Тайны гор, которых не было на карте... - Анастасия Вихарева

— Значит, буду есть железо, страшно переедая! Не я первая начала!.. Столько всего было, а почему-то нет у меня ничего этого внутри, — призналась Манька. — Содержание мое не стало ни лучше, ни хуже. Иногда чувствую себя такой же беспросветной дурой, но ведь поумнела с тех пор! Или нет?

— Немного осталось. Дай-ка я положу железо твое в огонь, и посмотришь завтра, как очистится от ржавчины! Это не ты не можешь, это тебе не дают.

Дьявол забрал у нее и посох, и обутки, и каравай, и у Борзеевича, окликнув его и раздев. Борзеевич уже пришел в себя и готовил утку — грустный и сердитый. Железо он снял с себя с радостью. От железа, как Манька, Борзеевич начал покрываться язвами, но мужественно терпел.

— Ну ладно, Манька, Бог терпел и ей велел, а мне оно на что?! — тяжело вздохнул Борзеевич, передавая его Дьяволу.

— А вдруг дракон на тебя огнем подует? — добродушно пожурил Дьявол. — Железный устоишь, а пока удивляется, что за беда на него свалилась, успеешь пятки показать… Или вот, выпустит Манька меч из рук, а ты и подать не сможешь…

Манька вдруг заметила, что пока разговор вели, лес подвинулся ближе. И опешила. Стройные березки стояли теперь там, где их не было.

Дьявол махнул рукой — и стали они девицами красавицами… Сучковатыми немного, но вполне могли заменить приличное общество. А когда лесные красавицы открылись, на берег вышли водяные, и показались русалки со смазливыми личиками, подмигнув Борзеевичу. Русалки и лесные красавицы в раз ставили его на ноги. Лицо у Борзеевича вытянулось, он мгновенно преобразился и расцвел, выбросив из головы отсутствие памяти, и тут же помчался на берег удостовериться, что все это ему не сниться, забыв про утку. С духами у старика были особые отношения, без общества он одичал в горах… Манька проводила его с добродушной усмешкой, настроение и у нее поднялось.

Получалось, что у них гости… Или они в гостях…

Обычно лесной и водяной народец не жили большим народом. Так, чтобы присматривать за участком леса или реки, а здесь был именно народ.

Дьявол бросил железо в костер, огонь вспыхнул и достиг высоты самого высокого дерева, и деревянные шампура с нанизанным мясом разлетелись в разные стороны, и то ли послышалось, то ли вправду было, Манька услышала человеческий стон, который ветер тут же унес в сторону. И стал огонь снова таким, каким был, тихо потрескивая сучьями.

Ужин был безнадежно испорчен.

На вопль прибежал Борзеевич. Заметив, что Манька собирает остатки ужина, он сделал вид, что расстроился, но глаза у него светились от счастья, а на Дьявола он смотрел с любовью.

— Маня, брось, нам не в первой без ужина…. - успокоил он Маньку. — Что это было-то?

— Это Упырь помирает, — задумчиво проговорил Дьявол, глядя в огонь. — Столько прожил, а вот, нашел, наконец, смертушку. Отмучилась и душа его. Голая была, ведическое знание имела, а проходила мимо дома Бабы Яги да и заглянула, а обратно не вышла. А ведь могла бы силой стать против силушки вампирской. Не было любви к вампиру, но горсть земли отдала добровольно. Вот как срам ее прикрыть?

— Да ну! — обрадовалась Манька, помянув кузнеца господина Упыреева, проводив улетевший в небо вопль опасливым взглядом. — Не вернулся бы! — выдохнула она с тревогой. Получалось, что еще один долг закрылся как бы сам собой. И осторожно поинтересовалась, кивнув на железо: — А ну как оно булатным станет? Я его тогда от него век не избавлюсь!

Дьявол тяжело вздохнул и сделался усталым.

— Знамо дело, станет! Это тебе не семечки щелкать. А ну, как вампир найдет булатом прошитый? Зубы у тебя от железа уже не крошатся, пора на более твердую пищу переходить.

— Так то не сами по себе, от живой воды! — не согласилась Манька.

— А ты попробуй! — Дьявол протянул ей конец посоха. — Каравай одно, у него свои правила, а вот железо, которое само по себе… Надкуси-ка!

Манька погрызла железный посох и изумилась, мягким ей показался посох — а гранит им ломали. Пожалуй, прав Дьявол, зубы наросли свои.

— И надолго мы тут застрянем? — деловито поинтересовалась она.

— Как Сен-Сей решит, — ответил Дьявол неопределенно

Борзеевич заинтересованно уставился на Дьявола, усаживаясь напротив.

— Что за Сен-Сей?! Меч не игрушка, а страшная сила, — назидательно поднял он палец.

— Пригласил я одного моего доброго знакомого из страны далекой, из старины глубокой, из-за моря океана, с острова Буяна учителя вам строгого, но справедливого. Врагов у него нет, и дела на острове не запущены, но скука смертная, три метлы бы со скуки повесились, если бы ума хватило.

— Этого Сен-Сея не Дьяволом ли в народе кличут? — усмехнулась Манька.

— А тебе о том откуда ведомо, дивная девица? — подковырнул Дьявол.

— Кто еще смог бы лучше него управляться таким мечом, который в Аду плавлен, в Раю закален, и землею обточен?

— Он самый! Но с утра! — Дьявол с нерадостным лицом осмотрел испорченный ужин. — Остались без ужина, — констатировал он. — Больше уток не дам, перебивайтесь подножными кормами. Мда-а, а завтра у вас день тяжелый. Подниму ни свет ни заря.

Борзеевич расстроился, поканючив, что русалки здесь не такие, как дома, диковатые — и посмотреть бы, какие у них тут правила и распорядки. Дьявол ничего не ответил, но усмехнулся про себя. Манька ехидную усмешку оставила при себе: скоро вернулся, и без рыбки — контакт не состоялся. Если Дьявол поднимет ни свет ни заря, остались не только без ужина, но и без завтрака. Травы здесь были сплошь незнакомые, а за грибами, наверное, надо было в лес идти.

— Подружимся, — успокоила она старика, осматривая местность.

— Когда успеем-то?! — возмущенно простонал Борзеевич. — Ведь жизни не будет!

— В смысле? Когда она у нас была?

— Заездют они нас! — хмуро проговорил Борзеевич, отправляясь в пещерку. — Это же духи! Пожалел… Рыбу пожалел!

Манька пожала плечами, русалки ее мало беспокоили, спать она решила лечь пораньше. Хотелось с утра посмотреть, что это за земля. Она утонула в душистой копне сена, закрыла глаза и подумала о Дьяволе: и как он успевал быть во всех местах сразу? Она уже никаким его способностям не удивлялась, знала, что много его — но всегда мало, когда ешь с ним из одной плошки одной ложкой.

Другое дело Борзеевич…

Глава 12. Как тайное стало явно

— Я не думала, мне надо! Ты хоть понимаешь, есть такое слово НА-ДО?! Да, во мне теплиться искра божья, и слетаются ко мне, как мотыли ко свету… Я первое лицо государства!!! Ты карьеру… жизнь человеку сломал! Это нужные мне люди, а ты им на дверь указываешь! — Ее Величество топнула ножкой, прохаживаясь по гостиной. Волосы ее взбились, сама она пылала гневом. — Тебе дела, а мне почет и уважение достойной жены! Сколько раз тебя выручаю… Ты хоть понимаешь, чего мне это стоит?