Стальная: по пути пророчества (СИ) - Альвина Волкова

Стальная: по пути пророчества (книга 2-я)

Стальная: по пути пророчества.

Часть 1

Глава 1

   Я проснулась в кромешной тьме. Тяжелые шторы были задернуты наглухо, и сквозь них нельзя было определить, что за ними - ночь или день. Высунула покрасневший и опухший из-за насморка нос из-под одеяла и тут же громко чихнула. Потянулась за платком, который оставила на прикроватном столике. Совсем не женственно высморкалась. Зябко поежившись, покосилась на будильник. Неоновые стрелки показывали половину пятого утра - а сна ни в одном глазу. Супер. Этого мне только не хватало.

   Холодно. Надо бы стекло в окне поменять. Уже неделю, как дома, а все руки не доходят. Хотя какие там руки. Еле ноги волочу. Мой отпуск медленно, но верно перетек в стадию - "продли счастье больничным". Да, лучше бы я на работу пошла... Если бы могла.

   Увы, когда меня вышвырнуло из портала и немилостиво шмякнуло об пол, я минут пять только и могла, что хлопать глазами и хватать ртом воздух, борясь за свое дыхание. В таком виде - распластанную на холодном полу в гостиной - меня и нашли родители. Они вернулись из круиза и первым делом решили заглянуть ко мне. Это было очень мило с их стороны, так как подняться самой мне не удалось. Тело, словно резко прибавило в весе - килограмм на пятнадцать. Отец поднял меня на руки и перенес в комнату. Уложил в постель, и, не сдержался, все-таки фыркнул, что я совсем извела себя со своими диетами.

   На вопросы я отвечала уклончиво. "Где была? Что пила?" - вовсе игнорировала. Меня естественно заподозрили во всех самых тяжких, пока... Пока мама не измерила температуру, и с воплем: "Да, ты горишь!" - не начала пичкать меня таблетками, которые остались после круиза. Сбегала к соседке и привела еще сонную и растрепанную Светлану Анисимовну, та, увидев меня, моментально взбодрилась, навыписывала пачку рецептов и пообещала оформить больничный.

   Я рассказала родителям о смерти бабушки. Они как-то странно переглянулись, и, по-моему, вздохнули с облегчением. А вот новость о том, что ее вещи переслали мне, их сильно удивила и встревожила. Папа, насупив брови, потребовал, чтобы я срочно избавилась от "этого барахла", но мама предложила отправить коробки бабушкам, и путь они сами там разбираются. Я согласно кивала, все равно ничего полезного в ящиках больше не осталось.

   Когда мама ушла на кухню, готовить ужин - так как было уже темно - папа тихонько присел на край постели. Он погладил меня по голове и тихо сказал:

  -- Доча, нам нужно поговорить.

   Отец часто использовал этот маневр в детстве. Сядет, конфетку мне в рот сунет, погладит по головке и начнет допытывать.

  -- Да, пап, - устало вздохнула я, зная наперед, что от разговора не отвертеться, - О чем ты хочешь поговорить?

  -- Об испорченном линолеуме... например, - ехидный тон отца, насторожил меня, - И о том, о чем ты, медвежонок, умалчиваешь.

   Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза и удивленно вскрикнула. Тусклый свет уличных фонарей осветил его профиль, сглаживая родные черты. Но знакомый зеленоватый блеск уже нельзя было списать ни на отражение, ни на отсвет. Мой папа - Владимир Константинович всегда был привлекательным мужчиной. Роста в нем метр семьдесят восемь, крепок, строен, подтянут. Волосы светло-русые, вьются на концах, глаза зеленые, с искорками - лукавые. Не смотря на то, что папа разменял пятый десяток, больше тридцати пяти ему никто не дает. И теперь я знаю почему.

  -- Папа, ты эльваф?!! - воскликнула я.

  -- Тихо, - шикнул он, - Не так громко. Я полукровка.

  -- Но как?!

  -- Долгая история.

  -- А мама знает?

  -- Не совсем, - с покаянным выражением лица, выдавил из себя папа.

  -- Па-па.

  -- Я слово дал.

  -- Кому?

  -- Марии. Чтоб ей на том свете икалось.

  -- Значит это правда, - сощурилась я, - во мне есть кровь эльфов.

  -- Можно и так сказать, - поморщился папа.

  -- То-то мне швея из княжеского терема, твердила, что у меня корни эльфячьи. А я ей еще с пеной у рта доказывала, что чистокровный человек.

  -- Так и есть, медвежонок, в тебе практически нет крови эльвафов....

  -- Папа, не пудри мне мозги.

  -- Медвежонок, не груби старшим.

  -- И не называй меня так, - надулась я, - Я уже не маленькая.

   Папа нежно улыбнулся, сощурив кошачьи глаза.

  -- Ты для меня всегда будешь моей маленькой любимой дочуркой.

  -- Па-а-а! - засопела я, упиваясь теплотой его взгляда.

   В коридоре загремело. Видимо мама решила навести порядок, пока я недееспособна. Или подслушать? Хотя, вряд ли. Ей легче папу за грудки потрясти и он все сам выложит.

   Папа чуть склонил голову, чтобы только я могла услышать. Какая непривычная таинственность.

  -- Так она сделала, то, чем грозилась?

  -- Кто?

  -- Ма'Арийа.

  -- Не знаю, но теперь я наследница и преемница в одном лице.

  -- Проклятье! - скрипнул зубами папа и его глаза снова замерцали зеленью, точь-в-точь, как у Леля.

  -- Ты, что-нибудь знаешь об этом?

  -- Этого я и боялся.

   Отец вскочил и начал расхаживать взад-вперед, о чем-то усердно размышляя.

  -- Ты должна отказаться.

  -- Поздно.

   Папа резко затормозил.

  -- Что?

  -- Я говорю: "Поздно". Я уже конкретно вляпалась.

  -- Но ты здесь? - приподнял бровь отец, - Значит там, остался кто-то другой.

  -- Славик.

  -- Какой еще Славик?

  -- Сын тети Риты.

  -- Это тот паршивец, который тебя с козырька столкнул?

  -- Он самый, - подтвердила я, но переосмыслив наш диалог, спросила, - А ты откуда знаешь? Я же никому не рассказывала.

  -- Тот, кто тебя поймал, тот и рассказал, - отмахнулся папа.

  -- А кто меня поймал? - насторожилась я.

   Отец закашлялся.

  -- Па-па.

  -- Тебе его имя ничего не скажет.

  -- А, давай попробуем.

   Папа сел на край постели, закинув ногу на ногу, но тут, же сменил позу. Нервничает? С чего бы это?

  -- Папа, все тайное всегда становится явным. Колись.

  -- Доча! - возмущенно воскликнул папа.

  -- Я все равно не отстану.

  -- Прямо, как твоя мама.

  -- Папа, я ее дочь.

  -- Хорошо. Сдаюсь. Его зовут Лассаиндиар... Ну, я сказал. Что это тебе дало?

   Слабость моментально испарилась.