за растениями!

Артис передал поводья своего жеребца сноровистому слуге и направился к одному из четырёх главных входов. Красота благоухающей природы мало заботила бывшего наследника престола. Гонец, примчавшийся к нему на виллу пару часов назад, принёс письмо от его брата-Императора с просьбой немедленно прибыть к нему.

Что за срочность?

Задумавшись, он не сразу заметил спешившую к нему навстречу эльфийку в платье из зелёного шёлка с глубоким вырезом на груди по последнему веянью моды.

— Проклятье Падшему, — пробормотал Артис, оглядываться по сторонам в поисках пути, позволяющего избежать встречи с фавориткой императора.

Леди Лориэнь была широко известна при дворе тем, что меняла любовников чаще, чем перчатки. В её постели побывала добрая половина высших вельмож Империи, за что многочисленные недруги нередко называли её не иначе как имперской шлюхой. Несмотря на столь сомнительную славу, год назад на Осеннем балу ей удалось очаровать Элберта VII и не выпускать его из паутины своих женских чар, пользуясь положением любовницы императора на горе своим завистникам.