Стальная: по пути пророчества (СИ) - Альвина Волкова

Глава 8

   Я ждала возвращения Франа с замиранием сердца. Что он там себе надумал? Какие мысли роились в его голове, когда он уходил? Понял ли он то, что я сбивчиво пыталась ему объяснить? По правде говоря, я не привыкла настолько зависеть от чужого мнения, разве что от мнения родителей, но это, по-моему, естественно. Мнение Павла, например, меня никогда не волновало. Что он там подумает, когда я в очередной раз решу заночевать у Нади, или у родителей - какая разница, его проблемы. Мы даже пару раз крупно поссорились из-за этого. Максим... Максенс. Хм, наше знакомство было слишком коротким, чтобы понять, важно ли для меня его мнение или нет. Моя любовь к нему была похожа на фейерверк. Я искрилась и горела... и, наконец, догорела. Чувства остались, но какие-то едва тлеющие. Я запретила себе думать о нем, как о любовнике, и стала думать, как о божестве. Это спасло меня от разочарования в своей мечте. Она просто стала другой, более приземленной. Дракона самого ничье мнение вовсе не волновало - он всегда на страже интересов клана, этакий цепной пес, а я, из-за привязки, как отражение его истинных чувств, так же не испытывала необходимости считаться с желаниями других, признавая только те, что соответствовали моим собственным. Очень по-детски. Стальная отчасти разделяла желание Лассаиндиара защитить клан, но, в тоже время, была категорически против его служения, в которое, с нашей точки зрения, превратилось обычное нежелание задуматься. Например, что клан это не только совет старшей семьи - это еще и отдельные особи, у которых есть свои мысли, свои желания, свои чувства, и их мнение тоже нужно учитывать, когда принимаешь решение упрочить связи с другими кланами. Это, по мнению Стальной, самый большой недостаток Ласснира. Будущий глава клана, в первую очередь, должен быть личностью, способной мыслить шире и глубже, чем узкий круг совета семьи. Он должен уметь учиться на своих ошибках - делать выводы. Чувствовать, когда нужно спустить вожжи, а когда взять все под жесткий контроль. Уметь настоять на своем. Быть готовым измениться, если потребуется.... На что, зная Лассаиндиара, тот никогда не пойдет.

   Франчиас другой. Стальная показала мне то, что, как человек, я не могла понять. Он так глубоко запрятал собственные чувства, и так долго и убедительно играл самим им придуманную роль, что когда его истинное Я начало пробиваться наружу - он оказался не готов к этому. Не мудрено, раньше-то все было проще: он глирт-полукровка, выродок нелюбимый сын, чудовище. Для того чтобы получить желаемое достаточно было запугать или соблазнить, возможно даже убить. (Я нисколько не обольщаюсь на его счет.) Но что делать, если ты влюбился? Что делать, когда ты вдруг понял, что ни одна из твоих привычных стратегий не сблизит тебя с вожделенным объектом страсти? Коварные замыслы, интриги, шантаж - такова была жизнь ис-сира до нашей встречи. Но в отличие от дракона, он готов меняться, а я готова сделать шаг ему на встречу.... Была готова, пока Дари все не испортила. Я совсем не хотела, чтобы Франчиас знал, что я ослушалась его и пошла к Лассаиндиару. Не хотела. По крайней мере, до тех пор, пока полностью не разберусь в своих чувствах. А то, что они у меня есть, я теперь уверена на все сто.

   Я в очередной раз сорвала травинку и начала ее рвать. Пока я думала, у моих ног образовался небольшой траурный холмик. Осталось только крестик воткнуть.

   Дари не выдержала, и, заявив, что, даже просто наблюдая за мной, она и сама начала нервничать, перебралась к Райнару, который сидел в нескольких шагах от нашего покрывала, на бревне, и что-то азартно вырезал из корявой деревяшки. Заметив мой интерес, молодой дракон, отсалютовал незавершенной фигуркой. Кто это, разобрать было еще сложно, но судя по контурам - девушка.

   Хрос уселся рядом и предложил очередной настой.

  -- Что, думаешь, у меня нервы сдают? - спросила я Хроса. Очень уж настой отдавал валерианой.

  -- Он вернется.

  -- Конечно, вернется. Куда он денется?... Я так думаю.

  -- Не переживай. В самом деле, как будто ты в первый раз его ослушалась.

   Я покосилась на щурящегося на солнце гвиорда.

  -- Тебе-то откуда знать?

  -- Ни-ин, - Хрос посмотрел на меня и забавно поморщился.

  -- Ты прав, - Я плечом толкнула его, - Но я не ожидала, что он так отреагирует.

  -- Как так?

  -- Обидится и уйдет.

  -- А ты уверена, что он именно обиделся?

  -- Не знаю. Не уверена.

  -- Тогда не переживай.

  -- Не могу.

   Гвиорд таинственно улыбнулся и предложил:

  -- Хочешь, я расскажу тебя, как ночью меня похитила одна ну-у очень пьяная драконница. Затащила в лес и, - Хрос понизил голос до шепота, - попыталась склонить к интимной близости... и что из этого вышло.

   Я тут же заинтересовалась, так как была, можно сказать, единственной свидетельницей Дариного произвола, и ожидала чего-нибудь этакого. И драконница не подвела.

   Затащив Хроса в лес, Дари сбросила свою драгоценную ношу в кусты и начала искать место. Но ее все что-то не устраивало: то слишком влажно, то слишком сухо, то живности много, то пахнет не так, то наткнулась на зангарра, который, страдая несварением желудка, укрылся в зарослях акайи. Бедолага даже возмутиться не успел - Дари отпустила кусты, еще и веток сверху накидала, после чего продолжила свои поиски. Недовольство лесом она выражала громко и нецензурно. Отыскав подходящую яму, Дари приволокла туда Хроса и начала... начала вить гнездо! К этому моменту Хрос успел полностью придти в себя, выбраться из простыней и оглядеться. Дари трудилась, не замечая, что гвиорд оклемался. Она усердно пыхтела, переплетая ветки, что вскоре у ямы появились бортики. У гвиорда возникло подозрение, что опыт в таких делах у Дари не малый, больно ладно получилось. Он попытался выбраться из ямы, но Дари заметила и пресекла дальнейшие попытки побега одним ударом хвоста. Хрос упал на дно ямы. Дарисандрина пьяно захихикала и начала снимать платье, но запуталась в подоле нижней юбки. Не удержала равновесия, шлепнулась на Хроса, едва не лишив его самого дорогого, выругнулась, но с упорством маньяка, продолжила его соблазнять. Рванула на себе ворот платья, оголила грудь, и, вытянув губы в трубочку, потребовала от Хроса какой-то французский поцелуй. Ни о чем подобном Главный Лекарь никогда раньше не слышал, и, предположив, что это какие-то особые драконьи штучки, принял решение, что пока не готов к ним - совершил роковую ошибку. Показав чудеса изворотливости, Хрос вырвался из объятий драконницы и пользуясь тем, что Дари все еще копошилась в обрывках платья, подтянулся и выбрался из ямы. Это взбесило драконницу так, что она, дорвав платье и оказавшись на воле, взлетела над ямой, злобно взрыкнула и бросилась на обидчика. Дарисандрина гоняла Хроса до самого утра. А тот улепетывал от нее, сверкая голым задом, так как юбку с него Дари все-таки удалось снять. В конечном счете, оба устали, свалились в какие-то кусты и моментально заснули. Проснулся Хрос первым. Умылся, подвязался и отнес Дари в лагерь, где Райнар помог ему одеть ее и уложить на покрывало, рядом со мной.