Случайный папа (СИ) - Ручей Наталья

– Да, – говорю я без тени сомнений. – Я очень хочу.

Лука больше не медлит. Как будто все же опасается, что я передумаю. Выводит меня из дома и сразу к машине.

– А гости? – спрашиваю его. – Как-то неудобно их оставлять здесь одних.

– Мы сделали главное – собрали их и дали повод хорошо отдохнуть. Дальше сами.

Мы действуем так быстро, что мне даже кажется: нашего бегства, а это похоже именно на него, никто не увидит. Гости и правда заняты – что-то друг другу рассказывают наперебой, смеются. Но я все-таки пишу сообщение Ире, пока Лука обходит машину. И получаю ответ: «Отпускаю ))».

Все, теперь можем ехать!

Но едва Лука заводит машину, кто-то стучит к нам в окошко. Матвей Сергеевич. Когда окно опускается, он окидывает нас строгим взглядом, я прям готовлюсь морально, что он что-то выскажет по поводу того, что мы оставляем гостей на него. Но он неожиданно мне подмигивает.

– Куда вы так ломанулись? Праздновать увольнение Наташи?

Я в шоке.

Минуту так точно.

– Лука, – говорю, – я же у тебя отпросилась!

Он благосклонно кивает мне и поворачивается к отцу.

– Она пока не уволена. После свадьбы. Не хочу идти против приметы, которая уже столько раз отлично срабатывала.

Я снова в шоке.

Но сказать ничего не успеваю, потому что теперь стук раздается с моей стороны. Оборачиваюсь и вижу возле машины целую делегацию – Аллу, за ней Людмилу, Иру, которая мне вовсю улыбается, Егора, который усиленно машет рукой с бутербродом, перетягивая внимание на себя.

Опускаю окно. Их улыбки становятся шире, все желают нам отлично добраться и отдохнуть. Нет, ну вот как с ними можно обойтись без салфеток?

– Лука, – наклонившись, зовет его Алла. – Если что, я готова взять тебя в напарники!

Тот улыбается и выглядит как-то особенно довольным собой. Но от предложения тут же отказывается.

– Нет уж. Нелегкое это дело. Да и занят я буду. Так что давай и дальше сама.

– Матвей Сергеевич, – говорю я, – спасибо большое. Детская комната… Она чудесная!

– Ладно уж, – ворчит он, но по-доброму, – езжайте. А то отрываете нас от веселья долгими проводами.

И мы уезжаем.

В наш дом. В котором детская комната еще лучше. Хотя бы потому, что там на стенах нарисован смешной мамонтенок. А еще потому, что Лука снимает с запястья шнурок (и когда его взял?) и завязывает его в изголовье кроватки.

– Думаю, – говорит он, – здесь ему самое место.

– Скажешь, что там написано?

Лука улыбается, испытывая мое терпение. А потом обнимает меня, целует в висок и выдает долгожданную тайну:

– Там написано то, что я чувствую. Одна любовь, одно сердце, одна судьба.

Эпилог

– Ты знаешь, наверное, лучше и правда было просто взять шторы! – говорю я, посмотрев на свое отражение.

Вроде бы что такое месяц? Не так уж и много. Но теперь я кажусь себе необъятной и думаю, что мы только зря потратили столько денег на платье. А ведь Матвей Сергеевич сразу предлагал экономный вариант!

– Нет, – вздыхаю я, – это точно никуда не годится. Наверное, я не поеду.

– Угу, – поддакивает Ира, – можно подумать, ты не знаешь, что если не поедешь – тебя донесут?

И все, и настроение тут же снова хорошее. Стою, улыбаюсь. Потому что знаю, уверена, что все так и будет. Ну и зачем мне создавать такие сложности для Луки?

– Наташ, – Ира с улыбкой обнимает меня, – ты выглядишь великолепно. Платье чудесное. Луке очень понравится, не переживай.

– Ты права, – соглашаюсь я, снова взглянув на свое отражение. – Я просто немного волнуюсь.

– И совершенно напрасно.

– Согласна.

– Ну что, значит, выходим? Готова?

– Да.

Но только когда я вижу, как Лука на меня смотрит, когда мы спускаемся по лестнице, я окончательно успокаиваюсь. У меня самое лучшее платье на свете, но даже если и нет – какое это имеет значение? Если для него я выгляжу самой красивой и самой желанной.

Черный джип, кортеж из байкеров – все настолько трогательно, настолько прекрасно, что не хватает эмоций и слов. И мы просто молчим. Достаточно взглядов. А слова… что слова? Поступки говорят куда больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы проезжаем мимо салона, на котором красиво выбито всего две буквы «N. Y.»

– Нью-Йорк? – спросила я, впервые увидев ее.

– Наталья Ярова, – ответил Лука.

Байкеры сигналят, и девчонки успевают выскочить на порог, чтобы нам помахать. Я тоже машу им. У нас подобрался хороший коллектив, дружный, мастера один лучше другого. Так что на какое-то время я могу и правда отойти от дел, а то Лука переживает, что я слишком много работаю и у меня слишком много клиентов.

Ну а как иначе? Работа мне нравится. А клиентов у нас и правда хватает. Сработала реклама Иры в соцсетях, по которой меня нашли многие из моих старых клиентов. Сработало сарафанное радио и рекламная кампания, которую сделал Лука. Я, честно говоря, подозревала, что у нас будет только салон для мужчин: он отправлял ко мне своих приятелей – не знаю, может быть, шантажом и угрозами. Но это очень поддержало моральный дух в самом начале. А потом дело пошло все лучше и лучше.

Думаю, роль сыграло и то, что первым и постоянным моим клиентом стал Матвей Сергеевич.

Из размышлений меня вырывает входящее сообщение на смартфон. Я решаю посмотреть на него просто так, не надеясь, что там что-то важное. Пока достаю телефон, приходит второе сообщение, и оба повергают меня в небольшой шок.

В одном сообщении банк сообщает, что на мой счет поступила приличная сумма, а второе с незнакомого номера, и в нем всего одно слово: «Прости».

Я сразу понимаю, от кого сообщение. И не питаю иллюзий насчет проснувшейся совести. Прижимаюсь к боку Луки, а он тут же меня обнимает, защищая от всех.

Мы приезжаем в дом Матвея Сергеевича, где и состоится церемония. Можно было у нас, но Лука сказал, что из своего дома будет трудно всех вытолкать. А так мы уедем, когда захотим.

Его отец решение поддержал. А может, помогло и то, что ему самому хотелось как-то отвлечься. Светлана каким-то образом умудрилась сломать ногу и отдыхала где-то в санатории. Возможно, ему стало одиноко в таком большом доме? Не знаю, но я благодарна, что он принял этот удар на себя.

Нас встречают.

Ждут.

Гостей много, хотя я поначалу и хотела скромную свадьбу. Но куда там! У Луки и его отца столько знакомых, друзей! Мы даже Михалыча пригласили, потому что это ж охрана важного, стратегического объекта! И у них с Лукой свои отношения. Мама с дядей Славой, сводная сестра Луки с мужем, Егор…

Мой взгляд скользит по знакомым и любимым лицам, на которых улыбки или слезы – ответные теплые чувства.

Белый… белый… так много белого, что я невольно чувствую, как у меня растут крылья. Даже хочется взмахнуть ими, усилить ощущение полета, когда сотрудник загса что-то зачитывает, а мы с Лукой стоим напротив друг друга, соединив наши руки.

– Согласны ли вы… – доносится до меня женский голос.

– Да, – перебивает Лука.

– Согласны ли вы…

Она говорит, говорит, а я смотрю на Луку. Поверить не могу, что бывает вот так. И что он волнуется, ожидая ответа.

– Да, – говорю я уверенно и без страха, потому что его больше нет.

С Лукой я ничего не боюсь.

Ни домового – теперь у меня есть свой, который каждую ночь ложится в постель рядом со мной. Ни одиночества – потому что я не одна. Ни признаться в своих чувствах первой или еще один раз – потому что, когда любят двое, это не страшно.

И сбежать с собственной свадьбы так быстро и незаметно, как это делаем мы, тоже не страшно.

– Люблю тебя… – шепчу, когда мы оказываемся в нашем доме, в нашей комнате, только вдвоем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Знаю. – Лука сверкает улыбкой и, целуя меня, принимается раздевать. – Но все равно хочу, чтобы ты доказала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Невозможный.

И мой.

– Очень хочешь? – спрашиваю его, отдаляясь на шаг.

Нет, на слова он все-таки скуп. Молча делает шаг ко мне, догоняет и целует так, что и не нужны они, эти слова…