Мифы, сказки и легенды индейцев - Ольга Иосифовна Романова

их ветками малины. Покропив кости бальзамом, он оживил их, и они встали. Так он оживил правую часть селения.

Вода опустилась, и он набрал ведро. Войдя в дом, он сказал:

— Попей, дедушка.

Дедушка протянул было к воде руку. Но, поглядев на воду, он отвернулся. Пить он не стал.

Посидев еще некоторое время, Ходивший Голым сказал:

— Эх, люди всегда едят то, что находят на берегу во время отлива. Хочу поесть бычков. Пойду половлю бычков.

— Не ходи, о вождь! — сказал старик. — Там живет тот, кто опустошил мое селение.

Но мужчина, не слушая его, отправился на берег.

В углу у двери стояли две палки для охоты на бычков. Он взял обе. А старик сказал:

— Когда он четырежды выплюнет воду, ударь его палкой. Только так можно попытаться его убить.

И Ходивший Голым пошел. Чудовище — необыкновенной величины бычок — пускало свой фонтан до самого неба. Когда бычок четырежды пустил в него свой фонтан, Ходивший Голым ударил его палкой и тут же оказался у него в брюхе. Окропив себя бальзамом, он уперся ногами и потянулся. Бычок лопнул, и наружу высыпалось множество человеческих костей. Он сложил кости, как нужно, но некоторых не хватало. Тогда он заменил их тем, что попалось под руку, потом сделал им глаза из чего попало и окропил бальзамом. Тут же все ожили, и он сказал им:

— Идите домой и ходите по поселку!

Он подцепил бычка палками и притащил его в селение. Там он швырнул его в дом дедушки. Войдя, он сел; Нанкилслас посмотрел на него, и Ходивший Голым сказал:

— Дедушка, взгляни на свой поселок!

Старик подобрал свой посох и вышел наружу. Каково же было его удивление, когда он посмотрел направо и увидел своих людей, украшенных перьями, с раскрашенными лицами, которые рядами ходили по поселку. Он посмотрел налево и увидел ту же картину. Тогда он вернулся в дом.

Войдя, он взял горшок для мочи. Из корзинки, на которую он клал голову, он достал осколок белого твердого камня и бросил в огонь. Подождав, пока тот раскалится докрасна, он бросил его в горшок. Взяв острую палочку, раскрашенную наполовину в синий, наполовину в красный цвет, он опустил ее туда же и полой своей одежды зажал себе нос.

— Иди сюда, сядь рядом, сын мой, — сказал он.

Ходивший Голым подошел к нему, сел, и старик надавил своей палочкой ему на нос сверху вниз. Он извлек из него хребет морского окуня, бычка и трески. Кончив, он привел его в порядок, достал гребень и стал расчесывать ему волосы от макушки вниз. Человек глянул вниз — ба! — пол был усыпан шерстью выдры. Старик проделал то же самое с другой стороны. Он зажал себе нос, потому что от Ходившего Голым пахло гагихит.

Расчесав ему волосы, он сделал их длинными, а на шее сделал два узла и перевязал их лентой. Он провел над ним синим концом жезла, потом, потрудившись над ним некоторое время, налил воды в умывальный таз и сказал:

— Взгляни на себя, сынок19.

Ходивший Голым раскрасил себе лицо над тазом, нарисовав красные облака в черную крапинку, какие бывают над морем20. Он взглянул на свое отражение, но ему не понравилось.

— Нет, это нс годится, — сказал он.

Он стер облака и сунул их под мышку. Снова принялся он себя раскрашивать, а потом посмотрел на себя. Он нарисовал на лице красное слоистое облако, как бывает на севере. Но и это ему не понравилось. Он снова стал раскрашивать себя: нарисовал на лице широкие полосы, как полоски на груди у дикой утки. Это ему понравилось.

Старик вылечил его за то, что он оживил все его селение. И еще старик дал ему два небесных одеяла и сказал:

— Теперь тебе лучше уйти. Та, кто занимает твои мысли, живет недалеко отсюда. Когда ее служанки пойдут за водой, бросься в воду и притворись, будто от тебя нельзя ждать никакого толку. Те, кто идут впереди, не захотят к тебе прикасаться, но та, что идет последней, позаботится о тебе.

Ходивший Голым отправился туда и уселся у ручья Хуадос неподалеку от Кайсуна, на западном берегу21. Скоро туда приплыли служанки, чтобы набрать воды. Высадившись на берег, они взяли ведра и подошли к ручью. Когда они приблизились, он превратился в такого, от кого нельзя ждать ничего путного, бросился в воду и стал плавать по поверхности.

Первая служанка, подойдя, отпрянула:

— Ой, там что-то плавает по ее воде, по воде нашей хозяйки!

— Подцепи его палкой и выброси, — сказала средняя. Но последняя, хромоножка, сказала:

— Лучше быть с ним поаккуратнее. Он поест китового бульона и станет сильнее.

Отломив ветку от куста малины, они осторожно вытащили его из воды. Набрав воды в ведра, они отнесли их к каноэ и тут вспомнили про него. Хромая служанка подцепила его палкой, принесла в каноэ и положила в черпак.

Высадившись, они понесли воду в дом. Потом принялись разделывать кита и снова забыли о нем. Но скоро хромоножка вспомнила про него и сказала:

— Мы забыли про того, скрюченного, который плавал в питьевой воде нашей хозяйки.

— Бегите и принесите его! — велела дочь Владыки Моря.

Хромая служанка пошла и принесла его на палочке. Они усадили его у порога. Он стал греть руки у огня. Ему дали китового бульона, но он, пока нес его ко рту, все расплескал. Они смеялись над ним, потом дали ему еще, но и с этим случилось то же самое.

Владычица жила на Тсида22. На другой день они забросили сеть, вытащили кита и разделали его.

Пока они были заняты этим, он грелся в доме у порога, а потом сказал:

— Владычица, можно мне кое-что взять?

— Иди и бери все, что тебе нужно, — ответила она.

Тогда он подполз к ней и дотронулся до нее. Рассердившись, она схватила его с двух сторон за волосы над ушами и стукнула головой о доски пола, крикнув:

— Пошел прочь, знай сиди у порога, ты, неумеха!

Он отполз к двери и снова уселся там.

Скоро Владычица сказала ему, издав такой звук, как будто цедила слюну сквозь зубы:

— Гитгит, мой ни на что не годный слуга23, пойди и принеси дров.

Он выполз наружу и там выбрался из своей новой кожи. Схватив двумя руками стоявшую на холме сухую ель, на которой кроме зеленых ветвей было много сухих сучьев, он вырвал ее из земли прямо с корнями. Потом он швырнул ее вниз с холма. Ударившись