Зов крови - Михаил Шухраев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, кому еще! — услышал он голос над своей головой. Оказывается, дюжий прапорщик уже уложил «силовым приемом» какого-то «ботанического» вида парня на землю, не забыв пнуть сапогом, и теперь изготовился ухватить Яна.
— Ну!
Толпа пришла в движение, подростка затянули туда.
— Мальчонку-то за что, сволочь! — выкрикнула какая-то бабка.
— Все вы хорьки поганые! — орал прапор на людей, которые не совершали никакого преступления.
Следовало выбираться из толпы, да поскорее. Ян так и сделал, не забыв поблагодарить тех, кто его вытащил.
Он в обход вышел на Садовую. Сейчас было примерно четыре, и следовало если не поторапливаться, то, по крайней мере, идти быстро.
Проходя мимо Апраксина двора, Ян почувствовал неудержимый голод. Он не хотел останавливаться около торговых рядов — и все же пришлось.
К счастью, родители, приехав к нему с визитом в «интернат», выделили немного карманных денег. На пирожок, по крайней мере, хватит — и даже не на один.
— Пожалуйста! — ухмыльнулась дряблым лицом продавщица — толстая баба в белом, но плохо застиранном халате. — Тебе сосиску в тесте печеную или жареную?
На прилавке неаппетитно стояли приоткрытые упаковки горчицы и кетчупа, причем горчица больше походила на какую-то просроченную мазь, а потеки кетчупа на пластмассовой бутылке напоминали загустевшую кровь.
Ян посмотрел вниз — около самых ног продавщицы деловито суетились две крупные жирные серые крысы. Они уплетали крошки, оставшиеся от пирожка, и, кажется, намеревались потребовать добавки — а коли не дадут, то они и сами смогут взять.
Одна из крыс встала на задние лапки, и, не прекращая есть, уставилась на Яна, поводя усами.
— Так какую сосиску-то? — вновь поинтересовалась баба. — Или — беляш?
— Никакую… — сдавленно ответил Ян и поспешил отойти от лотка как можно дальше.
Голод как-то пропал сам собой.
На Сенной площади было многолюдно — как всегда. Ян прошел мимо продувных харь, держащих под полой плакатики: «Куплю золото и ценности по хорошей цене!» Около перехода его едва не поймала за руку наглого вида девица, сунувшая только что не в лицо юноше пластиковую карточку:
— Мы проводим рекламную компанию! Вы можете выиграть холодильник и музыкальный центр! — затараторила она.
Неподалеку стояли остальные «рекламщики» довольно грозного вида — несчастный, который клюнет на карточку и потом не захочет отдавать денег на «розыгрыш приза», мог вполне поплатиться своим здоровьем.
Ян миновал декоративные тележные колеса и скамейки, усиженные бомжами — видимо, родными братьями тех, что обитали на Марсовом поле. Он бросил взгляд на странного вида усеченную колонну — монумент мира на бывшей площади Мира. Колонна была подарена городу к славному юбилею, и на ней изображалось слово «мир» на самых различных языках. Правда, никакого умиротворения в души сей памятник не внес — от слова «сахар» во рту, как правило, сладко не бывает.
Юноша свернул на Московский проспект. Конечно, было искушение заглянуть домой, и там ему, скорее всего, обрадовались бы — но сейчас он упорно стремился дальше, туда, где мерно протекают черные воды Обводного канала. Говорят, каждые десять лет в этом месте случается настоящая эпидемия самоубийств — и не все, кто кидается в воду, совершают это из-за несчастной жизни или несчастной любви. Некоторые и вовсе не осознают, что творят.
Яну было неизвестно, сколько усилий приложил О.С.Б., чтобы избавить людей от этой напасти. Но не помогало ничего: ни заклинания, ни небольшое, но действенное внушение милицейским постам усилить контроль за опасным районом. Конечно, многих удалось откачать, а кое-кого — и порасспросить.
И каждый раз история с проклятием получала новое подтверждение.
Юноша даже не слышал об этом. Он просто знал, что должен пойти на зов, что это — его предназначение, и все остальное — побоку. И поэтому упорно брел по Московскому — к «Технологическому» и дальше, дальше, к мосту через Обводный.
Ян обогнул небольшой скверик около Фонтанки. Сейчас там было пусто — впрочем, как и в любом уютном и приятном для нормальных людей месте города. Нормальные люди стремились сегодня разойтись по домам, и сделать это как можно быстрее. Прочие же, наоборот, словно почувствовали в воздухе какой-то запах, который привлек их внимание — и слетались сейчас на этот запах. Словно мухи на падаль.
На одной из скамеек сидела толстая ворона. Через мгновение к ней присоединилась еще одна — птицы не каркали, сидели молча, пристально рассматривая Яна черными бусинками-глазами. И от такого взгляда юноше сделалось не по себе.
Рядом прошли, куда-то спеша, несколько человек — ни один из них не обратил внимания на сидящих на скамейке птиц. Да и вороны не собирались улетать — похоже, что здесь им было вполне спокойно.
Ян прошел мост по сигналу светофора и побрел дальше, никуда не сворачивая. Нельзя было сворачивать, следовало идти прямо. Хотя подлые мыслишки нет-нет да и возникали в его сознании — а что случится, если он отправится домой? Да ничего не случится! Навестит родителей. Потом ему, конечно, учинят разнос в О.С.Б. — но не слишком сильный. Он же слышал все эти разговоры — о собственной тяжелой болезни после возвращения из Запределья. Виктор Семенович и остальные думали, что он спит — а он не спал и все слышал. Тоже мне, великие маги, можно и их при желании перехитрить!
Так что ничего ему не будет.
Но тогда вообще ничего не будет! И поэтому — вперед, мимо артиллерийского училища, мимо огромной таблицы Менделеева и башенки с часами, мимо Технологического и метро — вперед! Иначе и в самом деле не будет ни-че-го!
Не хватало воздуха. Ему хотелось закричать, чтобы эти люди, бредущие с ним по улицам, остановились, опомнились и прекратили тот бред, в который уже начал сползать город. Внезапно нахлынула духота, Ян вынужден был замедлить свой путь, а потом и вовсе остановиться, чтобы чуть-чуть передохнуть.
Интересно, а в Запределье тоже чувствуется приближение кошмара? Почему-то Ян был уверен, что так оно и есть. Двум мирам нельзя так близко подходить друг к другу, прорыв реальности будет означать гибель не только Петербурга, но и его двойника в Запределье. Интересно, как там сейчас студент, которого зовут Олегом? Ведь тогда он искренне хотел ему, Яну, помочь — просто они друг друга не поняли.
На повороте, около сада «Олимпия», случилась авария — прямо на глазах у Яна столкнулись две легковушки. Они просто-напросто въехали друг в друга, дверца одной из машин раскрылась — и на тротуар выпало изломанное тело пассажира. Асфальт был покрыт битым стеклом и пятнами крови.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});