Место боя - Дмитрий Виконтов

— Так ты против попытки пройти дальше по реке? — продолжая разговор, Джеймс подбрасывал в костер очередную охапку веток. Жанна, сидя у огня, следила за кипящей в котелке водой и ответила не сразу.

— Один раз мы чудом уцелели, — достав из рюкзака карту, она отыскала на ней реку. — Видишь, после водопада река продолжает течь практически без уклона. А разница высот здесь и около базы семнадцать — почти семьсот метров. Что отсюда следует?

— Что очень скоро будет еще одно «чудо природы», — буркнул Джеймс. — Сколько еще до семнадцатой базы?

— Если напрямик — около тридцати километров, — быстро сосчитала в уме Жанна. — Но напрямик мы не можем идти: в десяти-пятнадцати километрах по течению должен быть пост килрачей. Нам придется обогнуть его, что удлинит путь еще на пять километров.

— То есть тридцать с лишним — сорок километров по лесу?

— А ты предпочитаешь попасть к ним в лапы? К слову сказать, вот тебе еще одна причина, по которой нам лучше идти дальше по лесу: ближе к посту на реке будет полным полно детекторов и патрулей. А до окончания эвакуации еще свыше пятидесяти часов, так что времени мы имеем достаточно.

Тяжело кивнув, Джеймс согласился с ней, тем более что и сам пришел к подобному выводу. Река, даже без природных ловушек — это слишком удобный путь, чтобы килрачи оставили его без присмотра. Но оставалось еще кое-что…

— Жанна, — подхватив за конец ветки, служащей перекладиной для котелка, Джеймс помог снять его. — Ты когда-то видела такое? — он сделал неопределенный жест в сторону водопада.

— Да, видела, — не оборачиваясь, ответила девушка. — На Второй Альфе.

— На Альфе… — автоматически повторил Джеймс, но, не успев договорить, уже вспомнил: — «Дитя Грома»?

— Да, «Дитя Грома», — странно вздохнула Жанна.

«Дитя Грома» был чудом природы. Вторая планета Альфы Центавра — жаркий мир, покрытый на семьдесят процентов каменистыми пустынями и сухими степями. Единственное на всю планету море, в которое впадало три крупных реки и с десяток мелких, занимало несколько сот квадратных километров в северном полушарии на двадцать градусов севернее экватора. Одной из мелких (мелких по сравнению с другими реками планеты — на Земле любая из них по ширине и длине спокойно превзошла бы Днепр) речушек была Амазония, которая скорее всего так и осталась малоизвестной, если бы не то, что в десяти километрах от устья гремел водопад, прозванный «Дитя Грома»: на протяжении двух тысяч метров под углом в тридцать градусов вода неслась к пятикилометровой пропасти, дно которой невозможно было разглядеть даже с самым хорошим биноклем; невообразимый грохот вечно стоял над этими местами.

«Дитя Грома» за полтора века истории планетарной семьи Альфы успел снискать себе дурную славу: слишком много людей нашли свое вечное упокоение в его пасти. Стоило войти в смертоносную зоны радиусом полтора километра от водопада — и никакие двигатели, сверхпрочные цепи или воздушные подушки не смогли выйти победителем в борьбе с ним; из попавших в его объятия не выжил никто. Последняя трагедия случилась четыре года назад, когда Джеймс еще учился в Академии: группа исследователей намеривалась подобраться как можно ближе к водопаду и изучить его геологическое строение. Но, как впоследствии оказалось, они подошли слишком близко, и «Дитя Грома» уже не выпустил их обратно. Три часа продолжалась отчаянная борьба с водопадом, в течение которой их метр за метром сносило к обрыву. Эти три часа стали сущим адом для собравшихся на сигнал тревоги спасателей: они видели все почти до конца, люди гибли на их глазах в нескольких сотнях метров от берега, но все попытки добраться до них потерпели неудачу. Через три часа отказали моторы, не выдержав дьявольских нагрузок, и катер навсегда исчез в «Кипящем Котле», как иногда называли подножие водопада. Ни катера, ни тел людей так и не нашли, хотя на поиски потратили почти два месяца: как и раньше «Дитя Грома» стал одновременно палачом и могильщиком для дерзнувших бросить ему вызов.

— Эта трагедия, четыре года назад… — Джеймсу показалось, что он понял, почему у Жанны был такой странный голос при упоминании «Дитя Грома». — Ты как-то рассказала мне, что твой двоюродный брат погиб несколько лет назад на одной из планет Альфы. Он был там, среди этих ученых?

— Он был командиром группы, — тихо ответила девушка. Джеймс не видел ее лица, но видел напряженную спину и резкие порывистые движения рук, так не похожие на обычные четкие и уверенные действия Жанны. — Он был одним из лучших специалистов по водопадам и замечательным геологом. До сих пор его книги по исследованию Фурсана считаются выдающимися трудами по геологии, — оставив в покое кружки с кофе, она посмотрела на Джеймса; в уголках глаз блестели слезы. — Он с детства мечтал побывать на Альфе и вблизи увидеть «Дитя Грома». В конце концов, он исполнил свою мечту и заплатил за это жизнью.

— Почему же ты назвала этот, — Джеймсу как никогда понимал чувства Жанны: как и ему, ей не кого было винить в смерти близких, кроме разве что судьбы: ее отец и мать были среди тех, кто погиб после катастрофы «Звезды»; кузена поглотило бездушное творение природы, — «прекрасным»?

— Ты не видел «Дитя Грома», Джеймс, — долив немного вина к кофе, Жанна спрятала припасы в мешок. — И не можешь представить его, даже отдаленно. Это настолько прекрасно, что ты можешь смотреть на него часами, не в силах оторвать взгляд. Но он убил моего двоюродного брата, и я ненавижу все водопады, которые есть на свете. Ненавижу, потому что они напоминают мне про его смерть. Ненавижу, потому что один из них оставил троих детей без отца.

— Но это не мешает тебе восхищаться ими?

— Да, Джеймс. Их красотой я всегда готова восхищаться, только помня, что стоит за этой красотой.

Несколько минут они молча сидели, глотая обжигающий губы напиток. Опорожнив наполовину чашку, Джеймс опустил ее на землю.

— Жанна, если я растревожил больные для тебя воспоминания, то…

Но девушка только слабо усмехнулась и покачала головой:

— Ничего, Джеймс, ничего. Эти воспоминания всегда со мною — вероятно, так будет до смерти… Пей свое кофе, — она посмотрела на небо. — Мы должны двигаться дальше. Как ты говорил — нам предстоит длинный путь, а времени не так много.

— Ты права, Жанна, — задумчиво произнес Джеймс. — Времени совсем мало.

Кофе они допивали в молчании, прислушиваясь к далекому реву водопада, содрогавшемуся от собственной мощи.

Боевая база «Гетман Хмельницкий», капитанский мостик. 16:39.

— Откуда они берутся?! — в сердцах бросил Джонсон. Он и Виктор Тук смотрели на дисплей тактической обстановки, а особенно — на красные точки вокруг пятой планеты. Еще полчаса назад там было всего сорок кораблей, а теперь — почти шестьдесят. — Что у них там — верфь или волшебная палочка?

— Простите, сэр, но у нас нет вектора их прыжка, — кто-то из навигаторов буквально воспринял риторический вопрос Блэйка. — Все случилось так неожиданно… мы просто не успели…

— Ну, нет вектора — и черт с ним! Лучше скажите — есть что-то новое от наших зондов?

— Только про размеры флота и маневры.

Виктор Тук (которому, вообще-то, следовало бы быть на своем месте, но Джонсон не стал обращать на это внимания, тем более, что там прекрасно справлялись ассистенты Виктора) кашлянул:

— Маневры?

— Килрачи выстраиваются в боевом порядке; зонды регистрируют массированные запуски со всех кораблей истребителей и перехватчиков.

— Может это провокация, сэр? — обратился к Джонсону Тук. — Или они нам нервы хотят потрепать?

Джонсон молча кивнул. Да, килрачи любили вот так испытывать терпение людей, часто провоцировали на рискованные поступки, но что-то подсказывало ему, что сейчас все сложнее.

— Капитан Тук, приведите орудия и системы заградительного огня в полную боевую готовность, — тихо (зачем оповещать все про то, во что ты сам не хочешь верить?) приказал Джонсон. Тук мрачно посмотрел на него, отсалютовал и неторопливо двинулся к своей секции. Там он вполголоса что-то скомандовал помощникам, сел за пульт и с головой ушел в работу — контроль за системами вооружения никогда не был легким делом.

— Молодец, Виктор, — одобрительно прошептал Джонсон, наблюдая за уверенными и спокойными действиями боевого расчета. Так, конечно, про все догадались, но мысли свои держали при себе.

Джонсон поднялся к командорскому пульту и на миг задумался. Пока он не имел ни малейшего подтверждения своих подозрений, кроме интуиции; кроме того, полномочий для объявления тревоги по всему флоту у него не было. Нахмурившись, заместитель командора набрал код «желтой» тревоги по базе и код предупреждения по флоту: мол, будьте начеку! Потом вызвал меню корабельного коммуникатора: свое дело он сделал, теперь нужно вызывать на мостик командора.