Китайский эрос (сборник) - Сборник Сборник

— Отчего же? Превосходный план! — обрадовался сюцай. — Я без промедления поеду к сосновому бору, а слугу отошлю домой. Какая прелесть, что мы будем вместе!

Они разговаривали, тесно прижавшись друг к другу, а потом снова сыграли в любовную игру. Как говорится:

Проникнуть в сказочный сад цветов ни один из них не мечтал.А когда очутились вдруг в этом саду, от страха их холод объял.Никак понять они не могли, что это — явь или сон?Казалось, путь, по которому шли, в волшебную мглу погружен.

Наступил рассвет. Со всех сторон заголосили звонкие петухи. Цзингуань, боясь, что ее могут увидеть, поспешно оделась. Лодочник снова поднял паруса, и лодка устремилась вперед.

В каюту вошел Асы. Он помог хозяину умыться и привести себя в порядок, после чего приступили к завтраку.

— Хозяин, где приставать лодке? — спросил Асы. — Ведь надобно заехать к Хуанам, узнать о жилье.

— С этим не торопись, — ответил Вэньжэнь. — Мы пока остановимся возле соснового бора. Наш молодой наставник рассказал, что у них в ските пустуют кельи.

Когда лодка причалила к берегу у соснового бора, сюцай нанял носильщиков, которые снесли его вещи к монастырю Линъиньсы.

— Асы, — наказал он слуге, — ты возвращайся на этой же лодке обратно. Передай поклон родным и скажи, чтобы они обо мне не беспокоились. Я буду это время жить в обители у нашего монаха и готовиться к испытаниям. А когда сдам экзамены, тотчас приеду домой. И не присылайте ко мне никого и не торопите письмами.

Отдав такое распоряжение, сюцай подождал, пока лодка не отплыла от берега, после чего сел с Цзингуань в паланкины, и они направились в Обитель Плывущей Бирюзы. За паланкинами шествовали носильщики с вещами. До назначенного места они добрались довольно быстро. Расплатившись с носильщиками и паланкинщиками, сюцай вслед за Цзингуань вошел в скит. Им навстречу вышли монахини.

— Этот господин хочет снять у нас келью, — объяснила Цзингуань. — Он приехал на экзамены.

Монахини, широко улыбаясь, стали пристально разглядывать гостя и, как видно, остались им очень довольны. Соблюдая почтительность и радушие, они напоили молодого сюцая чаем, а потом проводили в чисто прибранную комнатку, где уже стояли его вещи. После ужина, свершив вечернее омовение, сюцай собирался отойти ко сну, но неожиданно пришла игуменья, с которой ему пришлось провести вместе всю ночь. На следующий вечер появилась еще одна монахиня, а за ней вторая, и так каждый день. Цзингуань не мешала им в этих любовных игрищах, за что они были ей очень признательны. Так прошло больше месяца. От могучего натиска любвеобильных монахинь молодой человек скоро почувствовал некоторую усталость и был вынужден прибегнуть к помощи укрепляющих настоев из женьшеня и ароматного гриба сянжу, а также из лотосового семени и экстракта корицы.

Так, в утехах текло его время, пока незаметно не подошел седьмой день седьмой луны, или, как его еще называют, Праздник Продевания Нити в Иглу /17/. В середине седьмой луны ожидался торжественный Праздник Чаши Юипань /18/.

По старым обычаям жителям Ханчжоу во время празднества возносят моления и зажигают огни на реке.

В двенадцатый день седьмой луны в ските появился слуга из богатого дома. Его хозяин приглашал инокинь к себе отслужить молебен и прочитать священные сутры. Игуменья дала согласие, а монахиням наказала:

— Мы отправимся служить молебен все вместе и пробудем там три дня: с тринадцатого по пятнадцатое. А наш гость, господин Взньжэнь, поживет здесь. Причем, конечно, кто-то должен будет остаться для его удобства…

Обе молодые монахини стали предлагать свои услуги. Цзингуань молчала.

— От молебна отказываться никак нельзя, ехать все равно придется, сказала игуменья. — Что до вас двоих, то вы предостаточно пользовались расположением нашего гостя, поэтому поедете вместе со мной. С ним же останется Цзингуань, которая привела его в наш скит. Так будет справедливо!

— Верно решила, матушка! — согласились монахини и отправились складывать пожитки, молитвенные принадлежности и сутры. Цзингуань проводив их за ворота, пошла к сюцаю.

— Вам не следует дольше оставаться здесь и тешить себя одними удовольствиями, — сказала она. — Надо подумать о деле! Близится срок ваших экзаменов. Если вы попрежнему будете лишь развлекаться, вы их не сдадите. Да и здоровье свое подорвете в этом любовном дурмане!

— Я и сам это чувствую. Только милуюсь я с ними без особой охоты. Мне жалко расставаться с тобой!

— Помните, в день нашей встречи я сказала, что хочу вместе с вами отсюда убежать… Но тогда это было опасно. Исчезни я тогда посреди дороги, игуменья непременно отправилась бы ко мне домой. А вот сейчас — другое дело. Поскольку их здесь нет, мы вполне можем бежать. Уверена, что меня искать не будут, так как знают, что у них рыльце в пушку. Они сами греховодили с вами и, думаю, шум поднимать побоятся!

— Это верно, но… Я все же сюцай, и дома у меня осталась мать. Если мы вместе приедем в наш дом, матушка сильно огорчится, и получится неприятность. К тому ж игуменья начнет свои поиски, поднимет на ноги местные власти, а это повредит моей карьере! Что тогда делать? Куда тебя дену?.. Нет, это не выход! Думаю, что прежде мне надобно сдать экзамены. Если я займу первое место, все вопросы разрешатся.

— Вы все равно не сможете жениться на монахине, даже когда станете цзюйжэнем, — промолвила девушка. — Ну, а если не сдадите, что тогда? Нет, это тоже не лучший выход… Вот что я думаю… С тех пор, как я постриглась в монахини, я собрала перепиской сутр и заклинаний кое-какие деньги. Сейчас у меня набралось свыше сотни лянов. На эти деньги я вполне могу снять приличное жилье, после того как отсюда убегу. Я буду ждать вас, а когда вы получите ученую степень, мы сможем наладить нашу жизнь. Ну как?

— Вот это другое дело!.. У меня есть тетя — она живет за городской заставой. В свое время ее выдали сюда замуж за некоего Хуана, но он умер, и она осталась одна. Старуха очень чтит буддийскую веру и у себя дома даже устроила молельню, в которой с утра до позднего вечера курятся благовония и горят лампады. Следит за ними старая монашка — моя бывшая кормилица. И вот мне пришла в голову мысль: что если рассказать о тебе тете и попросить ее оставить тебя в ее доме при молельне, а кормилица могла бы тебе прислуживать. Семья тетки чиновная, так что вряд ли кто тебя станет там тревожить, а когда я добьюсь удачи на экзаменах, ты уже отрастишь волосы, и я смогу взять тебя в жены по всем правилам. И все будет в порядке!.. Если даже мне не повезет, то все равно беды никакой не случится, потому как волосы к тому времени уже отрастут, а значит, не будет для нашей женитьбы помех.

— Прекраснейший план! Не будем откладывать! Надо сейчас же идти к твоей тетке и все обговорить. Может оказаться, что через три дня будет уже поздно!

Вэньжэнь немедля отправился в дом тетки.

— Почему только сегодня у меня появился! — спросила тетка, после того как они обменялись приветствиями. — Я слышала, что уже давно должен был приехать на экзамены! Или жилье другое нашел?

— Верно, тетушка! Я действительно подыскал другое пристанище. И случилась у меня там одна история… Очень прошу тебя помочь мне!

— Что же с тобой приключилось?

Вэньжэнь решил схитрить.

— Был у меня учитель по фамилии Ян. Сам он давно уже помер, но у него осталась дочка, с которой я был знаком с малолетства. И вот однажды ее обманом увела монахиня, и с тех пор не было о девчонке ни слуху ни духу. Вдруг недавно я случайно попал в скит под названием Обитель Плывущей Бирюзы, что у Западного Ручья. Келью решил там снять для занятий. Там неожиданно я увидел мою старую знакомую, которая стала совсем взрослой девушкой. Она мне призналась, что монашество ей опротивело и она готова уйти со мной хоть на край света. Понятно, не мог я ей отказать, ведь мы с нею старые друзья и как бы связаны судьбами. Но сейчас у меня скоро экзамен, и я боюсь, не вышла бы из-за этого неприятность. Конечно, я мог бы отвезти ее к себе домой, да только неудобно. Словом, пустая эта затея. К тому же инокиня может подать жалобу, а у меня, как на грех, для суда нет ни времени, ни денег. И вот тогда я подумал: а что если ты, тетушка, оставишь на время девицу у себя? Помнится, есть у тебя в доме молельня, где моя старая кормилица следит за лампадами и благовонными свечами. Девушка могла бы пока пожить в молельне. Коли хватятся ее и узнают, где она, то беды из этого не будет, потому что живет она в доме, где только одни женщины, к тому же следит в домашней молельне за лампадами… А после моих экзаменов, если ее не потребуют обратно в скит, я женюсь на ней. Что ты на это скажешь, тетушка?

— Ты пришел просить старую тетку, как тот герой из истории о красотке Чэнь Мяочан /19/, - рассмеялась старая женщина. — Норазонадочка твоего учителя, винить тебя трудно, к тому же ты собираешься на ней жениться. Конечно, в монастыре ей делать больше нечего, однако ж и в моей молельне оставаться неудобно. Люди вы молодые, горячие, будете то и дело встречаться, а это может осквернить святое место… Есть у меня в доме одна чистая комнатка, куда я и определю твою красавицу, пока у нее волосы не отрастут. А прислуживать ей станет моя служанка. Вот там вы поможете видеться. Только приходить тебе следует поздно вечером, так, чтобы никто тебя не заметил, а при встрече рядом будет кормилица. Так-то!